Признания в любви кровью написаны

— С рассказом отцу стоит повременить.

— Тогда я предлагаю Уэнсдей сменить пижаму! Мы найдём тебе новую классную готическую пижамку, соседка! — громко заявила Энид и даже не стушевалась под грозным взглядом.

Хотя в её предложении было рациональное зерно…

Но вдруг в комнату резво постучали. Уэнсдей нахмурилась: и кого ещё принесло к ним во время комендантского часа? Или все вдруг взяли её в пример и решили нарушать правила?

Не дожидаясь ответа, некто вошёл. Оказалось, это была худая девчонка лет четырнадцати, которая носила на себе настоящий ужас — ярко-жёлтое, как лживое солнце, платье до колен. Только на ступнях нормальные чёрные ботинки и в руке — строгий чёрный портфель. Но русые недлинные волосы возвышались в двух пушистых хвостах.

Оглядев её лицо внимательнее, Уэнсдей уловила много черт Ксавье. Словно в комнату зашла девичья версия этого парня, но на пару лет младше. Только её взгляд сильно разнился… не задумчивый, как у него. А весёлый и ехидный, с особым прищуром, как у Винсента Торпа.

— Что ты тут забыла? — вперил в неё задумчивый взгляд Ксавье.

— Папа не говорил? — она искренне изумилась. — Он же собрался снимать новый выпуск шоу. Особый. В Неверморе и Джерико. Но эти убийства… они нарушают его планы, — голос девчонки оказался шумным, с сильным акцентом, но с сочащимся через каждое слово ехидством.

— А в этой комнате ты что забыла? — продолжил он.

— Папа сказал передать вам не бегать больше в морг во время комендантского часа. Да и поменьше угрожать нормисам… — протянула она со смешком.

Почему-то Уэнсдей не удивилась. Ну, осведомлённость Винсента о её похождениях ещё сильнее снимала с него подозрения в прямой причастности к убийствам. Наверное, он так же занят расследованием или ему на самом деле всё равно. Либо просто издалека он способствует всем сторонам конфликта. Всякое возможно.

А кто эта девочка, она уже знала. Никогда её не видела раньше, но это была дочь Винсента Торпа. Но, кажется, у неё с Ксавье были разные матери. Пагсли как-то упоминал, что она жила то ли в Шотландии, то ли в Ирландии. Впрочем, неважно. Но её имя Уэнсдей не помнила.

— Я Сольейт Торп, — представилась девчонка.

Скоро Уэнсдей должна проверить, а не умеют ли Торпы читать мысли. Уж больно они все подозрительные.

— А ты Энид? — удивительно, что на неё эта дурочка в жёлтом платье не обратила вовсе никакого внимания. — Я твоя подписчица. Классные странички у тебя.

— А я твоя подписчица! — искренне заулыбалась Энид. — Интересно рассказываешь об изгоях Великобритании.

— Спасибо… — у Сольейт покраснели щёки.

Две дуры нашли друг друга.

— Значит, папа пригласил тебя на съёмки? — прервал их сюсюканья Ксавье.

— Ага, — кивнула она и вдруг опечалилась. — Но пока я со всеми проблемами по дороге добралась, тут уже два убийства! И папа хочет отправить меня домой. А я так по тебе соскучилась!

— Мы с тобой виделись пару раз в жизни, — отметил Ксавье.

— Целых пятнадцать, вообще-то! И это не мешает мне по тебе скучать! Не у всех есть такие классные зануды-братья, — она широко улыбнулась, и в глаза бросились два чересчур больших передних зуба. — Пойдёшь вечером со мной в кафе? Ты расскажешь, как у тебя жизнь, а я — как у меня. Идёт?

— Договорились, — Уэнсдей обернулась и с каким-то удивлением отметила, что Ксавье улыбнулся. А ей показалось, что он был совсем не рад появлению младшей сестры.

— А эта хмурая мордашка — Уэнсдей Аддамс? Я много про тебя читала. Там такие ужасы… я в восторге!

— Могу все эти ужасы на тебе вживую продемонстрировать.

— Знаешь… я не против. Только давай не до смерти? А боль закаляет характер, — она вновь широко улыбнулась и протянула ей руку.

Что ж, ради сестры Ксавье можно сделать исключение.

И она неуверенно обхватила ладонь Сольейт в приветственном жесте… тотчас мир завертелся, и пред глазами зарябили обрывочные образы.

— Я снова это вижу! — под раскаты грома и блеск молний девочка упала с кровати и стала нервно рвать волосы на голове.

Сразу следом пронеслось:

— Я вижу это, папа! — дрожащая рука с обгрызанными ногтями протянула Винсенту Торпу рисунок, где изображалась погибшая Уэнсдей.

— Меньше волнуйся, Сольейт. Видения — это лишь часть правды, — критично заметил мужчина.

— Но я это вижу каждый день! Но она ведь не должна умереть!

— Я будущее не изменю, каким бы оно ни было, — печально продекламировал её отец.

— Тогда я сама!

И последним пронёсся почти погрязший во мраке момент, где Сольейт прятала свой рисунок в мастерской брата.

Вернувшись в реальность, Уэнсдей проигнорировала все встревоженные вопросы друзей и холодно спросила:

— Расскажи поподробнее о своём видении. И зачем ты подложила этот рисунок брату?

Девочка дрогнула.

Комментарий к Глава 10: Девочка в жёлтом платье

Я постаралась эту главу сделать больше остальных, чтоб извиниться за вероятное нарушение графика ежедневного выхода глав. Поэтому было бы интересно почитать ваше мнение в комментариях)

========== Глава 11: Успеть за неделю ==========

Девочка сбивчиво созналась в видениях и в том, что подложила рисунок Ксавье намеренно — хотела переложить всю ответственность на него. Потом, после пяти минут тошнотворных извинений, уточнила, что видения начались ровно в то время, в которое, с учётом разницы часовых поясов, приблизительно погибла Бьянка. Хотя до этого она никогда не встречалась с видениями и даже считала себя обычной. Боялась, что позорит род Торпов. И что её отец вернулся к матери Ксавье из-за неё. Обычной бездарной девчонки, которая только и способна, что ведать в своём блоге о тех, кого жизнь одарила способностями и прекрасными уродствами. Ну и, как старший брат, рисовать.

Какая печальная история. Уэнсдей едва не вырвало. Но вскоре Сольейт вернулась к сути, чем обезопасила себя от пыток. Пытки ведь — самый действенный способ заставить говорить по делу. К несчастью, они не пригодились.

— Каждую ночь я вижу этот момент. И не только ночью. Могу по пять раз на день. Иногда более.

— Это очень странно, — заметил Ксавье и задумчиво обозначил пальцами складку меж бровей. — Повторяющееся одно и то же видение.

— А ещё то, что папа сказал мне не обращать на это внимания… — девочка поникла.