Призрачный мост Матиара

— Доброе утро!

Даниэль открыла глаза, улыбнулась, увидев маленький букет полевых цветов.

— Доброе…

Молодая женщина села и уткнулась носом в сладко пахнущие головки полевой гвоздики вперемешку с белыми ромашками. На щеках вспыхнул румянец, когда она заметила жаркий взгляд мужа на своих обнажённых плечах и груди. Вчера под покровом ночи Даниэль была куда смелее. Чтобы не смущать жену, Гор отвернулся и, пока она одевалась, попытался отвлечь разговором:

— Итак, мы провели брачный обряд лис, как ты и хотела. Осталось последнее?

Женщина вздохнула, протягивая колдуну ножны. Она повернулась к нему спиной и перехватила волосы. Мужчина колебался:

— Дануся, а может не надо? Жалко! Такая красота! Вчера все наши леди обзавидовались, глядя на тебя!

Даниэль молчала. Вздохнув, Гораций достал из ножен небольшой кинжал. Поднял… и опустил.

— Я не могу! У меня рука не поднимается!

Женщина ждала и грустно улыбалась. Лачев скрипнул зубами:

— Какой гад это придумал?!

И он одним движением обрезал волосы жены. Та тряхнула непривычно лёгкой головой и повернулась к хмурому мужу:

— Гор, а ты кого больше хочешь: сына или дочь?

Колдун усмехнулся:

— Пока мне больше всего хочется заниматься процессом!

— Ну, Гор!..

— Без разницы! Это наши дети!

— Но всё-таки! — настаивала Даниэль.

И Лачев сдался:

— Данька, каждый мужчина втайне мечтает о сыне, как продолжателе рода. Я не исключение.

— Ты сильно огорчишься, узнав, что мальчик у нас будет третьим?

— То есть?

— Есть лисье поверье, связанное с обрезанием волос: сколько раз муж откажется обрезать волосы, столько будет девочек с такими же красивыми волосами.

— Это точно? — в глазах архимага блестели смешинки.

— Не знаю. Со временем проверим.

И Лачев расхохотался:

— Значит, две дочки и только потом сын-продолжатель фамилии? Что ж… А ты уверена, что с первого раза у нас получилось?

— Лисички очень плодовиты.

Гораций с интересом наблюдал, как жена деловито перевязывает обрезанные волосы и заворачивает их. На его вопросительный взгляд Даниэль пояснила:

— Позже я сплету из этих волос маленькое покрывало, и в положенный срок ты примешь на него нашу дочь.

— Это что-то значит?

— Материнская защита.

Колдун не стал напоминать о том, что она уже обычный человек. В конце концов, Даня двадцать лет считала себя лисой. Да и не до разговоров стало, когда молодая жена обняла его и поцеловала.

А потом они вышли на улицу. Только-только начинался рассвет. Небо играло всеми оттенками синего: от тёмного, почти чёрного, до голубого. Гасли звёзды, даже две серповидные луны потускнели. Взгляд сам собой переместился к южной кромке и среди блеклых звёзд нашёл едва заметную плеть Погонщика. Гораций улыбнулся, догадываясь, куда смотрит его Даниэль:

— Мост Матиара?

— Мы нашли его!

Эпилог

Эллари-Зари, десять лет спустя

Гораций Лачев был в бешенстве.

— Родик, я оставил тебя с детьми на пять минут! На ПЯТЬ грёбаных минут!!! И что в итоге?!

— Да нормально всё! — оборотень поскрёб макушку, видимо, сам понимая, что накосячил, и отбрехивался больше по привычке.

— Это ты называешь нормальным?! — Лачев чуть слюной не брызгал.

Он кивнул на дочь в красивом светло-розовом костюмчике. Правда, сейчас одежда, да и сама девочка, была вымазана жирными, тёмными пятнами.

— Тебе тряпки жалко?! — огрызнулся волк.

— Мне головы своей жалко! — рявкнул мужчина. — Это машинное масло! Хорошо, что они им только перемазались, а не наелись!!! … Данька и Николь поймут, что мы не справились: не уследили за детьми!

— Обошлось и обошлось!

— А одежда?! Ты только посмотри! Даня специально за этим костюмом в Дом моды Элая Грава летала!

Гилмор подтолкнул притихшую девочку к выходу из гаража и, когда она убежала, спросил у злого колдуна.

— Это педик который?

— Не помню!

— Не помнит он, как же! Даже у нас говорили, что ты устроил этому модельеру, после того, как он захотел сделать Даниэль лицом новой коллекции, — посмеивался оборотень. — Если он не был педиком до этого, то после встречи с тобой точно стал.

— Ты на что сейчас намекаешь?

Родик заржал:

— Что ты ему яйца оторвал.

Лачев фыркнул:

— А нехер на чужих жён заглядываться.

— Твоя ревность прогрессирует с каждым годом! — волк сокрушённо покачал головой.

Колдун отмахнулся от него и вышел на улицу. Подошёл к дочери, поскрёб пальцем чёрное пятно на рукаве.

— Въелось намертво!

Гилмор скрестил руки на груди.

— А магия тебе на что?

Лачев в сердцах сплюнул. Попадая в гости к оборотням, он старался не колдовать. Но иногда приходилось, вот как сейчас. Архимаг быстро «вычистил одежду» дочери и повернулся к улыбающемуся оборотню:

— Твои где?

Родик оглянулся по сторонам:

— Эльдар, Артес! Живо ко мне!

Из кустов высунулись две белобрысые головы:

— Пап, мы это…

— Того мы…

Лачев фыркнул:

— Фонтан красноречия!

Из коляски на крыльце дома послышался детский плач. Гораций зло глянул на волка:

— Ну вот! Ещё и Марию разбудили!

— Кто?! — шёпотом возмутился Гилмор. — Сам орал, как пак-ан во время брачного гона!

Колдун выразительно глянул на оборотня, подхватил хныкающую малышку на руки и скрылся в доме. Родик сурово посмотрел на близнецов:

— Я вам что сказал насчёт гаража?

— Ну, пап! — заныли те.

— Вы зачем в машинное масло полезли?!

— Так банка открытая стояла.

— Логично!.. Что это я такие глупые вопросы задаю?!

Гилмор покачал головой и посмотрел на девочку, виновато поглядывающую на него синими глазами.

— Лера, а тебя-то как угораздило?!

— Это улётно и… забалдёжно! Полный угар! — с робкой улыбкой ответила та, явно повторяя чьи-то слова.

Родик искоса глянул на сыновей. Те понурились.