Призрак другой женщины

– Звоню сообщить, что секретарши твоей нигде нет, – доложил опечаленный Валентин. – Ни в списках живых, ни в списках мертвых, как говорится, не значится. Все больницы пробил. Все морги, все сводки ребята мне подняли по отделам. Ничего! Беда с ней, Толик, точно беда. Что делать-то?

– Ты далеко?

– Да нет, в паре кварталов от тебя.

– На машине?

– Ну да.

– Так давай приезжай ко мне. Будем думать про то, что нам с ней дальше делать… И как от самой себя спасать. С ума сойти можно!..

Глава 10

Олег с тоской смотрел по сторонам: стройный ряд безликих бараков, он насчитал тринадцать. Специально, что ли, столько поставили? Забор, несколько рядов колючей проволоки. Черная земля, влажный от дождя, тщательно выметенный асфальт. Почти никакой растительности. Почти все серого, черного или влажно-грязного цвета.

«Исправишься тут, как же, – подумал Мишин раздраженно. – Посетят тут чистые мысли, направляющие на путь истинный. Не захочешь, а свихнешься! А с другой стороны, – спохватился он тут же, желая заступиться за всю исправительную систему, – вернуться сюда не захочешь – стопроцентно. И кто обещал небо в алмазах?»

– Олег Николаевич? – окликнули его сзади.

Мишин повернулся и обнаружил за спиной маленького пузатого полковника с отвратительно выбритым красным лицом. На подбородке красовался огромный прыщ, замазанный зеленкой.

– Так точно. – Мишин шутливо козырнул. – Василий Сергеевич?

Колобок с улыбкой склонил согласно голову в генеральской папахе.

– Мне сказали, что…

– Знаю, знаю, – замахал на него пухлыми обветренными ладошками полковник. – Поговорить с заключенным Гвиненко. Так ведь?

– Да, хотелось бы. Это возможно?

– А черт его знает? – почесал затылок Василий Сергеевич.

– Не позволите?

Мишин широко улыбался, желая произвести впечатление на полковника, которого ему охарактеризовали как ненормального и противного. Он даже на всякий случай коньяк купил. Хотя его предупредили, что полкан ничего, кроме чифиря, не признает. Привык за столько-то лет службы. Нахватался привычек у подопечных. Даже, говорят, по фене ботает, что тот уголовник.

– Я-то позволю, парень. Да вот захочет ли Васька говорить? Он характерный. А, ладно. У меня заговорит. Пошли пока чайку попьем у меня. Они с работ вернутся, его и притащат.

Чаек Василий Сергеевич пил какой положено. Засыпал пачку на стакан себе. Олегу пакетированный пододвинул.

– Тебе меня не догнать, малой, – оскалился полковник, доставая засахаренные сухари, конфетки и пол-литровую банку какого-то темного варенья. – Вишня. Уважаешь?

– Ага, – кивнул Олег, вишневое варенье он не ел, изжога у него была от него, а как откажешься? Он постучал себя по внутреннему карману. – Я ведь тоже не пустой.

– Да? – Василий Сергеевич напряженно замер посреди тесного запущенного кабинета с чайником наперевес. – А что там у тебя?

Мишин достал бутылку коньяка. Поставил на стол, показал ладонями.

– А, убери это баловство, – пренебрежительно сморщился Василий Сергеевич и тут же поправился: – В стол ко мне убери.

Олег послушно выдвинул нижний ящик стола и чуть не поперхнулся от дикой вони, исходящей от кучи грязных носков, затолканных в левый угол. Поспешно ткнул туда бутылку и ящик задвинул.

Полковник сел к столу, подпер красную щеку обветренным кулаком.

– Так что у тебя за дела к Ваське, малой? Из такого далека прикатил… Что-то важное, видать, стряслось? Что?

– Маньяк у нас в городе объявился.

Олегу было неуютно под взглядом серых глаз полковника, и он принялся за угощение, очищая от оберток конфетку за конфеткой. Угоститься сухарями он не рискнул: углядел среди сахаринок табачные крошки, чаинки и еще какую-то серую пыльцу.

– Что творит – жуть просто, – пробубнил он с набитым ртом.

– И что творит? – Полковник покосился на сухари, понял все, попытался отряхнуть, но результата не добился и убрал их в стол со вздохом.

– Животы вспарывает, кишки свиньям скармливает, – снова пробубнил Олег с набитым конфетами ртом.

– Сви-ииньям?! – вытаращился полковник и толстый загривок почесал со странным хрустом. – А Васька-то тут при чем?!

– Так с одним из его бывших подельников как раз так и поступили, – не стал повторяться Олег, почувствовав приступ дурноты от воспоминаний.

– Да ты что?! – Василий Сергеевич широко распахнул рот, обнажив съеденные чифирем зубы. – И кого же распотрошили?

– Алексея Быкова.

– Быка-аа??? Да… Кто же посмел??? – Полковник аж осип от потрясения. – Мужик-то авторитетный!

– Вы его знали?

– Да как не знать-то? Они ко мне, как в детский садик, без конца возвращаются, – запыхтел Василий Сергеевич, теребя подбородок с прыщом, замазанным зеленкой. – Бык, правда, с недавнего времени будто завязал. Не видать его. А Васька тут. Еще один их подельник, Генка, откинулся не так давно.

– Снова ждете?

– Мне надо? – скривился полковник. – Я их пути-дороги не отслеживаю. Один ушел. Второй пришел. Потом наоборот. Да и зоны меняют им господа судьи. Этот народ на воле гулять долго не может. Душно им там. Тут удобнее. Н-да… Так что там с Быком-то? Как его?

– Там вообще все непонятно. Жил и работал у брата в детском доме.

– Оба-на!!! – Василий Сергеевич шлепнул себя по коротким ляжкам и заржал неожиданно оглушительно. – Это кто же его к детишкам-то допустил?! С такой-то биографией?!

– Брат посоветовал ему паспорт поменять. Один потеряли, второй сделали на фамилию матери. Вот и… Обошли, так сказать, все проверки.

– Да-аа, Бык – он малый ушлый. Выдумщик еще тот!!! Такой верткий… Представляешь, малой, всю жизнь по зонам, а ни одной наколки! И что, что там дальше-то?

– Ну, жил он там, работал, любовь крутил с воспитательницей. – Олег отодвинул пустую чашку из-под чая, от добавки кивком отказался. – Тихая такая, милая женщина.

– Хм-мм, странно, – проворчал полковник, скрестив пальчики на пузе, что, кстати, еле ему удалось. – Бык всегда баб ярких любил, с биографией, горластых…

– Вот об этом я и хотел с вами поговорить, – перебил Олег вкрадчиво. – Его брат утверждал, что было что-то в жизни у Алексея Быкова, какая-то любовная трагедия. Сильное потрясение, мол.