Призраки солнечного юга

Что-то вжикнуло, хрустнуло, зашуршало. Ветки заходили ходуном. Лохматый ствол дрогнул. И из-за пальмы вынырнула какая-то тень.

Призрак!

Я завизжала и отпрянула.

Тень метнулась в заросли сливы, производя дикий шум (не многовато ли шума для бестелесного духа?), врезалась в живую изгородь, продралась сквозь нее и… исчезла.

Что это было? – мысленно возопила я. Явно не призрак, уж больно много шума наделал и веток наломал. Значит, человек. Только ни головы, ни рук, ни ног, одно туловище. Про всадника без головы мне слышать приходилось, но чтоб всадник был еще и без конечностей, такого случая даже в мировой литературе не припомню… Значит, руки, ноги были. Почему же я их не видела? Эдакий ходячий куль темно-серого цвета. Тень, одним словом.

Мне стало немного обидно. Почему как в лотерею выигрывать или в казино, так кто-то другой, а как трупы находить, маньяков ловить, с тенями бороться, так сразу я – Леля Володарская! Мало мне напастей, тут еще одна!

Да пропади все! – рявкнула я в пространство. После чего отправилась в столовую вкушать прелести диетического завтрака.

… Когда я вбежала в зал, Эмма уже царственно восседала за столом. Как всегда при параде, и как всегда с кислой миной. Создавалось впечатление, что недовольную физиономию ей продали вместе с платьем, туфлями и брошью-камеей, настоятельно порекомендовав носить все это в комплекте.

– Оклемалась? – язвительно поинтересовалась Эмма, прихлебнув кефир.

– Уху, – пробурчала я, присосавшись к своему стакану. – А как ваше самочувствие?

– Как всегда отвратительное. Тренерша нас сегодня загоняла, и я чуть жива. – Она поджала губа. – И гидромассаж мне так и не назначили.

– Манифестации у здания администрации не дали результатов?

– Не дали. Осталась крайняя мера – жалоба в Минздрав.

– А расслабиться, и получить удовольствие от отдыха слабо?

Эмма скривила рот, что означало высшую степень презрения, и остервенело замахала кому-то, кто только что вошел в зал.

Я обернулась. По проходу неслась ее соратница по борьбе Светочка. К счастью до нашего столика она не долетела – затормозила у соседнего, и принялась «втирать» что-то сидящим за них людям. Скорее всего, агитировала мирных граждан собираться в народное ополчение.

А мы тем временем допили кефир и принялись за манный пудинг.

– Что-то Таня не идет, – светским тоном проговорила Эмма. – Не заболела ли?

Если и заболела, то какой-нибудь дрянной болезнью, типа гонореи – подумала я, а вслух произнесла:

– Кстати, нам, наверное, подсадят нового человека. Хоть бы мужика, чтобы разбавил наш курятник.

– Это еще зачем? – чуть не подавилась Эмма. – Никакие мужики нам не нужны… Лучше я Светочку за наш столик позову…

– Только не это! Не хватало еще за обедом слушать ее правозащитные вопли!

– Светлана настоящая личность…

Ой! – прервала я Эммину оду во славу Светланы – настоящей личности, углядев, что к нашему столу приближается уже знакомая блондинка в серьгах из чехословатского (вот ведь парадокс, страны уже нет, а серьги все существуют!) стекла.

– Здрасти, – вежливо поздоровалась блондинка, усаживаясь на пустующий стул напротив Эммы. – Меня зовут Оксана.

– Здрасти, – так же вежливо откликнулась Эмма.

– А вы зачем тут? – совсем невежливо брякнула я.

– Сидеть буду за вашим столом. – Она страдальчески поморщилась. – Вместо Кати.

Увидев недоумение на моем лице, пояснила:

– Попросилась у администраторши, чтоб пересадили…

– Что-то наш столик стал слишком популярным, – пробормотала я.

Оксана несколько секунд тупо пялилась в свой стакан, потом сделала из него добрый глоток и выпалила:

– Меня никто не хочет слушать! Я всем надоела. И администрации, и милиции, и соседкам по комнате. Теперь оказывается тем, с кем я привыкла обедать и ужинать, я тоже надоела… – Она горько улыбнулась. – Они даже тайком от меня просили у этой старой грымзы, – кивок в сторону администратора, – чтобы она меня перевела в другую группу. К нервным. Будто я психически неуравновешенная…

– Но мы не нервные, – оскорбилась Эмма. – Мы эндокринники.

– У вас с нервными одна диета, вот вас вместе и сажают, – Оксана закусила губу. – Но я не стала ждать, когда меня отфутболят, сама попросилась в другую группу и за другой стол…

– А почему за наш? – спросила я, хотя и так знала почему – мы единственные, кого она не успела достать.

– Вы тут самые приличные люди, – попыталась польстить она. – А остальные… – Оксана раздраженно махнула рукой. – Скопище идиотов! Особенно директриса этой богадельни хороша. Ираида Борисовна. Не видели ее?

Мы отрицательно замотали головами.

– Такая бабища с пучком на макушке. Не видели?

Мы в очередной раз уверили ее, что нет.

– Я к ней три раза ходила, – почти закричала Оксана. – Три! – она показала на пальцах, если мы еще не поняли. – Говорю, человек пропал, а она…

– Вы в который раз говорите о пропаже какого-то человека, – прервала ее я. – Но я, например, так и не поняла, о ком идет речь…

– Вася Галич! Полковник. – Она томно прикрыла глаза. – Васи-и-и-и-лий. Красавец с седыми волосами и черными глазами.

– Он пропал? – переспросила Эмма.

– Пропал! – опять перешла на воинственный тон Оксана. – Исчез! Причем, перед ужином. Бах – и нет его.

– А вещи?

– Вместе с вещами.

– Тогда какие проблемы? – не поняла я.

– Как какие? – вытаращилась она. – Огромные! Человек исчезает вместе с вещами, не дождавшись ужина…

– Вас особенно это заботит? – хмыкнула Эмма. – Что он пропал на голодный желудок?

– Вы не понимаете! – Оксана долбанула по столу кулаком. – До ужина никого не выписывают, только после. После завтрака, обеда и ужина. В десять, пятнадцать и двадцать один час! Ведь перед тем, как уехать, вы должны оплатить счета за междугородние разговоры, вернуть книги в библиотеку, и потом сдать номер горничной, чтобы она убедилась, что вы ничего оттуда не украли.

– Ну и что из всего рассказанного вами следует? – опять не поняла я.

– Он исчез, никого не поставив в известность! Просто испарился! Так не бывает!

– Решил смыться по-тихому, что в этом странного?

– Так не делают!

– Вас беспокоит то, что он не сдал номер горничной? – приподняла брови Эмма.

– Меня беспокоит, что он не сказал мне, что уезжает! – Оксана вновь шарахнула по столу кулаком. Если так пойдет, несчастное ДСП развалиться у нас на глазах. – Он собирался уехать день спустя. То есть двадцать второго. У него был билет на самолет. Я видела его! А он исчезает за день до этого. Куда он мог пойти вечером? Зачем?