Прочь из моей головы

Оранжевая дымовая завеса расползлась клочьями, пожираемая бледно-розовым пламенем.

Хорхе открыл глаза и моргнул, разом напрягаясь всем телом.

– Ах, кто же это позволил одурачить себя? – поинтересовался Йен ядовито. Его улыбка на моих губах выглядела откровенно психопатически. – Ка-ак же некрасиво. Я думал, что ты взял под контроль эту каверну.

Остатки оранжевого тумана догорали в углах и на стыках потолочных плит. Хорхе отстранился, держась за голову, и произнёс короткую фразу на незнакомом языке – судя по интонациям, выругался.

– Я и взял… Цветы, – выдохнул он вдруг хрипло и досадливо цокнул языком. – Я ещё подумал – почему они не пахнут? Крокосмия ведь не идиот, он не мог заполнить собственную каверну чем-то настолько бесполезным.

Йен поднялся и задумчиво провёл пальцем по стене.

– Замок сделан из необычного материала. Не встречал такого. Но предположу, что его функция – проводник… Или даже, скорее, фокусирующая линза, которая концентрирует рассеянные чары цветочного поля в нужном месте.

– В нужном, – повторил Хорхе, поднимаясь на ноги, и взглянул исподлобья. – В нужном. Здесь. В совершенно случайной пустой комнате. Похоже, нас всё-таки заметили… Простите, Урсула. Я вас подвёл.

И в ту же секунду, словно откликаясь на его слова, стены дрогнули и начали сближаться.

От неожиданности меня выкинуло обратно в собственное тело – слишком резко, и голову повело. Хорхе придержал меня под локоть, а другой рукой извлёк из пустоты книгу – ту самую, в которую затянуло Крокосмию. Фолиант распахнулся сам собой, почти что в начале; на развороте был нарисован примитивный таран – стенобитное орудие под передвижным навесом.

– Урсула, постарайтесь устоять на ногах.

Хватка на моём локте стала крепче, а в следующее мгновение, кажется, весь замок содрогнулся до основания. Пол накренился в одну сторону, затем резко – в другую, а стены мелко задрожали – и рассыпались пылью, и мы оказались в окружении двух десятков чародеев.

Ну, как в окружении…

Они в основном стояли на четвереньках и трясли головами или живописно валялись. Те несколько человек, которые сумели сохранить вертикальное положение, выглядели скорее испуганными, чем сердитыми.

– С нами Непентес! – блеющим бараньим голосом заявил один из них, высокий мужчина с кудлатыми седыми волосами. – С нами сама Тильда Росянка! Подмога близка! Розы так это не оставят!

– Забавно, что вы взываете к Розам, а не к Датура, – неприятно улыбнулся Хорхе.

Чародей рванулся к нему, на ходу окутываясь электрическими разрядами, но почти сразу же рухнул, как подкошенный.

По полу покатилась седая голова, бешено вращая глазами.

Следующие две атаки я не то что не разглядела – не заметила даже. Что-то вспыхнуло слева, спину обдало холодом, а потом резко запахло кровью, и катящихся голов стало больше. Одна щёлкнула зубами в опасной близости от моих кроссовок, но Хорхе аккуратно вдавил её мыском ботинка в пол, словно в жидкую грязь, глубоко, до хруста, и пробормотал:

– Тихо, тихо. Что же вы такие живучие…

Потом ему, очевидно, надоело ловить чародеев по одному, он снова пролистал книгу, на сей раз ближе к концу, и со страниц хлынула вода. Это было ошеломительно быстро. Никто и шага сделать не успел, разве что развернуться; те, кого настигала волна, застывали; я видела, как женщина, которая оказалась ближе всех, пыталась двинуть рукой, хотя бы пальцем, но раздался звонкий хрустальный треск – и кожа её точно покрылась кракелюрами.

«Мёртвая вода, – удивлённо откликнулся Йен. – Красиво, конечно, но я не понимаю, зачем использовать нечто столь мощное. Если только…»

Он умолк так резко, что мне стало не по себе – особенно в воцарившейся тишине, лишь изредка нарушаемой чистым стеклянным треском.

– Если – что? – прошептала я, не отводя взгляда от Хорхе, упрямо сомкнувшего побелевшие губы.

«Если только он не вынужден спешить».

Приступ слабости в ночном поезде; оранжевый туман, оставшийся незамеченным вплоть до критического момента; торопливые, бескомпромиссные атаки… Всё это укладывалось в одну очень нехорошую схему. Я и сама вела себя точно так же – когда в бешеном темпе выдавала впрок одну статью за другой, чувствуя, что всё-таки сдаюсь подступающей простуде.

Но его явно мучила не тривиальная сезонная болячка.

Тем временем Хорхе выбрал себе жертву – пожилую чародейку, которая выглядела более испуганно, чем другие – и положил ей пальцы на виски, а затем не двигался около минуты. Когда он вновь пошевелился, лицо его было растерянным.

– Урсула, боюсь, ваших родителей здесь нет – за ними действительно выслали кукол, но те не вернулись до сих пор. Это, разумеется, ничего не значит, и рано делать пугающие выводы, – добавил он с неестественным спокойствием. – Но кое-что интересное тут нашлось. Вы не против спуститься в подвалы? Ненадолго.

«Куклы не вернулись до сих пор».

Я инстинктивно потёрла шею и ключицы, пережидая короткий приступ удушья. Рано пугаться, совершенно верно…

– Конечно. Давайте спустимся. Если уж мы вломились сюда, то небольшая экскурсия нам не повредит.

По пути мы ещё дважды попадали в засаду. Особенно меня впечатлила лысая чародейка в облегающем комбинезоне, которая повелевала хищными и галлюциногенными грибами. Незабываемое зрелище – лестница, сплошь заросшая поганками, которые при твоём приближении начинают синхронно трясти шляпками, исторгая облака ядовитых спор. Предполагалось, видимо, что мы неосторожно вдохнём эту муть и приляжем отдохнуть на ступеньках, ибо следом, чтобы добить нас, из-за поворота выступила целая колонна крепких грибов-силовиков, зубастых и мускулистых. Увидев их, Хорхе нервно дёрнул уголком рта, встряхнул свою книжку и залил подступающую армию бесцветным трескучим огнём.

Пахло вкусно. Я даже замечталась о пицце с моцареллой и шампиньонами.

За поворотом лестницы обнаружилась и хозяйка грибного выводка. Сложно сказать, была ли она лысой до встречи с нами, но ради успокоения собственной совести пришлось считать, что да.

Вторую – и, к счастью, последнюю – засаду, почти целиком состоявшую из перепуганных подростков, Хорхе милосердно усыпил. Дальше путь был чист. Лестница привела в подвал, заваленный странного вида хламом – двуногие стулья, кадки с засохшими цветами, чучела монстров, картины в богатых рамах, старомодная одежда… В стене обнаружилась тайная дверь, за ней – короткий извилистый проход, заполненный ловушками и зловредными чарами, а за ним – практически пустая комната, освещённая четырьмя масляными лампами.

Посередине стоял гроб из чёрного дерева – большой, роскошный, обитый изнутри пурпурным бархатом.

«Мне кажется, – отстранённо сказал Йен, – здесь чего-то не хватает».

– Ага, – кивнула я. – Например, тела.

– Есть один способ узнать наверняка, – задумчиво произнёс Хорхе, вновь раскрывая книгу. – Учитывая, что охват небольшой, всего два месяца, можно рискнуть.

Горло сдавило от беспокойства – не моего, чужого, и стало физически трудно дышать.

«Урсула, не позволяй ему. Не надо! Слышишь? Скажи ему!»