Приз

Внезапно Шон вышел из холла, оставив их наедине, глядящими друг на друга.

— Вы выглядите хорошо, — без всякого интереса заметил Девлин.

Вирджиния шумно выдохнула. Помнит ли он что-нибудь? Девлин шагнул вперед.

— Насколько я понимаю, вы с Шоном поладили?

Вирджиния напряглась. Ведь он однажды предложил, чтобы она вышла замуж за его брата.

— Он стал мне хорошим другом.

Девлин равнодушно пожал плечами. Вирджиния облизнула губы.

— Вы действительно сказали ему, что мы с ним должны пожениться?

— Да, сказал.

— У вас совсем нет сердца? — прошептала она.

— Думаю, мы оба знаем ответ.

— Значит, вы не можете проявить ко мне никаких признаков сострадания?

— Я едва ли знаю, чего вы от меня хотите, Вирджиния. Сожалею, что вы так долго были на попечении моего брата, но война задержала мое возвращение, — спокойно сказал он.

Вирджиния пошатнулась. Возможно ли, что он был таким забывчивым?

— Чем занимались вы с Шоном? — небрежно спросил Девлин.

— Мы… что? — Она заморгала. — Мы готовили кукурузный пудинг. Я имею в виду… Я собиралась показать стряпухе рецепт.

Одна его бровь приподнялась, но он ничего не сказал.

Вирджиния не двигалась с места. Неужели она еще испытывает какие-то чувства к этому человеку? Она не видела его пять месяцев. Он безжалостно покинул ее после столь важного момента в ее жизни, а вернувшись, не проявил к ней никаких признаков тепла. Но она ощущала внутри отчаянное напряжение и знала, что это означает.

Ей хотелось, чтобы Девлин сказал, что помнит каждый момент их сближения и умоляет ее о прощении.

— Кукурузный пудинг, — пробормотал он. — Как интересно.

Вирджиния вскинула голову. Теперь она знала, что он не намерен ничего говорить об их прошлом.

— Пудинг получится чудесным. Если вы собираетесь остаться на ужин, то будете от него в восторге.

Как трудно ей было не уронить гордость и сохранить спокойствие!

Теперь поднялись обе брови. Он слегка усмехнулся.

— Это мой дом. Я, безусловно, намерен поужинать, прежде чем уехать завтра.

Ее сердце забилось с бешеной скоростью.

— Вы… вы уезжаете завтра?

— Мы уезжаем завтра.

Серые глаза Девлина, наконец, скользнули по ее рту, по белой рубашке, скрывавшей ее грудь, по коричневому поясу, завязанному, но не застегнутому, и по бриджам, облегавшим узкие бедра.

— Я искренне удивлен тому, что Шон позволяет вам скакать по округе в таком виде.

Если он чувствовал к ней какое-то влечение, то это не было заметно ни по его голосу, ни по лицу, ни, что самое важное, по безжизненным глазам.

— Мы уезжаем завтра? — ахнула Вирджиния.

— Да. — Девлин подошел к широким, высоким окнам, где остановился спиной к ней, глядя на лужайки и отдаленные холмы. — Истфилд сомневается в вашем существовании.

Она пошатнулась:

— Что?!

Девлин не повернулся, продолжая смотреть в окна.

— Я послал требование выкупа из Кадиса. Истфилд заявляет, что вы утонули со всеми остальными на борту «Американы». Мы едем в Саутгемптон [28] доказать раз и навсегда, что вы живы.

Итак, время для выкупа за нее наконец пришло. Вирджиния была так переполнена обидой и болью, что не могла полностью этого осознать, хотя это приближало возвращение домой. Как ни странно, Аскитон в какой-то степени стал ее домом. Она наслаждалась медленно текущими днями, проводимыми в фермерстве, и уходом за поместьем, наслаждалась прохладой, туманом, дождем, наслаждалась обществом Шона.

28

Саутгемптон — порт на юге Англии, центр одноименного графства.

Но ее настоящим домом был Суит-Брайар. Еще оставался шанс, что он не продан, что может быть, ей удастся найти способ спасти его. Правда, на своего дядю она больше не надеялась.

Ясно, что планы Девлина, хотя и отсроченные войной, не изменились. Вирджиния не знала, что сказать, — ей никак не хотелось обсуждать выкуп.

— Шон поедет с нами? — наконец спросила она.

— А вы этого хотите?

Было ли что-то странное в его тоне.

— Конечно хочу, — ответила Вирджиния.

— Мне он нужен здесь. Будьте готовы после завтрака.

Девлин вышел.

Потрясенная Вирджиния смотрела ему вслед. Затем весь ужас случившегося дошел до нее. Он вернулся и не сказал пи единого слова о них! С осознанием этого пришел гнев.

Вирджиния отправилась следом за ним.

Она нашла его, наливающего скотч в салоне. Не глядя на нее, Девлин поднял пустой стакан.

— Хотите выпить? — беспечно осведомился он.

Вирджиния остановилась прямо перед ним, вынудив его посмотреть на нее.

— Нет, я не хочу выпить! И я настаиваю, чтобы Шон поехал с нами!

Девлин медленно поставил свой стакан и поднял взгляд.

— Вы не в том положении, чтобы на чем-то настаивать.

— Он будет моим опекуном, — твердо заявила Вирджиния. — Я отказываюсь проводить даже минуту наедине с вами.

Девлин возвышался над ней, заставляя ее чувствовать себя маленькой и беззащитной.

— Вам не о чем беспокоиться.

— Боюсь, что есть, — возразила Вирджиния.

Но в действительности она сомневалась в этом, так как Девлин, похоже, не помнил, что прикасался к ней.

Он встретил ее взгляд.

— Шон останется здесь.

— Тогда я не поеду, — упрямо отозвалась Вирджиния.

— Не бойтесь, — пробормотал Девлин, глотнув из стакана. — Вы воссоединитесь, когда я все закончу.

— Вы не помните, верно? — спросила Вирджиния; ее зубы начали стучать.

В салоне стало ужасно холодно, и она мерзла.

Девлин потягивал скотч, как будто не слышал ее. Вирджиния схватила его за руку, расплескав виски на них обоих.

— Ночь, которую мы провели вместе? Когда вы занимались со мной любовью? — свирепо осведомилась она.

Девлин освободил руку.

— Это так важно?

— Помните или нет?

— Едва, — ответил он.

Вирджиния изо всех сил ударила его по лицу. Пощечина громко прозвучала в тишине комнаты.

Вирджиния попятилась, потрясенная тем, что сделала. Но свет, наконец, зажегся в глазах Девлина, хотя это был не тот свет, которого она ожидала. Его взгляд сверкал яростью. По крайней мере, подумала Вирджиния, его глаза уже не безжизненные.

Она тяжело дышала, ожидая ответного удара.