Пробужденный

могла сказать, глядя на доктора Хассана и то, как он смотрел на горизонт, что он

беспокоился. Высокие пальмы раскачивали в предрассветной тьме, их тяжелые листья

шелестели на ветру. Вдруг закричало крупное животное, его уханье подхватили

остальные, и вскоре пустыня наполнилась звуками.

– Что это? – крикнула я.

– Бабуины! – перекричал шум Амон. – Они встречают воем рассвет.

Я скривилась.

– Думаю, утреннее пение птиц мне нравится больше. Они опасны?

– Для обидчиков, да, - ответил доктор Хассан.

– Ох, и как они поймут, обидчики мы или нет?

– Обычные бабуины и не поймут, - сказал он. – Но здесь есть стражи, что служат

Баби, главному самцу всех бабуинов. Он страж загробного мира. Видишь ли, все бабуины

агрессивны, всеядны, они повсюду, но эти – вдвойне. Они призваны охранять место, где

почивает брат Амона. Они не позволят пройти никому, кто несет ему вред. Я прибег к

таким мерам, когда тело Амона украли. Говорят, Баби ест внутренности тех, чьи

намерения злы, а эти бабуины опасны. Мы будем продвигаться с осторожностью, но

каждый должен приготовиться к суду.

– А я думала, собеседования в колледже были тяжелыми, - проворчала я.

Наши лошади остановились на границе оазиса, и какофония бабуинов вдруг

прекратилась. Деревья задрожали, темные силуэты спускались на землю, через кусты к

нам прорывались горы живой плоти. Зубы, сверкающие и острые, были обнажены,

мерцающие глаза сверкали в темноте.

– Нужно торопиться, - сказал доктор Хассан. – Я пойду первым.

Амон помог мне слезть с лошади и отпустил коней с поклоном, полным уважения. С

мощным прыжком они скрылись в пустыне, их подхватил песок, и доказательством их

присутствия остались следы копыт.

Доктор Хассан подошел к краю оазиса, где его ждала орава. Огромный самец

поднялся и мягко ухнул. Другие откликнулись, и когда доктор Хассан шагнул на траву

под пальмовым деревом, несколько созданий метались вперед и назад, окружая его. Они

прижались к его обуви, давили на ноги и тянули за штаны. Малыш взобрался на его руки

и залез в его волосы, а затем спрыгнул и вернулся на спину матери.

Когда этот странный животный суд был окончен, шум прекратился, и доктор шагнул

через толпу на другую сторону.

– Идите, леди Лили, - позвал он из-за спин бабуинов, которые замерли, разглядывая

меня.

Амон взял меня за руку и прошептал:

– Я ничему не позволю с тобой случиться. Не бойся.

Я шагнула в толпу, чувствуя себя трусихой, и закрыла глаза, когда начался вой.

Тяжелые тела двинулись ко мне, и я скривилась, когда одно из них коснулось моей

раненой ноги, но нежные пальцы лишь потрогали мою повязку, и когда один протянул

лапу, я взяла ее. Звуки животных резко оборвались, и бабуин легонько подтолкнул меня к

доктору Хассану.

Когда Амон шагнул в оазис, бабуины замерли, а потом, как один, двинулись вперед

и начли поглаживать его руки и ноги. Когда каждый примат коснулся Амона, большой

самец издал глубокий крик, и все создания рванули на деревья, исчезая, словно их и не

было.

Теперь, когда нас пропустили стражи-бабуины, мы углубились в оазис, направляясь

к звуку воды. Доктор Хассан побежал, едва Амона пропустили. Амон помогал мне, и

потому я сильно не отставала, и только когда я запротестовала, что моей ноге нужен

отдых, доктор Хассан остановился у глубокого озера, куда спадал водопад.

Озеро окружали камни разной формы и размера, которые были бы обычными, если

бы не дыра в каждом камне. Но меня куда сильнее удивило то, что доктор Хассан начал

сыпать пригоршни камней в воду.

– Быстрее! Помогите мне! – крикнул он.

Амон склонился и подобрал несколько камней, складывая их в руках, потом

выбрасывая.

– Что мы делаем? – спросила я, выбрасывая пригоршню.

– Ищем тот, что всплывет, - сказал доктор Хассан, не прерываясь. – Настоящий

камень куриный бог плывет по воде.

– Куриный бог?

– Куриный бог защищает человека от злых чар и кошмаров. Он сделан из яда гадюк, а потому защищает и от смерти от змеиного укуса, - объяснил Амон.

– Вот он! – крикнул доктор Хассан. – Каждому из нас нужен такой, так что

продолжаем поиски, - добавил он, когда Амон выловил плавающий камень.

Несколько пригоршней спустя, мы нашли второй камень, который доктор Хассан

наказал спрятать в моем кармане. Солнце могло подняться в любой момент, и египтолог

бросал неистово пригоршни. Наконец, третий камень всплыл из глубин, и доктор Хассан

прыгнул в воду как кот, хватающий рыбку для ужина.

Выбравшись из озера, он повел нас к просвету, где поднял камень к восходящему

солнцу. Рассвет очертил горизонт, свет вспыхнул в дыре в камне, луч белого света

пронзил воду, медленно двигаясь, пока солнце поднималось выше в небе. Когда лучи

солнца коснулись гор, я посмотрела на доктора Хассана.

Все его внимание было на горе.

– Давай, - шептал он. – Мы должны найти проход, - несколькими секундами позже он

радостно вскричал. – Вот! Вот он!

Я видела вспышку в каменном холме на другой стороне озера, словно зеркало

отражало свет от камня доктора Хассана. Гора затряслась, и я ждала появления чего-то

страшного – армии скелетов, кучи скарабеев, торопящихся кого-то съесть, знак

египетского конца света, - но гора замерла, ничего не произошло. Я смотрела на воду, но

сверкающий свет исчез. Положив камень в карман, доктор спустился к озеру и начал

обходить его.

– Зачем всем такой камень, если все сделал ваш? – спросила я у него, осторожно идя

по скользким камням.

– Увидите, - загадочно ответил он.

И мы долго шли к подножию горы. Водопад обрушивался на крутые камни, брызги