Пробежка-ускорение
Шрифт:
– Ты что?
– отстранилась Лена.
– У тебя тут снег.
– А-аа.., - сказала Лена.
Стойко стал отряхивать парку Лены, смахивать все капли.
И тут Наташа снова захохотала. Лена обернулась, открыто, с ненавистью посмотрела на неё. И Стойко остановился, тоже посмотрел пустыми с поволокой глазами. "А он закрытый чел", - подумалось Наташе. Эскалатор кончился. Последнее, что она слышала: Стойко предложил Лене обменяться телефонами. Лена со Стойко пошли направо, все разошлись, растянулись по перрону. Наташа ехала в вагоне и думала, что, наверное, сейчас Стойко едет с Леной, провожает её, может, даже
На следующую тренировку Наташа Маркова шла не за тем, чтобы тренироваться, ей надо наблюдать, выведывать и при удобном случае навредить. Морозов заметил это и сказал:
– Не лезь к ним, поняла?
– К кому, Сашенька?
– она давно уже называла Морозова Сашенькой, с тех пор как он стал приносить ей воду из кулера. - К кому?
– Сама знаешь к кому. К Паше с Леной не лезь.
– А они уже вместе?
Морозов ничего не ответил и воду в этот день не принёс. Наташа разозлилась, её мучила жажда. Она взяла с лавки чью-то воду, выпила, не смотря на страшные предупреждения мамы-фармацевта не пить из чужих ёмкостей. "Ну погодите, - думала Наташа.
– Да шёл бы лесом этот Морозов".
По пятницам они занимались в качалке. Она пошла в качалку и стала, между прочим, рассказывать Лене, что Стойко с рыжим Ромой напились как-то в поезде и только про "баб и разговаривали".
– У них девчонок навалом, - говорила Маркова.
– Это они тут только такие одинокие.
Лена легла на лавку для пресса, вытянув ноги. На Наташу напал спасительный смехун:
– Ты смотри! Ты же, как покойник лежишь!
Лена испуганно опустила ноги на пол, оперлась на них. Наташа подала Лене штангу, стала считать жимы. Наташа была очень довольна: Лена расстроена.
Через неделю Аляска сказала:
– Зачем ты сплетни распускаешь?
– Какие сплетни?
– с вызовом тряхнула шевелюрой Наташа.
– Про Пашу с Ромой.
– Я? Я распускаю сплетни?!
– Да ты. Лена сказала, что ты наушничаешь по углам. Она же с Пашей Стойко перестала общаться. Морж всё мне рассказал, он слышал ваш с Леной разговор.
Точняк! Как она могла так опростоволоситься?! Морж был тогда в качалке, на дальнем тренажёре, но она думала, что он занят упражнением. А он всё слышал.
– Но Паша же с Леной помирились?
– В том-то и дело, что нет. Они вдрызг разругались. Он орал: кому ты веришь? А она расплакалась и сказала: "Кабелина!"
Наташа Маркова была счастлива! На следующей тренировке, на разминке она пристроилась трусить с Леной, начала болтать с ней о ЕГЭ, о том, что раньше в институт физкультуры надо было писать сочинение. А теперь всё ЕГЭ решает. Или надо быть мастером спорта. Ещё неизвестно, сдаст ли она специализацию.
– Барьеры-то четыреста никто не будет для меня ставить. Вот точно, кроме меня никого не будет на четыреста с бэ...
Лена сказала:
– Да ладно, может будут.
И тут Маркова пошла в наступление:
– Почему ты сказала, что я сплетница?
Лена ничего не ответила, она замялась, покраснела, ей стало очень неудобно - Наташа торжествовала. Лена стала говорить, рассказывать, как у них в классе зверская математичка организует какие-то ужасные "коллоквиумы".
– Это от слова "кол", что ле?
Маркова была довольна. Если Лена не отшила её открытым
текстом, если переводит тему, значит хоть чуть-чуть, но поверила в то, что она наплела про Стойко и Рому. Маркова решила добить Лену.– Вот ты считаешь меня сплетницей...
Лена молчала, ускорила трусцу, и Наташа ускорилась:
– Вот ты всё со своими высотниками, с Татьяной Николаевной в лагерь мотаешься. А не знаешь, что два года назад у нас в лагере с Севной было?
Лена молчала.
– Короче, Рома с Пашей закадрили девочек, баскетболисток из "Тетры", и пошли ночью их в лес выгуливать. А с утра - скандал. С наших ребят как с гусей вода, ну как из тебя с твоей парки капли, когда Пашка их с тебя счищал.
Лена вздрогнула, побежала ещё быстрее, и Наташа - быстрее. Они неслись по разминочному кругу, обгоняя, сметая всех; разминающиеся и заминающиеся шарахались, крутили у виска, показывали палец вниз - мол, отстой.
– Ну вот, - шипела Маркова, говорила быстрее из-за учащённого дыхания.
– Ну вот. Замели их. А девчонки рыдают. Всю смену на них, как на шлюх смотрели. Весь лагерь. А Стойко ещё прикалывался: первый раз в жизни повёл девушку в лес, и ничего не было.
Чуть позже, когда уже сняли длинную форму и пошли на вираж делать ускорения, Наташа услышала голос Севны:
– Лена! Чаще! Чаще! Не пробежка же - ускорение!
Наташа следила внимательно, но не видела больше Лену и Стойко вместе. Но Стойко часто смотрел, когда Лена бегала свои дежурные шесть по двести, десять по сто пятьдесят, и никогда - когда она прыгала в длину. Наташа переживала из-за одного - Стойко страдал. Он хорохорился, делал вид, что всё, как раньше, поливал Лену грязью за глаза, презрительно называя "целкой". Это Наташу беспокоило. Если так будет продолжаться, они и помириться могут. Только в мае, уже весной, на стадионе, когда переодевались на лавке, Лена вдруг сказала Стойко зло:
– Чё уставился?
– наверное, она тоже страдала, и эти Стойкины осторожные взгляды, наблюдения в спину выводили её из себя.
– Понравилась, - с презрением сказал Стойко, он был растерян, Лена застала его врасплох, спалила перед всеми.
Лена покраснела. Рыжий Рома загоготал - он всегда был готов поддержать друга.
– Быстрее! Быстрее!
– каждую тренировку слышался голос Севны.
– Ускорение же! Не пробежка! Лена! Ты не слышишь? Что с тобой?
После этой перебранки Наташа поняла: у них всё разладилось навсегда. У Стойко дерьмовый характер, он подличать начнёт, мстить, он не привык проигрывать, он - восходящая звезда. Ещё и Рома его поддерживает. Рома - заходящая звезда. Стойко - не Морозов. Тот будет ходить кругами, меньше, меньше, пока вообще на месте вращаться не начнёт. Морозов всё переживает молча...
Наташа поступила в институт, прошла на бюджет. Последняя стояла в списке. Вот это было счастье. Они с мамой до ночи обновляли список поступивших. Баллов-то у Наташи было всего сто семьдесят. Проходной был выше, но, как всегда бывает, кто-то отказался - доки можно закидывать в пять мест. Бюджет - вот оно счастье!
Маркова, счастливая, поехала в лагерь позже всех. Её удивило, что Лены нет, и Марины Куликовой тоже.
– Они опять к Татьяне Николаевне попросились, - грустно объяснил Возик и странно посмотрел на Маркову: - Из-за тебя у Ленки со Стойкой всё кончилось. И Маринка от меня ушла.