Призыв

Роберт посмотрел на часы; от того, что он опустил глаза, головная боль стала еще сильнее. Уже почти десять тридцать. Где Бьюфорд? Роберт позвонил владельцу забегаловки, в которой продавались гамбургеры, больше часа назад и велел немедленно ехать сюда. Неужели тот струсил?

Как будто услышав его мысли, Бьюфорд вошел в дверь. Он и в самом деле выглядел напуганным. Его лицо было бледным, одежда – мятой; он вошел в управление с двустволкой в руке. Несколько человек, все еще потрясенных событиями предыдущей ночи, увидев его, расступились, очевидно, подумав, что Бьюфорд собирается открыть огонь, но он быстро прошел мимо них к столу, стоявшему за барьером.

Роберт сделал ему знак подойти, а потом подозвал Рича и Вудса.

Они вчетвером прошли через забитую людьми комнату к столу, где их ждали Сью и ее бабушка. Шериф посмотрел на бабушку и, хотя знал, что она не понимает английского, обратился к ней.

– Ладно, – сказал он. – Мы все здесь. Пойдемте в мой кабинет и поговорим.

– Похоже, что их целая банда, – сказал Бьюфорд после того как Роберт кратко рассказал о событиях предыдущей ночи. – Армия.

– Так говорят некоторые из выживших.

Сью посмотрела на бабушку и покачала головой.

– Он только один.

Стив и Бен тоже были с ними в кабинете, потому что Роберт пригласил их. Возможно, только отобранная семерка пойдет в церковь, но он хотел иметь подкрепление на тот случай, если с ними что-то случится.

– Я не знал, что вампиры на самом деле существуют, – сказал Бен, его голос дрожал. – Я думал, что это все только для фильмов выдумано.

– Теперь ты знаешь, – сказал Роберт.

– Почему вампир боится нефрита?

– Вам необязательно знать, как работает телевизор, чтобы его включить, – сказала Сью. – Вам не нужно знать, что такое микрочип, чтобы пользоваться компьютером; вам не нужно знать, почему капху гирнгси боится нефрита. Вам лишь нужно знать, что это так.

– Значит, все, что мы знаем о вампирах, – это неправда, – сказал Бьюфорд. – Их не остановить крестами, святой водой, чесноком или серебряными пулями.

– Я думаю, у некоторых наших легенд есть правдивая основа, – сказал Роберт. – Но, как объяснила Сью во время нашей встречи, с годами она исказилась. – Он откашлялся. – Я думаю, он также меняет внешность. Это то, о чем вам всем нужно знать. Я понимаю, что здесь мы вступаем на территорию научной фантастики… – Роберт замолчал и усмехнулся. – О чем, черт возьми, я говорю? Мы обсуждаем проклятого вампира, а я почему-то думаю, будто вы не поверите, что он может менять свою внешность? – Он покачал головой. – Из того, что я слышал, и из собранных сведений понятно, что вампир является разным людям в разном обличье. Иисуса, очевидно. Элвиса, по словам Эмили Фрай. Ла Вероны. – Он сделал паузу и посмотрел на Рича. – Смеющегося Человека. Я думаю, возможно, он представляется людям тем, кого они боятся. Это также показывают в фильмах. «Он знает, чем может испугать вас». Но, я думаю, в данном случае это верно. Я считаю, что он знает, чем вас можно напугать, и играет на этих слабостях. Нам всем лучше к этому подготовиться.

Все молчали.

– Я думаю, он не отражается в зеркале, – сказал Роберт, – потому что он сам – зеркало. Он – отражение наших страхов.

– Нет, – сказала Сью. – Это не так. И вампир отражается в зеркале, в бахт гва. Вот почему мы понесем с собой бахт гва. Капху гирнгси боится своего собственного отражения.

– Может быть, он питается нашими страхами, – предположил Бьюфорд.

Вудс фыркнул.

– Да бросьте вы об этих страхах. Вы, ребята, насмотрелись мистических сериалов, таких как «Сумеречная зона». Он не питается нашим страхом. Он не питается нашими эмоциями. Ему абсолютно все равно, боимся ли мы его, ненавидим или любим. Он питается нашей кровью, нашим семенем, нашей мочой и нашей слюной. Жизненными соками. Точка.

Сью перевела, и ее бабушка с энтузиазмом утвердительно закивала.

– Видите? – сказал Вудс.

– Тогда почему разные люди видят его по-разному? – спросил Роберт.

– Потому что, – сказал Рич. До этого момента он ничего не говорил, и все повернулись к нему. – Потому что есть очевидная связь между капху гирнгси и тем, кто его видит. Он действительно принимает образ, хранящийся в мозгу наблюдателя, но не является воплощением страхов людей. Он представляется тем, кто в представлении данного человека может воскреснуть. – Рич обвел взглядом все собравшихся. – Задумайтесь. Иисус? Дракула? Ла Верона? Элвис? Я могу представить себе людей, боящихся Дракулы или Ла Вероны. Даже Иисуса, хотя и это уже натяжка. Но Элвиса?.. Да бросьте. Я думаю, происходит вот что: монстр принимает облик не наших страхов, а тех людей или существ, которые, как мы верим, могут воскреснуть, или тех, кого, как мы считаем, нельзя убить. Я имею в виду, что это единственная общая черта у всех этих персонажей: они все пережили смерть и вернулись. Я думаю, это могут быть персонажи как общекультурной, так и личной мифологии, но всех объединяет именно это. Вот что связывает Дракулу и капху гирнгси. Я думаю, именно по этой причине всегда существовал такой интерес к вампирам, и мифы о них бытовали во всех странах на протяжении всей истории. Вот что привлекает к ним людей: идея вечной жизни.

– Это замечательно, – сказал Росситер. – Но мне абсолютно наплевать, представляет ли вампир ваш подавленный гомосексуальный интерес к собственному отцу или мое желание снова спрятаться в утробе матери. Для меня важно, что вампиры всегда существовали. Как акулы. И вместо того чтобы сидеть здесь и болтать, нам нужно выследить вампира и убить его.

– Мы сделаем это, – сказала Сью. – Но в дневное время он не выходит из церкви, и мы вполне можем потратить десять минут на то, чтобы подготовить всех к тому, с чем им придется столкнуться, чтобы каждый знал, что нам противостоит. Это не кино. Мы не можем просто войти туда, найти гроб, воткнуть ему в сердце кол – и вот вам хеппи-энд. Все гораздо сложнее.

Ее бабушка сказала что-то на китайском. Она говорила медленно, и Сью переводила тоже медленно, имитируя темп речи старушки.

– Моя бабушка говорит, что мы не можем оценить, насколько силен капху гирнгси. Мы не знаем, может ли он читать и контролировать наши мысли. Но есть несколько вещей, которые мы знаем точно: он боится дневного света, он боится нефрита, и ивы, и зеркал, и воды. И его можно убить.

– Воды? – переспросил Роберт.

– Капху гирнгси не может перейти проточную воду, – сказала Сью, но в ее голосе не было убежденности.

– Я не хочу подрывать авторитет вашей бабушки, но Шери Стивенс и Аарон Пейн были убиты в проточной воде. В реке.

– Я знаю. Но моя бабушка говорит, он не может перейти проточную воду.

Повисла тишина, и она была неловкой и напряженной.

– Если она заблуждается насчет этого… – начал Бьюфорд, но не договорил.

– Подождите минутку, – сказал Рич. – Ведь реки в Китае текут в другом направлении? Например, на север, а не на юг, или что-то в этом роде, разве не так?

Сью встрепенулась и утвердительно кивнула.

– Вы правы. Так и есть. Они текут на восток. – Девушка быстро все объяснила бабушке на китайском, и старушка перестала хмуриться, а на ее лицо вернулось обычное спокойное выражение.

– Мне вчера приснилась река крови, текущая вверх, – сказала Сью.

– Мы можем это использовать, – задумчиво произнес Бьюфорд. – Эта информация может нам помочь.

– Как? – спросил Роберт. – Затащим вампира в реку?

– Нет. Мы сделаем фальшивую реку. Это ограничит вампира и даст нам преимущество.

– Да, – сказал Вудс, ухватившись за эту идею. – Мы прокопаем канавы вокруг церкви, направим в них воду или используем шланги. Мы создадим фальшивую реку, так чтобы вампир оказался между двумя потоками.

– Это просто глупо, – сказал Роберт.

Рич с сомнением покачал головой.

– У нас нет времени, чтоб выкопать канавы.

– Возможно, это не понадобится, – сказал Бьюфорд и посмотрел на Роберта. – У меня есть доступ к пожарным шлангам, мы подсоединим их к пожарной машине и направим по ним воду на восток. Если станет совсем худо, это, по крайней мере, задержит его в церкви.