Призрак Великой Смуты (CИ)

По данным их военной разведки британский флот желает через Датские проливы получить доступ в Балтийское море и, заняв Берген и Тромсё в Норвегии, полностью изолировать нас и русских от выхода в Мировой океан.

После этих слов в кабинете наступила зловещая тишина, которую нарушила полковник Антонова.

– Герр Кюльман совершенно прав, – сказала она, – после череды военных и дипломатических поражений, которые Британия потерпела за последние полгода, правительство короля Георга V ведет против Советской России необъявленную войну и ищет возможность для реванша. А для этого англичанам требуется приблизить свои базы к нашим границам. Вы все помните, чем закончился кавалерийский наскок «Дредноута» на Мурманск…

– Помним, – кивнул гросс-адмирал Тирпиц, – британский линейный корабль был потоплен огнем ваших береговых батарей и устаревшего броненосца. Впрочем, еще больше британский флот опозорился во время морского сражения у Бергена, превратившегося для него в настоящее «избиение младенцев».

– Все именно так, – согласилась полковник Антонова, – именно поэтому вместо таких лихих рейдов британцы собираются приступить к планомерной осаде наших границ на Балтике и на Севере. По нашим данным, с целью усиления военно-морской группировки Антанты на северном направлении со Средиземного моря в Скапа-Флоу на помощь Хоум флиту спешно перебрасываются все семь французских линкоров: «Курбэ», «Франс», «Жан Бар», «Пари», «Бретань», «Лоррен», «Прованс», и пять новейших французских турбинных додредноутных броненосцев типа «Дантон». Таким образом, командование Антанты, очевидно, крайне напуганное недавними событиями в Северном и Норвежском морях, рассчитывает восстановить свое превосходство над германским Флотом Открытого Моря и нашей Балтийской эскадрой, переброшенной в северные моря. При этом, насколько нам известно, эти планы не были отменены даже после развала Итальянского фронта и фактического выхода Италии из войны с Центральными державами.

– Что ты на это скажешь, Альфред? – спросил кайзер у Тирпица.

Гросс-адмирал, немного помолчав, ответил:

– Наша разведка тоже получила сведения о переброске в Скапа-Флоу большого количество британских и французских кораблей. Мы предполагали, что Дэвид Битти задумал навязать нам еще одно сражение, вроде Ютландского, или того, что произошло у Доггер-банки. Но теперь, после информации статс-секретаря Кюльмана, все становится на свои места.

– Насколько велика угроза? – поинтересовался кайзер, – и что мы должны делать, чтобы избежать неприятных последствий?

– Британские и французские корабли в Бергене – это для нас совершенно неприемлемо, – жестко сказал Тирпиц, – а о захвате британцами Датских проливов я даже и думать не хочу. Если ничего нельзя сделать дипломатическим путем, то мы обязаны предпринять чисто военные меры и первыми оккупировать Данию и Норвегию, обеспечив безопасность нашего северного фланга.

– По имеющимся у нас сведениям, – произнес Рихард фон Кюльман, – правительство Норвегии и ее король готовы принять британское предложение и стать союзниками Антанты при условии того, что норвежские солдаты не будут отправлены на Западный фронт. Дания пока колеблется, подступы к Проливам со стороны Северного моря неплохо защищены, а на ее южной границе стоят наши отведенные на отдых с фронта дивизии, против которых датская армия на продержится и нескольких дней. Англичане и французы далеко, а мы здесь рядом.

– От датских колебаний нам ни холодно ни жарко, – недовольно проворчал Тирпиц, – сегодня они колеблются, а завтра, увидев захват нами Норвегии, бросятся в объятия к англичанам. Как я уже сказал, если невозможно, чтобы Датские проливы оставались нейтральными, то они должны полностью перейти под наш контроль. Все иное чревато для нас серьезными неприятностями.

Кайзер Вильгельм тяжело вздохнул и машинально подкрутил свои усы.

– Значит так, господа, – сказал он, – если англичане с французами первыми решили нарушить нейтралитет Дании с Норвегией, забыв, что и мы может сделать то же самое, то так тому и быть. Я не собираюсь отдать инициативу противнику, поэтому передаю этот вопрос в руки военных. Но сперва я хочу задать один вопрос нашей гостье. Фрау Антонова, скажите, а как ваше правительство отнесется к подобным действиям Германии – я имею в виду оккупацию Дании и Норвегии?

– Поскольку это будет вынужденная мера, ваше величество, – полковник Антонова посмотрела в глаза кайзера, – то наше правительство посчитает действия Германской империи законной самозащитой, и даже окажет вам определенную помощь. Нам ведь тоже не нужны базы Антанты у наших границ, и мы примем надлежащие меры к тому, чтобы они никогда там не появились.

– Фрау полковник, – спросил Эрих фон Фалькенхайн, – а в чем же может выражаться ваша «определенная помощь»?

– Герр генерал, – полковник Антонова достала из обычного дамского ридикюля тоненькую книжку на немецком языке, – здесь общее, но достаточно полное описание проведенной в нашем прошлом операции «Учения на Везере», решавшей аналогичную задачу. Находящаяся на Балтике наша флотская группировка поможет Флоту Открытого Моря разведкой с воздуха, общей координацией сил, а, в случае крайней необходимости, и ракетно-бомбовыми ударами по английским французским кораблям. Эскадра Ледовитого океана, а теперь фактически весь наш Балтийский флот, для того, чтобы обезопасить ближние подступы к Мурманску, может осуществить десантную операцию в Тромсё…

Эрих фон Фалькенхайн быстро пролистал переданную ему книжку и передал ее гросс-адмиралу Тирпицу, который, быстро просмотрев ее схемы и карты, отдал документ кайзеру Вильгельму.

– Очень интересно, ваше величество, – сказал главнокомандующий Германской армией, – хотя все здесь написанное надо внимательно перечитать. Но если нам обещана помощь тех чудовищных аэропланов, которые сумели сорвать наступление нашей 8-й армии, то с большим оптимизмом смотрю на наш план оккупации Дании и Норвегии.

– Ваше величество, – Тирпиц, видимо, представив всю грандиозность замысла будущей операции, тоже зарядился оптимизмом, – если нам брошен вызов, то мы должны его принять. Другого выхода у нас просто нет. Флот выйдет навстречу врагу, и сделает все, что в его силах для того, чтобы одержать решающую победу. После Бергена и рейда адмирала Хиппера в Атлантику боевой дух наших моряков чрезвычайно высок, и они готовы снова сразиться с британцами во славу Германии и своего кайзера.

– Значит, господа, решено, – произнес кайзер Вильгельм, – «Учениям на Везере» быть. В течении недели армия и флот должны представить мне общий план этой операции. Подробности мы доработаем чуть позже.

А теперь, господа, я прошу меня простить, но мне нужно переговорить с фрау Антоновой с глазу на глаз для того, чтобы уточнить некоторые чисто политические моменты…

13 марта 1918 года. Германская Империя. Потсдам. Дворец Цецилиенгоф.

Присутствуют:

Император Вильгельм II,

Специальный посланник правительства Советской России Нина Викторовна Антонова.

Оставшись наедине с полковником Антоновой, кайзер почувствовал себя немного неловко в присутствии этой немолодой, но все еще очаровательной женщины, которая по уму и решительности могла дать фору многим его знакомым военным. При виде ее Вильгельму вспоминалась Багира из киплинговской «Книги джунглей». Сильная, гибкая и смертельно опасная.

– Фрау Антонова, – осторожно произнес Вильгельм II, – вы сказали, что готовы дать мне некоторую информацию, скажем так, общеполитического характера. Догадываюсь, что вы почерпнули ее из имеющихся у вас материалов о вашем прошлом, а равно, о нашем будущем.

– Вы правы, ваше величество, – полковник Антонова достала из своей дамской сумочки свернутую в трубку папку для бумаги сделанную из полупрозрачного материала. – Как говорил в свое время Карл фон Клаузевиц – прусский офицер на русской службы: «война есть продолжение политики иными средствами». Следовательно, если военные действия будут иметь отвратительное политическое обеспечение, то нельзя рассчитывать и на успех всей кампании.

– В какой степени эти слова относятся к планируемой нами норвежской операции? – поинтересовался кайзер. – И какие же чисто политические действия вы предлагаете нам предпринять перед началом высадки моих войск в Норвегии?

– Ваше величество, как я понимаю, у вас нет никакого желания аннексировать Норвегию и превратить ее в одну из провинций вашей Империи? – спросила Антонова, внимательно посмотрев в глаза кайзеру Вильгельму. Тот не выдержал взгляд русской «фрау оберст», отвернулся и пожал плечами, – дескать, я еще не принял окончательное решение.