Призыватель нулевого ранга. Том 6

— Это, конечно, печально, — согласился я. — По морю ведь много всего поступает. Ну, хорошо, а по воздуху?

Агунар с грустью цокнул языком, и я сразу понял — это тоже больное место. Возможно, даже более чувствительное, чем морская блокада.

— Через несколько месяцев после появления морского дракона, — проговорил он, — нас настигло ещё одно бедствие. Над островами возник какой-то невидимый купол. Не купол в прямом смысле слова — так мы его между собой называем. Суть его в другом: он не пропускает самолёты в наше воздушное пространство. Даже если мимо пролететь — всё равно терпит крушение любой аппарат, который осмелится залететь в зону действия этого купола.

Он потёр ладонями глаза, а затем продолжил:

— И ситуация получилась ровно такая же, как и с морским чудовищем. Некоторые смельчаки на планерах, на маленьких самолётах пытались взлететь, выйти за пределы островов. Кто-то пытался прилететь к нам с материка… но все без исключения терпели крушение. Не было ни одного успешного случая полёта.

— Так если корабли тонут, а самолёты разбиваются, — проговорил я, — получается, вы вроде бы в полной блокаде?

— Так точно, — ответил Агунар. — В абсолютной, полной блокаде.

Он немного помолчал, потом продолжил:

— Вот и думал я об этом. И вдруг понял: возможно, король, в своей мудрости, решил, что ты сможешь нам помочь. Что именно ты избавишь нас от этой напасти. Если тебе удалось закрыть портал — то, чего не мог сделать никто на Островах, — значит, может быть, ты справишься и с этими невероятными феноменами тоже.

— Феноменами… — задумчиво протянул я, посмотрев на Агунара. В моём взгляде сквозил явный скепсис. — Не знаю, честно говоря. На данный момент всё это звучит достаточно странно. Куда смотрит ваша армия? Почему до сих пор не выловили монстра из вод вокруг Островов?

— Пытались, пытались, — ответил мне Агунар. — Но все, кто отправлялся в море для борьбы с чудовищем, назад уже не вернулись.

Я задумался над его словами. Мне почему-то казалось, что в них есть какие-то нестыковки. При этом я чувствовал: он говорит искренне — нет, он не врёт. Просто в самой этой ситуации ощущалась какая-то фальшь.

Два, казалось бы, не связанных между собой события происходят с разницей всего в несколько месяцев. И оба они направлены на одну единственную цель — полностью закрыть острова, блокировать их, отрезать от внешнего мира.

Это была очень интересная, но тревожная мысль.

Тут же автобус резко дёрнуло — я почувствовал, что мы съехали с основной дороги. Автобус свернул с шоссе и теперь ехал по какой-то ужасной просёлочной дороге.

Агунар тоже заметил изменения в движении, напрягся, начал стучать в перегородку кабины:

— Эй! Вы там, офигели?! Мы куда вообще едем?!

— Куда приказано — туда и едем! — крикнули ему в ответ.

— Что-то не так? — спросил я.

— Да, всё не так, — мрачно ответил Агунар. — Это не тот путь. Дворец короля вообще находится в другой стороне. Мы приехали на побережье.

— Зачем мы приехали на побережье?! — снова крикнул Агунар в кабину.

— Куда приказано — туда и приехали! — прозвучал ответ.

Я посмотрел в окно. Действительно. За полоской ровного, но невзрачного серого берега расстилалось тёмно-синее море. Не такое, как в том мире, откуда я недавно пришёл сюда. Там оно было безжизненным, а здесь — наполненное энергией. Такое, словно ждало, когда кто-нибудь придёт и утонет в нём.

На берегу уже стояли шесть солдат в расшитых мундирах. Судя по всему — личный конвой короля. Вот только вооружены они были не церемониальными ружьями, а самыми настоящими автоматами.

— Это что такое? — спросил я, указывая на них в тот момент, когда автобус останавливался перед их строем.

— Я не знаю… — проговорил Агунар, тряхнув головой. — Хотя… нет, знаю. — Его голос стал глухим: — Они хотят казнить тебя.

— Казнить меня? — покивал я. — Н-ну что ж… достойная награда за то, что я спас вас от монстров.

Агунар бросил взгляд на второго конвоира в салоне микроавтобуса, но тот лишь вжал голову в плечи — тоже не знал, что делать.

Агуна наклонился ко мне и прошептал:

— Я не знал… Я постараюсь защитить тебя.

— О нет, — сказал я ему, — вот этого не надо. Избавь меня от подобного. Я сам о себе позабочусь.

Мы вышли из автобуса. И Конвой направил на меня автоматы.

«Роб, — мысленно обратился я, — смогу ли я выстоять под автоматным огнём?»

— Если сумеешь уберечь голову — вполне, — спокойно ответил Роб в своей обычной флегматичной манере. — Но, полагаю, именно в голову они и будут целиться. К тому же, — добавил он, — все их автоматы сейчас на предохранителях. Так что не похоже, что они собирались тебя расстреливать'.

И в этот момент у меня в голове всё сложилось — побережье, монстр, который уничтожает всех, кто решится выйти в море… и действительно странное поведение конвоя.

Тут командующий группой дал знак дулом автомата: — мол, следуй вперёд, к кромке воды.

Я медленно пошёл. Когда до лёгких, набегающих на берег волн оставалось шагов десять, море вдруг встрепенулось. Поверхность, которая до этого была ровной, едва потревоженной рябью, внезапно вздыбилась, будто под водой двигалось что-то огромное. И прямо на меня.

Невероятно огромное. И живое.

Глава 11

Король Генрих XVIII Верный проснулся рано утром от чувства тревоги. У него сводило ноги, и зуб не попадал на зуб. Потребовалось целых полчаса, чтобы он пришёл в себя, выпил утренний кофе и смог мыслить не так сумбурно, как до этого.

Ему показалось, что что-то произошло — что-то страшное, возможно, непоправимое. И весь день его терзало это чувство. Ничего не радовало: ни новая любовница, ни различные вещества — ничего. Было противно. От самого себя было противно, от жизни, от этой постылой — тоже противно.

Он — король, но Острова — такое место, где триста дней в году льёт дождь. Тут практически не бывает солнца. А теперь они ещё оказались в полной блокаде!

Конечно, в этом есть и его вина, но на самом деле… на самом деле он ни в чём не виноват! Но когда к королю Генриху XVIII доставили сообщение, он сначала побледнел. Губы его мелко задрожали, пальцы начали выдавать такую чечетку, что посыльный, который ждал ответа, просто замер на месте в испуге. Он боялся, что его тут сейчас прикажут казнить.