Пробежка ввысь
Шрифт:
***
От Китай-города до офиса, где в десять утра меня ждали, было рукой падать. И дом, который был мне нужен, стоял особняком. Зелень стриженых насаждений тянулась вдоль брусчатки к подъездам: один выглядел обыденно - видимо для квартирантов, другой - с мраморной лестницей и тонированным стеклопакетом - наверняка учреждение, правда смущала вывеска: «Контора добрых услуг». Странное название, но у меня не было выбора, и я позвонила в домофон. Вместо ответа щёлкнул электронный замок, дверь приоткрылась и я юркнула внутрь ослеплённая темнотой, так как свет был настолько слаб, что мне потребовалось время, чтобы освоиться. Потеряв надежду, что кто-то выйдет навстречу, я
***
– Эй, что с вами?!
– М-м-м, - не в силах стерпеть запах нашатыря я приоткрыла глаза.
– М-м-м, где я?
– Вы у меня в кабинете.
– А-а-а, зачем я тут? – пары нашатыря стучали в голове, будто удары кузнеца.
– Я сейчас вызову санитаров.
– У-у-у, - придя в себя, я продолжала играть полуобморочное состояние, в надежде выиграть несколько драгоценных минут. – Дайте что-нибудь выпить.
– Виски?
– Нет можно воды, только без газа.
Моей собеседницей была женщина. Пока она наливала воду, стоя ко мне спиной, я жадно разглядывала её фигуру, словно по ней я могла определить хороший человек передо мной или плохой. Кстати было видно, так сказать невооружённым глазом, что женщина следила за собой.
– Держите. – Она протянула мне стакан. – Как вы просили без газа.
Я сделала несколько спасительных глотков.
– Вы Валя? – спросила она.
В ответ я кивнула.
– А я, Маргарет. – Представилась она и приветливо, чтобы окончательно успокоить меня, улыбнулась.
– Представляю английскую компанию, которая мне безгранично доверяет.
На слове «безгранично» она сделала ударение.
Я хотела вставить что-то умное, так сказать, поддержать разговор, но дежурная фраза, «какая вы хорошая», которая вертелась на языке, отдавала пошлостью и говорить её себе дороже.
– Вы согласны у меня работать? – И не давая мне опомниться. – Зарплата тридцать пять тысяч, как вы и просили, но только в неделю.
Я зачем-то начала прикидывать, сколько же это будет в месяц. Сумма должна получиться приличная – хватит и на обновки и на развлечения – но окончательную цифру, возможно, от нежданно-негаданно свалившегося выигрыша, сосчитать в уме не получалось.
– Сто сорок тысяч в месяц. – Она видела меня насквозь. – Хорошо, правда? Это пока, а потом будет прибавка.
Услышав эту цифру, я расстроилась.
«Что-то многовато. Не зная, на что я способна отвалить такую кругленькую сумму. Что-то здесь ни так.
– Ещё чуть-чуть и я совсем могла потерять лицо. – Ну, смелее. – Подбадривала я себя.
– Пора показать своё я».
– В чём, собственно, будет заключаться моя работа? – спросила я. Мой голос звучал уверенно.
– Ничего сложного, - успокоила она.
– Хотя бы в двух словах, - настаивала я.
– Мне нужен череп
одного писателя.«Череп, да не вопрос… - диалог получался на загляденье. – Сейчас же беру лопату и иду копать».
– Извините, - сказала я. – Эта работа не для меня.
– Да подождите вы, сядьте! – указывая мне на место, велела она. – Дослушайте до конца. Ни какой череп выкапывать не надо. Нужно будет снять размеры с чере…м-м-м… с головы живого человека.
«А если этот человек вспылит и врежет мне по черепу».
– Хорошо, продолжайте, - вся эта карусель напоминала мне игру, в которой было тысяча свечей. – Я вас внимательно слушаю.
– Оксфордский Музей Эшмола заказал хрустальный череп писателя Ерофеева. Вы придёте к нему, заплатите премию, снимите размеры. И всё. Ясно? Кстати он в курсе дела.
«Как я не старалась включить логику, мысли путались в голове, словно пряжа для вязанья, выпавшая из рук. А что здесь собственно криминального? – думала я. – У богатых свои причуды. Кто-то заказывает портрет, кто-то череп».
– Я согласна.
– Вот и хорошо, - сказала она с явным облечением, словно моё согласие избавляло Маргарет от применения ко мне других методов убеждения, включая и насильственные. – У стойки бара получите всё, что необходимо для работы. И ещё вот… - на столе я увидела небольшой свёрток. – Деньги для вас и премия для него.
– А контракт? – вырвалось у меня.
– Давайте потом… секретарь, к сожалению, заболел. – Маргарет протянула мне руку. – Желаю удачи.
– Don’t change horses in midstream? – глядя ей в глаза, спросила я. (Коней на переправе не меняют (англ.))
– Смотря, какая лошадь…
***
Без четверти одиннадцать. Времени прошло всего ничего, а я так изменилась, естественно, в лучшую сторону, даже похорошела чуть-чуть. Мужчины, где вы?! Вы посмотрите на меня, посмотрите! Тело звенит, как натянутая струна, походка излучает грацию, от переполнения чувством грудь вздымается, если б не «соски-пряталки» (бюстгальтер) я со второго номера легко бы перескочила на третий.
«Смотря, какая лошадь. Какая? Такая. Самая что ни есть работящая. Это я. Я получила работууууууууууууууууу! А вот и мужчины нарисовались, которые, по все видимости, хочут меня отыметь».
Сомнения отпали сами собой, на другой стороне дороги у «Дома Книги» наблюдали за мной вчерашние курьеры.
«Кстати о книге. К своей работе нужно всегда подходить творчески. Поэтому в первую очередь нужно купить книгу писателя Ерофеева. Так сказать, заочно познакомиться. Чего он там понаписал?»
Чтобы исключить из случайности всякую закономерность, например, попадание под колёса сумасшедшего ездока, я по подземному переходу спокойно перешла на ту сторону, где в ожидании томились конопляные гопники.
«О па! А их и след простыл. Жаль. Не успела отблагодарить».
Книжный магазин был кристально чист, и в прямом смысле: отсутствовала свойственная книгам пыль, и в переносном: покупатели не попадались на глаза, словно в магазине наступил обеденный перерыв.
«Так. Ерофеев. На букву «Е». Евтушенко. Евтушенко. Евтушенко. Опять Евтушенко. Так. Дальше. Есенин. Есенин. Есенин. Что сплошной Есенин?»
– Девушка, мне нужен Ерофеев, есть? – спросила я продавщицу, которая случайно проходила мимо.
– Откуда я знаю? – отрезала она, бросая грозный взгляд. – Берите, что есть…
«У-у-у, наглая. Да я сейчас из тебя букву зю сделаю. Пигалица».
Я кинулась к стойке, куда, по всей видимости, эта дерзкая продавщица направлялась.