Призрачные страницы истории

Третьим в группе, совершившей преступления Потрошителя, согласно рассказу Сикерта, был заместитель главы столичной полиции Роберт Андерсон. Он помогал Нетли убивать намеченную жертву, а иногда и вытаскивать труп из кареты. Против Андерсона нет никаких прямых улик, хотя Найт полагает, что его можно уличить в явной лжи и намерении помешать объективному расследованию. Кстати, Андерсон состоял в той же масонской ложе, что и Галл и премьер-министр Солсбери.

Возможно, что Уолтер Сикерт в своем рассказе сыну утаил роль, сыгранную им самим. Он ведь тоже был опасным свидетелем, если не соучастником, преступлений.

Среди собранных С. Найтом подтверждений рассказа Сикерта нет главного — доказательства, что названные им лица действительно совершили преступления Потрошителя. Только в этом случае подтверждения рассказа Сикерта получают убедительное истолкование. Но ведь можно предположить, что версия Сикерта — вымысел, в котором фигурируют вполне реальные лица, жизненный путь которых после 1888 г. до их смерти был уже известен во время, когда Уолтер Сикерт излагал эту версию и они оказалась «подходящими» для бездоказательного включения их в число убийц. Это не исключают того, что отдельные частности в версии Сикерта соответствуют действительности. Можно даже предположить, что заговор с целью устранить свидетелей существовал, но другие лица осуществили преступления, приписанные Джеку Потрошителю. А быть может, выдумкой являлось сообщение Джозефа Сикерта о рассказе его отца. Стоит добавить, что попытки Найта подтвердить этот рассказ ссылками на мифические «масонские убийства», выдуманные крайними реакционерами и давно уже разоблаченными как откровенная ложь, лишь компрометируют другие его доводы.

С. Найт завоевал немалое число сторонников, но его версия, особенно о роли принца Эдди и доктора Галла в истории Потрошителя, вызвала сильную критику. Но появились и версии, где принцу отводилась активная роль в убийствах. Так, в одной из них другой состав группы убийц — он включает доктора Галла, воспитателя принца Стефена Друита и самого Кларенса, который в некоторых случаях сам убивал и расчленял тела жертв. История с браком принца вообще отбрасывается, и все убийства рисуются как преступления группы психических извращенцев.

Было бы упрощением связывать эти и другие версии только со стремлением замять так и не состоявшийся скандал столетней давности для спасения репутации правящей династии и престижа института монархии. Далеко не всегда такого рода попытки сокрытия истины исходили из кругов власть имущих. Некоторые «разоблачительные» версии, стремление опровергнуть которые приписывалось правящим кругам, могли не скрывать истину, а не соответствовать истине и создаваться как пропагандистское оружие против правящих сфер или с прозрачной целью извлечь выгоды из сенсационных откровений.

Очередной поворот изучение истории Потрошителя претерпело уже в 90-е годы. Весной 1992 г. рабочий из Ливерпуля Майк Бэрет зашел в одно лондонское литературное агентство (фирму, поставлявшую издательствам произведения различных авторов для публикации) и принес на рассмотрение блокнот, переплетенный в старинную кожаную обложку. Он содержал дневник Джека Потрошителя. По словам Бэрета, рукопись была дана ему другим ливерпульским жителем Тони Девере, который отказался рассказать, как она попала к нему, и неожиданно умер от сердечного приступа. Начало слишком походило на классическую схему представления подлогов, чтобы внушать доверие. Тем не менее агентство передало рукопись для просмотра журналистке Ш. Гаррисон, занимавшейся историей Потрошителя. Она признала документ подлинным и даже написала 200-страничное предисловие к нему. Эксперты, пытавшиеся при помощи анализа чернил, бумаги и других способов определить время написания дневника, высказывали разноречивые суждения относительно его аутентичности. Высказывалось суждение, что дневник был составлен между 1909 и 1933 годами, а не в 80-е годы XIX столетия. Содержание дневника позволяет отождествить его автора с 50-летним ливерпульским торговцем хлопком Джеймсом Мейбриком, но это, возможно, и входило в намерение автора подлога, если таковым являлся этот дневник.

Мейбрик умер в мае 1889 г., почти наверняка от отравления мышьяком и стрихнином, которые он ранее использовал как лекарство против малярии. В убийстве обвинили его 26-летнюю жену, американку Флоренс. В семье шли раздоры. Мейбрик ревновал жену к ее знакомому. Суд приговорил Флоренс Мейбрик к повешению, которое заменили пожизненным тюремным заключением. Через пятнадцать лет ее освободили и она вернулась в США, где умерла в нищете, забытая всеми. Трудно объяснить из этих обстоятельств жизни ливерпульского купца, почему он стал мстить не жене, а отправился в столицу для совершения кровавых расправ с лондонскими проститутками. Убийства, совершенные Потрошителем, требовали физической силы и ловкости, которые трудно ожидать от пятидесятилетнего человека, только вступившего на стезю преступлений.

Дневник заполнен проклятиями по адресу продажных женщин, фразами «Господь поставил меня сюда, чтобы убить всех проституток»; «возможно, мой измученный рассудок желает, чтобы кто-нибудь прочел это и понял, что человек, которым я стал, не был таким с рождения… я помещаю это в месте, где его найдут». И так страница за страницей.

Между тем исследование дневника продолжалось, многие содержащиеся в нем сведения не находили подтверждения. Имевшиеся в рукописи подписи Мейбрика оказались не совпадающими с другими известными, бесспорно, достоверными его подписями. В 1993 году дневник предполагали опубликовать в американских журналах, а также в виде книги в более чем десяти европейских и азиатских странах. Но постепенно круг желающих все более сужался. В США издательство «Гиперион» решило, чтобы покрыть уже сделанные расходы, все же издавать рукопись. Руководитель издательства Р. Миллер заявил: «Безусловно, если это мистификация, то очень старая и тщательно подготовленная. Кто написал это и почему?»

После этого споры не только не прекратились, но, напротив, приобрели в 1995 и последующие годы еще больший размах. Сторонники подлинности дневника утверждают, что в нем отмечены многие факты, которые стали известными из опубликованных только недавно протоколов полицейских расследований убийств, в частности, подробных описаний изуродованных тел жертв. Эти данные могли быть известны Потрошителю, но их не мог знать автор подложного дневника. (Например, тот факт, что одна из жертв не была беременной, как это следовало из ранее публиковавшихся материалов.) Довод этот оказался обоюдоострым. Противники аутентичности показали, что все эти знания автора дневника относятся лишь к новооткрытым данным, опубликованным до 1987 г. А сведения, появившиеся позднее, остались ему незнакомыми. Сам дневник был представлен издателям в 1991 г., и фальсификатор мог учесть сведения, появившиеся до 1987 г. Напрашивающийся вывод: дневник был, по-видимому, написан в 1987 году…

В «величайшей тайне в истории современной криминологии» все по-прежнему остается загадочным — кто был убийцей или убийцами? Кто и с какой целью организовал прикрытие этого преступления, если такое прикрытие имело место? И ответы на эти вопросы по-прежнему составляют основу различных версий убийств в Лондоне, которые порождают интерес и возбуждают горячие споры.

Живучая ахинея

Макротеории процесса развития общества, то есть всемирной истории, и основанные на них версии не доказуемы и не опровергаемы. Это вызывается бесконечным множеством фактов и их взаимосвязей, которым такие теории призваны дать истолкование, невозможностью определения удельного веса каждого факта в общем развитии, бездоказательной подменой временных связей и т. д. Поэтому все эти версии являются виртуальными реальностями, за возможным исключением одной. Но наряду с ними имеются теории не доказуемые, однако, могущие быть опровергнутыми, поскольку их основу составляют носители виртуальности и можно доказать их вымышленный характер. К их числу принадлежит и заговорщическая теория процесса развития общества в новое и новейшее время.

…Более 230 лет тому назад мая 1770 г. одинокий путник ехал на великолепном арабском скакуне вдоль левого берега Рейна неподалеку от города Ворс. Это был человек выше среднего роста, коренастого телосложения, на вид ему можно было дать не более тридцати или тридцати пяти лет. Путь его пролегал от более оживленной равнины через пустынную гористую местность. Впереди виднелся лес. Начинало смеркаться. Доехав до, видимо, заранее обусловленного места, путешественник спешился, привязал коня к ближайшей сосне. Потом он вынул и разрядил два пистолета, снял пояс, на котором висела шпага со стальной рукояткой, и, оставив все оружие привязанным к седлу, не разбирая дороги, углубился в лес. Быстро стемнело, и идти вскоре стало невозможным. Но впереди загорелся свет, который плавно передвигался, указывая дорогу. Вдруг незнакомец почувствовал какое-то дуновение около уха.

— Не оборачивайся, — приказал голос справа, — не то смерть тебе.

— Хорошо, — бесстрастно ответил незнакомец.

— Не говори, — сказал другой голос слева, — не то умрешь.

Лес кончился, но на голову путешественника надели мокрую повязку, не позволявшую видеть и тьму ночи. Теперь путник мог двигаться, только держась за руку сопровождавшего. Это была костлявая рука скелета. Неожиданно рука отпустила его. Повязка спала — и незнакомец разглядел, что находится на вершине одной из окрестных гор у входа в старинный феодальный замок. Путник был введен в круглый зал, плиты вдоль которого внезапно поднялись, и появились безжизненные фигуры, закутанные с ног до головы в длинные саваны с отверстиями для глаз.