Призраки иного мира

Я же не «айтишник» и не понимал, как можно передать вирус по «Скайпу» но, похоже, в этом мире такое возможно. Да и вообще: я не представлял, как можно перехватить управление боевым пилотируемым кораблём. В реальном мире случаи перехвата беспилотников не редкость, но перехват управления пилотируемого вертолёта или танка, в реальности, невозможен. Вот только я нахожусь не в своей реальности.

Пока нам загружали вирус, я думал над тем, как сбить вражеский «Хищник», как же я не люблю думать. Я вспомнил то, что облака могут распасться от взрыва «жар-яйца» а также рассказы Отема об истории Анклава – ту часть, где пегасы в поисках ресурсов «срезали» верхушки гор. Идея посадить «Громовержец» на брюхо на такую гору, а потом выстрелить в противника ракетой из базуки, с «жар-яйцом» на длинном наконечнике, заслуживала бы премии Дарвина. Был даже немного рад, что мне не пришлось её озвучивать и тем более исполнять. Но то, что мы сейчас большая, неподвижная мишень, висящая в воздухе, совсем не радовало.

— Происходит непроизвольное открытие двери ангара! — голос пегаски дрожал. Мелоди тоже паниковала.

Далее последовал мощный толчок, Сулик даже не смог удержаться на четырёх ногах и кубарем полетел к приборной панели. Мы все поняли, что этот толчок означал.

— *Нас берут на абордаж, — я это произнёс тихо и спокойно. Меня вряд ли поняли, да и термин «абордаж» был не совсем корректен, но после того как я закончил фразу Отем побежал к интеркому внутренней связи, а после выругался поняв, что он тоже «перехвачен». Но он не растерялся и, взяв рацию, принял командование.

— Всем боевым группам, это КП Дельта! На борту множественные силы противника! Занимайте оборону в отсеках, баррикадируйте коридоры, защищайте облачный отсек! — далее полковник обратился к нам:

— Сулик и я бежим к центральному терминалу. Грэй и Соуп - к ангару, задержите противника. Симфони и Мелоди - оставайтесь здесь, защищайте мостик, — мы все кивнули в знак согласия и разбежались.

В отсеках «Громовержца» и так было довольно мрачно, а красный аварийный свет дополнял атмосферу. Но, похоже, вражескому хакеру этого было мало, и он решил дополнить психологическое воздействие на нас музыкой** из интеркомов. В другой ситуации я, может быть, и оценил бы данную композицию, но сейчас сбивал прикладом некоторые интеркомы. Это слабо помогало, но становилось не так шумно.

Направляясь к ангару, мы замечали, как наши копытные ставят в коридорах и отсеках импровизированные баррикады из ящиков, коек, стеллажей, да и вообще и чего попало. Некоторые из них, что были не достроены, мы перепрыгивали, как скаковые лошади, в других приходилось искать бреши и по-кошачьи протискиваться.

Вскоре помимо звука музыки мы услышали звуки стрельбы. Идя на шум перестрелки, мы встретились с небольшой группой наших отступающих бойцов. Тёмно-красная пегаска из этой группы обратилась ко мне:

— Грифоны. Их много. Скоро они будут здесь, — пегаска явно не надеялась выжить, хотя её раны были не смертельны. Её левая передняя нога была вывихнута, а левое крыло висело плетью, но кровь была малозаметна на фоне шкуры.

«Мне похер сколько их, я убью столько сколько нужно», с данной мыслью я привёл в боевое положение плазменную винтовку и двинулся в бой. На входе в один из коридоров мы наткнулись на баррикаду из ящиков, у которой наши пегасы вели перестрелку. Решив действовать «с места в карьер» я, достав базуку, произвёл выстрел ракетой в сторону противника. Коридор был не очень длинный и нас тоже задела взрывная волна, но не фатально. Мысленно отчитав себя, выбросил базуку и пошёл дальше с плазменной винтовкой.

— *Они уже сливаются. Работаем, работаем, — я говорил, покашливая от дыма.

В конце коридора увидел трупы грифонов и пони. Внезапно один труп грифона, в силовой броне, ожил и, сжимая в птичьей лапе лазерный пистолет, попытался прицелиться в меня. Я выстрелил раньше: зелёный сгусток вещества, попав грифону в голову, превратил того в яркую лужицу. Видя трупы других грифонов без силовой брони, я отметил про себя, насколько уродливы эти твари. Брать их живыми не буду, даже если будет возможность. Также обратил внимание на то, что у некоторых грифонов под синими разгрузками были какие-то жёлтые кожаные жилетки. На фоне разорванных взрывом разгрузок эти жилетки выглядели целёхонькими. Надо будет потом снять с трупа одну такую, мне надоело воевать без бронника, а пока буду, по возможности, стрелять в открытые части тела.

Закончив на этом участке, мы с боем продолжили путь к ангару. Я не гнушался закидывать врагов гранатами, но только если сам был в надёжном укрытии. По дороге нам встречались трупы наших бойцов и многочисленные отряды противников, состоящие из пони и грифонов. Соуп понимая, что от «гламурной снайперки» в коридорах толку мало, снял с одного из трупов ранцевый огнемёт. Зачищая помещение за помещением, мы двигались по отсекам, у меня был большой запас гранат, но он быстро кончился. Я вслепую стрелял из-за углов, когда противник был прижат, Соуп с огнемётом подбегал к укрытию противника и выжигал его. Потом я добивал горящих и обескураженных противников, и тех, кто был в силовой броне.

В отсеке, что был впритык к ангару, мы увидели, как в помещениях потух аварийный красный свет, одновременно с этим затихла музыка – это был хороший знак. Вскоре свет зажёгся, только не аварийный, а основной; а через минуту за этим последовал рывок всего «Громовержца». Судя по тому, как нас опрокинуло, «Громовержец» слегка задрал нос и движется вверх. То, что управление восстановлено, меня сильно радовало, но ещё рано расслабляться – на борту враг.

В ангар мы решили идти через верхние двери, решив, что ангар большой и позиция сверху будет идеальной для того чтобы Соуп применил снайперку. Зайдя в ангар, мы, выйдя на балкон или леса (не знаю как правильно) увидели: лежащий на брюхе (грозовой туче) вражеский «Хищник», запертые двери ангара и трупы наёмников. Три грифона, один единорог, два земных пони лежали в лужах свежей крови. Мы были хоть и удивлены, но рады увиденному. Не теряя бдительности, мы решили осмотреть «Хищник».

Соуп спрыгнул с балкона, планируя на бритых крыльях, я же, подбежав к лестнице, скатился по перилам. Идя к трапу «Хищника», я решил осмотреть трупы: у большинства из них были пулевые ранения в голову, у некоторых в шею, у одной из земных пони на шее был кровавый след от удавки. Кажется, знаю, кто нам помог.

На борт «Хищника» мы поднимались с максимальной осторожностью, также осторожно мы двигались к кабине пилота, но по пути нам никто не встретился, лишь в кабине был труп оранжевой пегаски наёмника со следом удавки на шее.

— Здесь сражаться не с кем, битва там, — Соуп сказал это, показывая копытом, через стекло кабины, на дверь, из которой мы вышли.

Я же не стал ничего отвечать на данную очевидность и двинулся к выходу, но на выходе остановился. Картонная коробка с надписью «THE ORANGE» выглядела не к месту подозрительной. Я указал Соупу на мою находку, тот приготовил огнемёт. Я «на цыпочках» подошел к коробке и, взяв край «копытокинезом» резко поднял её.

— Не стрелять! — я скомандовал Соупу держа переднюю правую ногу «согнутой в локте» направленной вверх, — Она, вроде как, за нас.

Под коробкой пряталась знакомая единорожка, кантерлотский гуль, в толстовке. Её морда была скрыта платком «арафаткой» аналогичной моей, но было видно, что её большие жёлтые глаза смотрят с хитрым прищуром. Далее я услышал приближающееся цоканье шагов Соупа а затем и его голос:

— Может, перестанешь прятаться и скажешь кто ты такая?

Но отвечать она не стала и лишь подняла переднюю правую ногу, я заметил, что на её копыте была подкова. Далее последовало то, что не мог предугадать, я не видел, но был уверен, что в этот момент у единорожки под платком была улыбка. Из её подковы повалил белый газ, от которого Соуп моментально обмяк, а у меня закружилась голова и ноги стали «ватными». Упав на пол, видел только размытое пятно убегающей единорожки.