Призраки проshлого

Она встретила нас на пороге особняка и, когда я поднялась по лестнице, крепко обняла, как родную. И мне вдруг стало совершенно ясно, что именно так и должен выглядеть настоящий дом, где тебя ждут, любят, заботятся и не сверлят угрюмыми взглядами, шипя сквозь зубы: «Клементина». Именно это место я бы хотела назвать домом и как же жаль, что дед Агеэра успел первым заявить свои права на меня. Даже представить не могу, как бы сложилась моя жизнь, если бы все обернулось иначе, если бы я росла в доме Парс, рядом с любимым дедом, его чудесной женой, которая приняла меня, хоть я и была дочерью незаконного сына ее мужа. Я бы жила с их замечательными детьми, которые никогда плохого слова в мою сторону не сказали. Они принимали меня, как свою, со всей искренностью и теплотой, которая пронизывала все вокруг.

Сейчас моих дяди и тети не было в столице. На зиму они всегда перебирались в южные провинции владений. Род Парс хоть и назывался Ночными пумами, но вся семья обожала солнце, купалась в нем, и ненавидела закрытые пространства. Вот и особняк полностью соответствовал взглядам хозяев. Ничего черного, только яркие желтые, персиковые, светло-бежевые тона во всем и окна, окна повсюду. Даже столовую Одриэль перенесла на закрытую солнечную веранду, где даже крыша была из стекла, а все свободное пространство было заставлено цветами со всех уголков Илларии. Одриэль любила цветы и с удовольствием их коллекционировала.

Но в доме Парс меня ждал еще один неожиданный сюрприз, который стоял сейчас позади Одриэль и смущенно переступал с ноги на ногу.

– Тея, - улыбнулась я, глядя на виноватую мордашку моей любимой подруги.

– Клем, прости меня, пожалуйста. Я такая дура, - сказала Тей и бросилась меня обнимать. – Я не знала, что Инар совершит такую подлость.

– Представляю, что ты ему наговорила, - хмыкнула я, ничуть не сомневаясь, что любимая подружка не постеснялась выразить свое отношение повелителю прямо в лицо. Надеюсь, только не при свидетелях.

– И не только, - хмыкнула Тей. – Я его стол подпалила. Жаль, что не получилось весь испепелить, как тот стул, помнишь?

Помню я, помню. И мне до сих пор его очень жаль, а еще напрашивается вопрос:

– Тей, а ты вообще, что здесь делаешь?

Но на него мне ответила не подруга, а дедуля.

– Что делает, что делает? Да если бы не эта смелая девушка, я бы так и сидел на границе, пребывая в неведении, какую подлость задумал этот негодяй Агеэра. Но ничего, цыпленок, завтра же я попрошу аудиенции у повелителя, и мы решим эту проблему. Если надо будет, я вынесу вопрос о передаче тебя под мою опеку на Совете.

Этого еще не хватало, чтобы мое имя звучало в Совете. Жесть.

– Дедуль, да ты не волнуйся так. Я не собираюсь подписывать этот контракт.

– Но тогда ты не поедешь в Арвитан, - некстати вставила Тей, а дед взвился.

– Это почему это не поедет?

Пришлось мне долго и обстоятельно объяснять, что таковы условия деда Агеэра. Не могла же я сказать, что тут замешана фигура повыше и поупрямее.

– Да мне даже полезно будет провести последние месяцы перед посвящением в Академии.

– Но это не справедливо!

– Тей, ты серьезно все еще веришь в справедливость?
– снисходительно улыбнулась я.

– Да, верю, - упрямо ответила подруга. – А если судьба или закон запаздывают, то я предпочитаю поправлять ее сама. Мы этого так не оставим, слышишь? И ты поедешь со мной в Арвитан, или я не я буду.

Ух, ты! Видимо Тей и впрямь очень задета, раз такими словами разбрасывается.

– Пойдем, воительница, ужинать. Я ужасно проголодалась.

– Мне нравится твоя прическа.

– Вау, а я думала, ты не заметила, - хмыкнула я, обняв подругу за плечи.

– Тебе очень идет. Старше выглядишь.

– Я этого и добивалась.

– Только глаза еще печальней стали. Клем, я обещаю тебе, что не допущу, чтобы твой дед тебя окончательно захомутал.

Ах, Тей, если бы дело было только в деде. С ним я бы справилась как-нибудь. Но как справиться с самым сильным и бескомпромиссным дэйвом Илларии, который никогда не меняет своих решений? Даже если эти решения его убивают.

* * *

В доме Парс всегда вкусно кормят, много шумят и презирают чопорные правила этикета. Поэтому мы с Теей, глядя на дедулю, тоже презрели все правила и ели сочную жирную курицу руками, облизывали пальцы и даже, о ужас, собирали сырный соус с тарелки кусочками хлеба. Дедуля смеялся, много шутил, и рассказывал, рассказывал…

В отличие от дома Агеэра, который всегда занимал второе место в ветви старших домов, дом Парс много веков состоял в младшей ветви. Казалось, лишь по недоразумению. Ведь он славился своими воинами, но не теми, что сейчас считаются элитой и летают на радужных драконах в числе выпускников «когтя дракона», а теми, кто голыми руками и магией могли сворачивать горы, кто работал на земле и в горах, охранял аганитовую стену, отделяющую Илларию от заповедных земель данаев – наших далеких предков. Переход же его из младшей в старшую ветвь начался, когда тогдашний стержень дома поддался веяниям нового, веяниям прогресса. И силу представители рода стали сочетать с мудростью предков, с жаждой нового. Когда была образована Академия, и многие дэйвы с сомнением отнеслись к школе драконов, именно дети дома Парс вступили туда одними из первых, именно благодаря таким дэйвам наша Академия драконов стала знаменита на весь мир, тогдашние ее выпускники меняли историю, возвеличивали свои дома, и приходили на место вырождающихся старших домов, верящих в незыблемость традиций.

Дедуля Парс рассказывал о своих великих предках, а я думала о доме Агеэра. Да, когда-то он был великим, считался оплотом, фундаментом крепости власти. Дом Аганитовых кинжалов был тверд и незыблем, как камень, название которого носит дом. Традиции и верность правящему дому составляли его силу. Там отрицали прогресс, отвергали изменения, а в итоге от некогда великого рода остался только дед, как незыблемая скала, и я. Но мои дети никогда не станут во главе дома, а значит, в сущности своей он скоро угаснет, ничего не останется, даже крови. Традиции – это, конечно, нужно и важно, но если мы не будем смотреть в будущее, идти в ногу со временем, то будем обречены на вымирание. В доме Парс традиции чтили, но по-прежнему сочетали старое с веяниями нового.

Дедуля Парс работает в министерстве внутренней защиты, в министры не стремится, ему хватает и того, что имеет. Занимается дрязгами между старшими и младшими домами, разбирает конфликты, фиксирует их, и по возможности стремится уладить все миром. Если же не получается, то вопрос выносят на Высший Правящий Совет. Но такое случается редко, потому что для всех это чревато не очень радужными последствиями. Ведь в каждом семействе есть свои секреты и секретики, кто-то незаконно контрабандой занимается, кто-то финансовыми махинациями не брезгует, кто-то варьирует законами, как картами шулер, ну а кто-то соблазнят беззащитных девушек, под прикрытием благочестия. Всем есть что скрывать и никому не хочется попасться на глаза… нет, не повелителя, его присутствия на совете вообще бы никто не вынес. В Совете царила иная фигура, не менее грозная и опасная, чем внимание нашего главного. Арангор Эклир – стержень Солнечного дома, член Высшего Правящего Совета, глава департамента дознания, а также министр внутренней защиты Илларии. Я сама его никогда не встречала, но говорили, что он читает души, как открытую книгу, и может увидеть страсти и страстишки любого, на кого падет его взор. Когда в его глазах разливается золото, тогда кого-то выворачивает наизнанку. Так что у дедули Парс проколов почти не бывает, никому ведь не хочется быть вывернутым на всеобщее обозрение.

В этот раз дедуля вернулся с границ, где два соседних дома развернули настоящие баталии за небольшой клочок земли у самой кромки аганитовой стены. Когда он приехал, эти два высших семейства готовы были уже поубивать друг друга. А решилось все просто: дед взял, да и записал спорный кусок в собственность правящего дома, а еще милю территорий по всей границе. В общем, жадность эти два дома сгубила, причем в прямом смысле этого слова. Вряд ли остальные дома, не участвующие в сваре будут счастливы узнать, что их земли посекли без их ведома и разрешения, да еще из-за двух идиотов, которые не смогли договориться. Да, дед был скор на расправу и суров. За это его боялись и уважали все, и молились, чтобы стержень Ночных пум никогда не посетил их владений, а то так не только куска земли, самого дома лишиться можно, со всем содержимым.