Призраки
Шрифт:
– И поставят ядерный реактор.
Бобби молча некоторое время смотрела на Гарднера.
– Думай, что говоришь, - холодно сообщила она.
– Через три дня, после того как я позвоню кому-нибудь и расскажу про корабль, ни земля, ни корабль больше не будут мне принадлежать. Еще через шесть дней здесь кругом понаставят посты. А через шесть недель, я думаю, более восьмидесяти процентов населения Хейвена будет арестовано, убито... или просто исчезнет бесследно. Они могут это сделать, Гард. Ты знаешь, что могут. Отсюда следует только одно: мне не следует
– Бобби...
– Да. Именно так все и будет. Поверь, наш уважаемый Президент не позвонит мне из Белого дома и не поблагодарит за находку.
Она вновь рассмеялась, на этот раз визгливым, истеричным смехом. Гарднер обдумывал сказанное. Конечно, она в чем-то права. Землю у нее отберут. Они могут применить к ним с Бобби насилие... могут сделать так, что им станет на этом свете очень неуютно. Они и глазом не успеют моргнуть, как окажутся в местечке, устроенном на манер русского ГУЛАГа. Если попадешь в их лапы, выскользнуть, как правило, не удается.
Кроме того, корабль - редкость, артефакт, вроде этрусской вазы. Женщина, нашедшая его, получила невиданные возможности и таланты... он теперь был готов поверить во все, что увидел, и даже в летающие трактора.
Интересно, что заставляет эту штуку работать? Бобби. Нет, вряд ли именно Бобби. Возможно, это любой человек, который близко подойдет к кораблю. Такую штуку... ее вряд ли можно доверить простому человеку...
– Как бы там ни было, - проворчал он, у тебя твоя находка вызвала удивительный приступ гениальности.
– Нет. Всего лишь научный идиотизм, - тихо возразила она.
– Что?!
– Научный идиотизм. Они подсказывают мне что делать. Все это, когда я делаю, кажется ясным и логичным... Но потом...
– Она пристально вгляделась на Гарднера:
– Ты ощутил это?
Гарднер кивнул.
– Это исходит от корабля и напоминает радиоволны. Сигналы поступают в уши, но они выражены не словами, а импульсами. О, правительство было бы радо заполучить меня, запереть где-нибудь понадежнее, а потом разобрать на множество мелких кусочков, чтобы увидеть, произошли ли во мне физические изменения...
– Ты уверена, что не читаешь мои мысли, Бобби?
– Нет. Но воспользоваться твоим советом - значит погубить себя. Позвонить в полицию Далласа - попасть в камеру предварительного заключения полиции Далласа - погибнуть от руки полиции Далласа.
Гард встревожено посмотрел на нее:
– Успокойся. Я был неправ. Но где же альтернатива? Ты должна что-нибудь сделать. Боже, ведь эта штука убивает тебя!
– Что?!
– Ты похудела на тридцать фунтов. Неплохо для начала!
– Три...
– Андерсон с мольбой в глазах смотрела на него.
– Нет, Гард, ты ошибаешься. Не более пятнадцати, и я...
– Пойди и взвесься, - посоветовал Гарднер.
– Если ты весишь, как ты утверждаешь, девяносто пять фунтов, я готов съесть весы. Еще несколько фунтов - и ты сляжешь. В твоем теперешнем состоянии
– Но мне нужно было немного похудеть! И я...
– ...все это время была слишком занята, чтобы есть, это ты хочешь сказать?
– Ну, не совсем так...
– Когда я вчера увидел тебя, ты напоминала труп из морга. Ты смогла сообразить, кто я такой, но на большее тебя не хватило. Ты и сейчас еще не пришла в себя.
Бобби упорно не отводила взгляд от стола, но Гард мог видеть потерянное выражение ее лица.
Он ласково дотронулся до ее руки:
– Неважно, чем замечательна эта штука в лесу, но очень важно, что с твоим телом и мозгом происходят ужасные вещи.
Бобби резко отпрянула от него:
– Если ты считаешь, что я сошла с ума...
– Нет, я так не считаю. Но ты можешь сойти с ума, если не прекратишь своих раскопок. Ты ведь не станешь отрицать, что у тебя случаются помрачения сознания?
Мгновение они смотрели друг другу в глаза, ошарашенные сказанным.
Бобби опомнилась первая.
– Помрачения - не совсем верное определение. Не пытайся сравнивать то, что происходит с тобой, когда ты напьешься, и то, что произошло со мной. Это не одно и то же.
– Я не собираюсь спорить с тобой, Бобби. Эта штука опасна, и это сейчас самое важное для нас.
Андерсон смотрела на него. На лице ее блуждала недоуменная, отсутствующая улыбка.
– Теперь ты сама не можешь принимать решения, - продолжал тем временем Гарднер.
– Тобой управляют.
– Управляют, - все то же отсутствующее выражение.
Гарднер постучал пальцем по макушке:
– Да, управляют. Как дурак управлял бы лошадью, ведя ее прямо в пропасть... Этот корабль - как тот самый дурак. Он опасен для Бобби Андерсон. Если я еще не сумел доказать...
– Что ты сказал?
– Если бы не мой приезд, ты бы продолжала работать без сна и отдыха и к ближайшим выходным, наверное, умерла.
– Сомневаюсь, - отрезала Бобби, - но для твоего успокоения соглашусь с тобой. Правда, теперь со мной все в порядке.
– С тобой не все в порядке.
Ее взгляд сказал ему, что Бобби сейчас его не слышит, потому что просто не хочет слушать.
– Очнись, Бобби! Слушай, насчет полиции ты была права. Но что если нам пригласить какого-нибудь эксперта?
– Все эксперты состоят на службе у полиции. И потом, никто не нужен. Ты со мной - значит, все в порядке.
– Пока - да. Но что если у меня тоже начнутся помрачения?
Подумав, Андерсон ответила:
– Я думаю, что риск минимален.
– То есть ты уже все решила?
– Ну, пока я знаю, что мне хотелось бы сделать. Мне бы хотелось закончить раскопки. Раскопки необходимы. Еще сорок-пятьдесят футов, и я и мы - освободим его. Тогда мы сможем найти вход. Если мы войдем вовнутрь...
– В ее глазах сиял фанатический огонь, и никто не в силах был его потушить.
– Если мы войдем вовнутрь?
– повторил Гарднер.