Приют одинокого слона

Тогда любить страну, где нам выпало жить, считалось среди нас чуть ли ни неприличным. Да, мы признавали, что она красива, но л ю бить... Пусть ее любят чехи - это их родина. В отличие от наших род и телей, для которых зарубежная командировка была чем угодно: во з можностью заработать, посмотреть мир, пожить, как они говорили, "в человеческих условиях" - для нас годы за границей были хоть и поче т ной, но все же ссылкой. Мы стремились домой, "в Союз", и нам было наплевать, что там нет колбасы и нельзя рассказывать политические анекдоты в общественном месте. Я говорю "мы", потому что был таким же и точно так же не понимал, что хорошо там, где нас нет. И все же...

Другая моя половина любила Прагу, Чехословакию до самозабв е ния, до смешного, до глупого. Безнадежная, безответная любовь всегда глубже и острее, чем любовь счастливая. Чехия не была моей родиной, и мне не суждено было здесь жить, но это лишь придавало моему чувс т ву сладко болезненный, мазохистский оттенок.

Я не был в Праге тринадцать лет. Что мне мешало? Бери билет и поезжай. Ведь было к кому. К тому же Яну Хлапику, с которым мы ч е тыре года просидели за одной партой, переписывались и перезванив а лись все это время. Он приезжал ко мне раз пять, сначала один, потом с женой, с детьми. Звал к себе в гости, но я не мог. Это было бы все равно что попытаться снова стать пятнадцати-шестнадцатилетним пацаном и горько разочароваться, потерпев неудачу. Та Прага, застывшая навеки, стала мною, и увидеть ее совсем другой (Гонза говорил, что столько всего изменилось, некоторые места просто не узнать) означало что-то сломать в себе. Наверно, это трудно понять. Быть может, это странно и даже нелепо, но таков уж я есть, и изменить меня теперь уже не сможет никто. И ничто..."

* * *

1 января 2000 года

– Что ты хочешь этим сказать?
– снова спросила Лора, и голос ее и с терично устремился ввысь.

– Лорик, не надо притворяться, что ты еще глупее, чем на самом деле, - вместо Оксаны ответил Макс.
– Сделай паузу, скушай "Твикс". Ксюша х о чет сказать, что кто-то из нас ухлопал Генку. Так?

– Так, - кивнула Оксана.
– Не инопланетяне же его...

– Но почему ты думаешь, что его убили?
– удивился Миша.
– Мне пок а залось, что он просто упал в потемках, ударился об угол. Выпили-то нем а ло. Несчастный случай.

– Вы чем смотрели-то? У Генки разбит висок...

– А угол тумбочки в крови, все правильно, - нервно сглотнув, перебила Лида.

– Да вы что, ребята, слепые или тупые?
– возмутилась Оксана. Она схватила со стола салфетку, сорвала с лески висевший у телефона кара н даш и, придвинувшись поближе к камину, начала что-то чертить.
– Смо т рите! Вот окно, вот кровать - изголовьем к стене. Вот тумбочка, тоже у стены, и тот самый угол - почти вплотную к кровати. А теперь прикин ь те, как он мог упасть, чтобы попасть виском точно на этот угол, да еще при этом лицом вверх?

– Черт!
– вскочил с места Вадим.
– Слон! Вот что было не так. Слона не было.

– Какого еще слона?
– пропищала Лида.

– Как какого?! Того самого. Одинокого. Про которого он нам все уши прожужжал. Разве ты не видела? Он стоял у Генки на тумбочке. Бронз о вый. На подставке. А когда мы вошли, его не было, точно помню.

– Я у него в комнате не была, - надулась Лида.
– Что я там забыла?

Лора громко фыркнула. Оксана, словно припоминая что-то, нахмур и лась и с сомнением смотрела на Лиду.

– Не было слона, - подтвердил Макс.

– Так, может, слоном его и пр и ласкали? А в окно выкинули? У подставки острые углы. А угол тумбочки кровью вымазали, чтобы было похоже на несчастный случай.

– Что там скрывать, Генка был изрядной сволочью, хотя и нехорошо так о покойнике, - задумчиво сказала Оксана, комкая салфетку.
– И у ка ж дого из нас была причина его ненавидеть. Не думаю, что кто-то будет горько о нем плакать. А еще я уверена, что за последние дни у всех возник а ло желание его пристукнуть. Вот кто-то свое желание и осуществил. Может быть, тому, кто это сделал, лучше было бы признаться? Не сег о дня-завтра нас раскопают и начнут трепать, как утка навозного жука. Всех нас.

– А может, Ксана, это была ты?
– взвизгнула Лора.
– А теперь мити н гуешь, чистенькой прикидываешься?

– А почему не ты?
– отпарировала Оксана.

– Потому что мне это ни к чему.

Услышав это, Миша вскинул брови и хотел возразить, но вовремя з а метившая его порыв Лора опередила:

– На самом деле настоящие мотивы были только у мужиков, а у нас - так, за компанию. Как у боевых подруг. А вообще-то, я думаю, вряд ли убийца сознается. Ксюня правильно сказала, трепать будут всех. Поэтому всем хочется, чтобы он выкинул белый флаг и сдался.

Повисла пауза. Ветер выл все сильнее, а стоило ему притихнуть, н а чиналось соло часов. Они не тикали и даже не цокали, как казалось раньше. Они жадно чавкали, пожирая секунды. Свечи догорали, и в холле станов и лось все темнее. Макс подбросил в камин несколько поленьев и брикет угольной крошки - языки пламени взметнулись причудливыми щупальцами.

– В конце концов, давайте откровенно, - сказал он, усаживаясь на пол рядом с Лориным креслом.
– Хотя бы сейчас. Вроде, мы были одной комп а нией, дружили, как говорится, домами, но на самом деле... мы абсолютно чужие люди. Девчонки друг друга терпеть не могут, готовы чуть что глаза выцарапать. Да и мы... И никому за другого нервы мотать не охота.

– Дурак ты, Максим!
– возразила Лида.
– А Лорка права, убийца не пр и знается. Вот если бы ты сказал: дорогой, покайся, а мы подумаем, как т е бя отмазать... А то "признавайся, нам неохота за тебя нервы мотать"!

– Мне кажется, вы еще не понимаете до конца, во что мы вляпались, - удрученно сказала Оксана.
– Это чужая страна, где русских, чего греха т а ить, недолюбливают. Наше счастье, что Генка гражданство не сменил. Честно говоря, я не представляю, как все будет дальше. Идеальным вар и антом было бы, еще раз говорю, если бы убийца обнаружился сам. До того, как сюда приедет полиция. Ну, аффект там, то-се, пятое-десятое.

– Все дело в том, что если бы ситуация была иной, никто, наверно, особо не возмутился бы, - вступил Вадим, чиркая зажигалкой и торопливо прикуривая.
– А так каждый боится, что подозрение падет на него. Пятеро - что их могут обвинить несправедливо, а один - что справедливо. И п о этому все будут говорить: это не я. Задачка на логическое мышление: один говорит то-то, другой то-то, третий то-то. Один из них врет. Кто?

– Ножик, бомба, пистолет, кто убил - того здесь нет... Ты, Вадик, у нас юрист, тебе и карты в руки.