Признания в любви кровью написаны

— Вещь сделал фото, — она положила телефон между собой и парнем, и они вдвоём склонились над маленьким экраном.

Несколько раз нечаянно стукнулись лбами.

К счастью, никаких видений за этими прикосновениями не последовало.

— М-да, смотреть на компьютере было бы удобнее. В следующий раз я принесу ноут.

— Ладно… — лишь рассеянно ответила Уэнсдей, но потом резко выхватила телефон и поднесла его прямо к лицу — наконец на фото, сделанном откуда-то сверху, она заметила любопытную деталь.

Она пролистала остальные фото и удостоверилась в своей догадке — на теле отсутствовал кулон, скрывающий силы сирены. Под одеждой также его очертания отсутствовали. А она должна была носить его всегда.

— Убийца забрал медальон Бьянки, — заключила Уэнсдей.

— Это любопытно, — Ксавье прикусил губу.

— Ага.

Они ещё с полчаса обсуждали догадки, кому и зачем понадобилось это украшение, и под конец Ксавье зафиксировал все их предположения у себя в блокноте на телефоне. Он посоветовал и Уэнсдей так сделать, но та благоразумно отказалась — ей и СМС писать было неудобно.

Энид не возвращалась, а за окном стихия вновь разбушевалась: загремел гром, свет от молний зарябил в глазах, а стук капель заиграл новую мелодию.

— Эта погодка для тебя самое то, да? — парень вдруг улыбнулся.

— В такую погоду книги хорошо пишутся, — она закрыла глаза, вспомнив об образе целующейся парочки, что преследовал её прошлой ночью. Захотелось поморщиться.

— Я, кстати, жду, когда ты мне дашь почитать.

— Как раскроем дело, так и дам.

— Вредная ты, Уэнсдей, — заявил Ксавье и заулыбался как ребёнок. — А я вот летом нарисовал рисунок. Мне часто эта картина снится… не мог не нарисовать… — загадочно протянул он, но морочить голову не стал: сразу полез в сумку и вытянул оттуда большой лист, свёрнутый в тубу.

Ксавье не торопился его разворачивать, но всё же с каким-то благоговением продемонстрировал своё творение.

Уэнсдей ожидала там увидеть свой портрет, но не такой… она была запечатлена в полный рост и смотрелась повзрослевшей. Лет на двадцать пять, наверно… её волосы лежали в сложной высокой причёске, выразительное лицо подчёркивали штрихи тёмного макияжа, на приоткрытых алых губах — улыбка, а наряд показался по-настоящему роскошным. Длинное бальное платье с пышной чёрной юбкой подчёркивало фигуру, а глубокое декольте делало её похожей на роковую женщину. Но всё же счастливую… Уэнсдей никогда не представляла себя такой жизнерадостной.

Взгляд опустился на руки — в них, как оказалось, лежал букет из разноцветных роз. Из белых, красных и даже жёлтых.

— Странные у тебя видения… — произнесла Уэнсдей, и только тогда поняла, насколько её поразила картина.

— По-моему, замечательные, — Ксавье хмыкнул. — Когда будешь готова, я тебе оживлю эту картину. Покажу видение целиком. Сейчас я понимаю, что тебе не понравится… но картину я тебе оставлю. Ты же её не сожжёшь? — он улыбнулся.

— Ничего не обещаю.

— В любом случае, у меня есть копия, — он хохотнул. — Спокойной ночи, Уэнсдей, — он вдруг вскочил и, продолжая загадочно улыбаться, ушёл.

Странное чувство захлестнуло девочку с головой — ей не хотелось, чтобы он уходил. Но она не показала этого, а пошла писать книгу. Чтоб выплеснуть всё пережитое за день на бумагу.

Но первым, что она написала, почему-то оказался тот самый поцелуй, что она придумала вчера. Только после него предмет воздыхания главной героини лишь снисходительно улыбнулся и таинственно исчез во мгле ночного леса.

========== Глава 6: Утро добрым не бывает ==========

Целая неделя бездействия… вне своего желания Уэнсдей увязла в колесе будничных дел — занятий и безуспешных попыток переделать события в книге. Но как бы она ни пыталась изменить траекторию сюжета, он всё равно упирался в тупик романтики между героями. Прямо как она в реальности билась о стенку неведения, кто же убил Бьянку. А просмотр фотографий и редкие — всего раз в день — совещания с Ксавье, Энид, Аяксом и иногда Юджином плодов не принесли. Нового директора больше никто не встречал, а его кабинет всегда стоял запертым. Да ещё и по-особенному: стоило попытаться взломать замок, как он становился раскалённым, будто по ту сторону двери бушевал пожар.

Во всех отношениях отвратительная неделя… безуспешная, скучная и полная бессмысленных догадок. Даже вновь ни одного видения.

Выходные — и того тоскливее: они всей компанией выбрались в Джерико, где посидели в кафе, опустошив по несколько чашек кофе, но мозговой штурм результатов не принёс. По возвращении обратно в школу энтузиазм Уэнсдей совсем поутих. Быть может, она ошиблась, что год будет увлекательным, как в прошлый раз… и она просто сойдёт с ума со скуки, после чего кто-нибудь обнаружит её повешенной в коридоре.

Удивительно, но друзья заметили, что её хмурое лицо было ещё тоскливее, нежели обычно.

— Мы со всем разберёмся, соседка! Всё решится! — Энид воодушевлённо приобняла её на ходу за плечи, и Уэнсдей не стала стряхивать её руки с себя. Пускай уж обнимает, раз ей это нравится.

— Напомню, что я отправил своих пчёлок следить за всеми в этой школе. Кроме директора. Но как только пчёлы его найдут, так глаз не спустят! — заверял Юджин, который сильно изменился за каникулы: заметно подрос, похудел и даже возмужал, его зубы исправились, а очки подобрал элегантные. С ними он словно превратился в какого-то юного интеллектуала с тех картинок, что так любила смотреть Энид в интернете.

После этого перевоплощения в Неверморе объявилось много любителей пчёл. И почти все почему-то женского пола. Но Уэнсдей ощущала искреннюю радость за друга — у всех начало года не задалось, кроме него. После прошлогодних страданий он заслужил.

— А мы с Аяксом болтаем со всеми и ищем странности в поведении, — улыбнулся Ксавье.

— Ага, — кивнул горгона и улыбнулся. — Да и раз ты разобралась со мстительным инквизитором из прошлого, неадекватной нормиской и хайдом, то с единичным убийством уж точно разберёшься.

— Статистически, серийных убийц ловят чаще. Больше шансов, что тот, кто каждый день кого-то убивает, совершит фатальную ошибку. Да и в прошлый раз мне подарило ответы видение. А не я сама.

— Всё равно мы справимся! — хором отозвались друзья.

И даже Вещь взобрался ей на плечо, поддерживая оптимизм остальных. Что ж, спорить с ними Уэнсдей не собиралась, но больше и слова не сказала. Даже прощаясь с ними, только кивнула и ушла с Энид и Вещью в комнату.

Писать книгу, как привыкла, она не стала — остерегалась, что с таким расположением духа заставит свою главную героиню совершить суицид. Или избить кого-то до полусмерти. А может, сойти с ума и стать маньячкой. Или самое страшное — её героиня будет искать утешения в отношениях и переспит с кем-то.

Вместо этого она сразу переоделась в пижаму — чёрную майку и шорты — и, не распуская косичек, легла спать. Но сон не шёл: глаза вообще не смыкались.

Почти всю ночь она лежала и созерцала пустоту. Даже почти не думала… просто впала в апатию. Хотелось уже побыстрее раскрыть дело убийства Бьянки… хоть чем-то интересным заняться в этой поганой жизни, а не топтаться на месте изо дня в день.

Только к утру её сморило, когда уже первые лучи солнца скользнули через витражи, и удалось ненадолго погрузиться в беспокойный сон. Пред глазами мелькали странные тревожные образы, но распознать их не удавалось…