Пробка

— Ничего я не знала! — продолжала отнекиваться Киска.

— Лучше скажи, — дернула ее за рукав Милочка.

— Толик меня убьет!

— Не убьет. Ему теперь лет десять дадут, не меньше, — пообещала Татьяна. — А за десять лет ты себе бандита покруче найдешь, раз уж пошла по этой дорожке.

— Типун тебе на язык, Татьяна! — замахала руками заведующая. — Десять!

— Какой ужасный день, — покачала головой Таисия Максимовна.

Инна закивала: да, да, да.

Заведующая же, повысив голос, сказала:

— Маша, иди сюда.

Затравленно озираясь, Киска переместилась поближе. Милочка предусмотрительно осталась на заднем сиденье. Как бы не влетело и ей за то, что была поверенной во все тайны подружки и молчала.

— Что знаешь? — спросила заведующая.

— Да ничего я толком не знаю. Толик говорил: есть, мол, богатая дамочка, ее бы расколоть… Ой! — И Киска прикрыла ладошкой рот.

— Что значит — расколоть? — грозно спросила Татьяна.

— Ну прижать, припугнуть, чтобы камешки отдала. Имени он не называл.

— Пытать, — прошептала Инна и передернулась: — Какой ужас!

— Что ты такое говоришь? — вскинулась заведующая. — Чтобы мои дети…

— Жгли Нину утюгом, — оскалилась Татьяна. — Хорошее воспитание! Что тут скажешь?

Антонина Дмитриевна подавленно молчала.

— Они же этого никогда раньше не делали, — вздохнула Киска. — Не вымогали. А тут мать дала наводку.

— Чего-о? — удивленно спросила Галя.

— Толик так сказал: мать, мол, дала наводку. Надо ж знать, к кому лезть! А дамочка, мол, иногда одна в загородном доме ночует. Застать бы ее, когда мужа на даче нет. Мне и в голову не пришло, что это он про Нину!

— Постойте-ка, — сообразила Галя. — Киска ему звонила, и он взял трубку. А когда позвонила Антонина Дмитриевна, не ответил. Может быть, с ним стоит поговорить матери? Киска его вызвонит, а Антонина Дмитриевна возьмет трубку.

— О чем поговорить? — спросила Татьяна.

— Так младшего же надо спасать! Жалко же парня! По неопытности он, по глупости. Мальчишка еще. А отвечать придется, как взрослому.

— Господи, — всхлипнула Антонина Дмитриевна. — Что ж теперь будет? Неужели Нинины драгоценности и в самом деле у нас дома?

Киска кивнула:

— Похоже на то. Толик отзвонился и сказал: товар у нас. Мол, спрячу пока у родителей. Пусть устаканится. Надо, мол, подождать.

— Подождать чего? — встрепенулась Татьяна.

— Что-то у них там произошло, на даче. Толик молчал как рыба. Только волновался очень.

— Может, увидел труп? — предположила Татьяна.

— Чей труп? — встрепенулась заведующая.

— Нинин.

— Не знаю, — пожала плечиками Киска. — Но что-то там ужасное случилось.

— Короче, звони, — приказала Татьяна.

— Зачем это?

— Пусть матери расскажет всю правду. Может, что и придумаем?

— Да, Маша. Ты уж… — просительно посмотрела на девушку заведующая.

— Да Толик меня убьет!

— Мы тебя точно убьем, — пообещала Татьяна, — если упрешься. Короче так: стоять нам здесь еще долго, из автобуса ты никуда не денешься. По правую руку у нас опер со следователем прокуратуры. Делай, как тебе говорят. А то мы Петрову позвоним. Уж он из тебя все вытрясет. Поняла?

— Да что вы пристали? — захныкала Киска, но полезла в сумочку за мобильным телефоном.

— Маленькая шлюшка, — сквозь зубы процедила Татьяна. — Вот из-за таких…

Киска бросила на нее злой взгляд, но ничего не сказала и стала набирать номер своего любовника. Все следили за этим, затаив дыхание. Машины, на которых разъезжались с похорон, стояли в мертвой пробке, а события развивались стремительно, причем, самым неожиданным образом. Поистине, это был день сюрпризов!

Красный «ягуар»

Ее воспоминания были отрывочны, мысли перескакивали с одного на другое. Да, Алина не могла простить, если кто-то покушался на ее деньги, хотел отобрать хоть малую толику того, что принадлежало ей.

Алина вновь вернулась мысленно в тот день: первая встреча с Грековым. На ее территории, а хозяин положения — он. Вот Юрий Греков пьет ее виски, делает намеки, задает вопросы, на которые не хочется отвечать. Алина тогда терпела. Долго терпела.

— Зачем вы пришли? — спросила она в упор под конец беседы. — Что вам нужно?

— А вы не догадываетесь? — усмехнулся тот.

— Представьте себе, нет! — отрезала Алина.

— Так, делиться же надо!

— Простите?

— Наследство-то досталось огромное! Фирма, недвижимость, счета в банках. Лично я подозреваю криминал. Надо делиться.

— Делиться с кем?

— Со мной.

— А почему именно с вами?

— Потому что я обо всем догадался, — важно ответил Греков. — Я ведь когда перешел работать в область, сразу взял на заметку этот поселок. Беверли-Хиллз. Думаю, люди здесь живут богатые, значит, без криминала не обойдется. На всякий случай надо быть к ним поближе. И выбил себе здесь участок. Дом построил. А сам стал наблюдать. Вы-то мне сразу на глаза попались, Алина Сергеевна, как начали строиться. Ну, думаю, у этих деньги есть! И немалые!

Самый богатый дом в поселке отгрохали! Участок выбили немалый! Это здесь-то, где земля на вес золота! И машина у вас хорошая.

— Вам машину отдать?

— Машина мне ни к чему. Следователь прокуратуры не может ездить на «ягуаре». Жить надо по средствам. Я, например, новые «Жигули» хочу. «Десятку». Это по мне. А «ягуар» себе можете оставить.

И Юрий Греков нагло улыбнулся. Алина пришла в бешенство.

— Вон! Убирайтесь!

— Зачем же так, Алина Сергеевна? Я уйду, но обещаю вернуться. С ордером на ваш арест.

— Я уже сказала: мой муж покончил с собой. У меня есть свидетели его сумасшествия.

— С родственниками покойного я поговорю. А вот как поговорю, зависит от вас. Если я им объясню, что к чему, неизвестно как дело повернется. Они ведь тоже захотят принять участие в дележе наследства, а?

— Что вы хотите? Денег?

— Именно.

— Это вымогательство.

— Именно. Но тогда я не пойду к психотерапевту, у которого якобы консультировался недавно Михаил Одинцов. Подозреваю, что вы меня за нос водите. А липового врача вам подсунуть мне не удастся, уважаемая Алина Сергеевна.