Призванный в Бездну
Шрифт:
Оно предупредило, что для таких манёвров мертвоплуты были чересчур тяжёлыми и неповоротливыми. Охотились-то они не в воздухе — хищники спускались на землю и кромсали подвернувшуюся добычу лесками, порой пропуская через неё ток. Поэтому ожидать от них манёвренности в воздушной акробатике не стоило.
Зачастую птенцы сами становились жертвой стай птеродактилей. Об этом тоже поведало чутьё, когда я заметил на горизонте крошечные чёрные силуэты. По спине прокатилась волна жара, подстёгивая убраться подальше.
Мертвоплуты могли похвастаться четырьмя глазами. Теперь я знал, для им нужно столько: пока большие обследовали обстановку
Когда я снизился настолько, что когтями едва не зацепился за шляпки грибов и верхушки деревьев, то обратил внимание на тонкие полупрозрачные потоки, пронизавшие джунгли. Проследив за ними, я понял, что вижу тепловой след, который оставляли звери. Наверное, так меня и обнаружил мертвоплут, когда я спрятался в расщелине между валунами.
После того как схлынули первые впечатления, обнаружилось кое-что ещё, ранее вытесненное остротой новых ощущений. Слабое, едва уловимое побуждение. Тончайшей нитью оно связывало меня с чем-то вдалеке, призывая отправиться в сторону таинственного зова. Призыв легко было проигнорировать, он не подчинял, а мягко советовал, но всё же я отклонился от намеченного пути.
Если рассказы искателей о мертвоплутах не относились к области простых баек, то птиц из одного выводка скрепляла общая ментальная сеть. Благодаря ей они узнавали, всё ли в порядке с другими.
Если это и вправду так… Я направлялся прямиком к остаткам стаи прежнего хозяина этого тела.
Хорошие новости. Мне есть что им предъявить.
Сперва на меня, растерянного после переноса, нападает чёртов птенец. Обманом выманивает наружу и едва не разрывает на куски. Затем прилетает его здоровенный родитель, чтобы проведать своего пропавшего отпрыска.
Именно его появление послужило причиной гибели трёх искателей и привело к тому, что меня поймала Нарцкулла.
От такого не отделаться парочкой смертей.
Я летел навстречу гнездовьям мертвоплутов, чтобы забрать плату за причинённое беспокойство.
Один из искателей, Симред, утверждал, что там можно разжиться добротными артефактами, — если достаточно силён, чтобы пережить встречу с гигантскими птицами.
Боевой настрой слегка сбил мысленный вопль, пронзивший разум.
Кричала Нейфила.
От неожиданности я вздрогнул. Левое крыло выбилось из воздушного потока и выгнулось под неестественным углом, но выдержало — кости не треснули. Я камнем рухнул к деревьям и под новые крики Нейфилы лихорадочно забил крыльями. Помогло — я пронёсся над чашей большого гриба, разогнав туманную дымку над водой в нём, и снова взмыл к облакам.
Что это сейчас было?!
Ответила девушка с задержкой. Между словами она делала паузы, будто тяжело дышала и никак не могла оправиться.
«Я… не очень… люблю высоту».
Однажды ты уже умерла, чего бояться теперь?
«Ну, знаешь! Если я мертва, это ещё не повод считать, что у меня не осталось чувств».
Если боишься высоты и не можешь себя сдерживать, не высовывайся.
«Я уже поняла… Но тут так скучно!»
Когда перепугана, живётся куда веселее, верно?
В интонациях Нейфилы прорезались нотки обиды.
«Я не перепугана! Просто слегка смутилась».
Страшно представить, что будет, когда ты встретишь мышь…
«Мышь? А почему я должна бояться мышей? Или ты про кротокрысов, которые водятся на первом слое? Вид у них действительно мерзкий, зато очень вкусное мясо. Волшебное блюдо, если правильно приготовить».
Сработало — она отвлеклась. Её голос потеплел, но странным образом в этом тепле послышалась тоска.
«Иногда я выбиралась с мамой, чтобы поохотиться на кротокрысов. Она учила расставлять ловушки…»
Погрузившись в воспоминания, Нейфила замолчала. Я не мешал ей, продолжая размеренно махать крыльями.
Ностальгия размягчала человека.
Завидовал ли я Нейфиле? Она была привязана к матери. Искренне любила её. Но давала ли Нейфиле что-нибудь эта любовь? Пожалуй, что ничего, кроме сладостной горечи, которую в ней вызывали призраки прошлого.
В отличие от неё, я был свободен. Если я и рвался на Землю, то не потому, что тосковал по отцу; я стремился обратно, чтобы вернуть жизнь, которую у меня украли, и наказать воров. Но каждый раз, когда Нейфила вспоминала о матери, в её голосе звучала непередаваемая смесь эмоций, от которой щемило в груди. Я невольно задумывался о том, каково это — говорить так о ком-то? И каково быть тем, о ком так говорят?
Тёмная полоса предгорий на горизонте ширилась, разрасталась и к вечеру превратилась в могучую стену утёсов и отрогов.
* * *
Поиски жилища мертвоплутов заняли не так уж много времени. Я следовал за стрелкой незримого компаса из птичьих инстинктов, и она привела меня к каскаду широких террас, усеянных огромными гнёздами. Они представляли собой переплетения вырванных с корнем небольших деревьев, промежутки между которыми методично закрыли ветками и целыми кустами.
Когда я приблизился к ближней террасе, навстречу вылетела парочка мертвоплутов примерно моих размеров. Я приготовился к бою, однако они не выглядели враждебными. Поравнявшись со мной, они завалили меня дробной трескотнёй, в которой я с изумлением уловил узнавание и тревогу.
Птицы опознали во мне одного из своих; более того, в их клёкоте угадывалось переживание — куда я пропал? почему так долго не возвращался? что со мной случилось?
Я не отвечал, и беспокойство птиц возрастало. Левая подалась ближе, я отстранился, не желая сходу ввязываться в бой над пропастью. Правый мертвоплут резко одёрнул товарища, и тот с извиняющимся криком отлетел подальше.
Вскоре птицы оставили попытки расшевелить странного собрата и направились к гнезду, поглядывая на меня. Я приземлился на выступ неподалёку от колонии и задумался.
По первым прикидкам выходило, что тут обитают не меньше трёх десятков мертвоплутов. Переть напролом было бы сущей глупостью. Я решил собрать информацию, перед тем как начать действовать.
Следующие дней пять я прожил возле гнездовий. К занятым террасам я не совался, чтобы не дать себя разоблачить незнанием птичьих обычаев. Мертвоплутов это соседство волновало. Поначалу ко мне подлетали одиночки — как молодняк, так и взрослые особи.