Продается дом с кошмарами

– Вот так штука! – изумился Данила, разглядывая то, что принёс Бабай.

– Интуиция, - самодовольно повторял тот.

Только когда следователь, изучая улику, вылез из гущи веток, Костя узнал, что Бабай нашёл в конуре. Это был валенок-опорок небывалой величины. К подошве валенка ладно была приделана белая женская босоножка старомодного фасона.

– Вот тебе и сообщница, - уныло констатировал Прухин. – Значит, все убийства – дело рук Толькиной банды. И преступники сбежали прямо у тебя из-под носа, Загладин!

– Виноват, - потупился Бабай. – Только уследить мне одному за троими было трудновато. Вы же тут оба сидели!

– Мы разрабатывали другую версию, - оборвал его Данила. – А сейчас надо действовать, то есть ловить Тольку по горячим следам. Обойдём деревню и дачи, узнаем, может, бандиты угнали машину или мотоцикл…

– Или три велосипеда, - подсказал Бабай.

– Да! – согласился следователь.
– Пешком на ночь глядя куда они пойдут? Затаиться в лесу они, конечно, могут, но завтра мы и лес прочешем. Сейчас оповестим все окрестные поселкомы, все посты – пусть встречают на дорогах, в транспорте. Завтра утром, как пить дать, возьмём всех троих тёпленькими!

– А здесь, значит, засаду снимаем? – спросил Данила.

– Снимаем. Упорхнули наши пташки, - вздохнул Прухин.

Костя не шевелился ещё долго после того, как вся компания удалилась в сторону деревни. Ноги у него затекли и не разгибались. Он выбрался на тропинку и начал приплясывать в стиле техно, чтоб размяться и поскорей завершить своё чёрное дело.

Наконец бренное тело бедняги Робинзона сползло в темноту оврага. Костя налегке покатил свою тачку в сторону дач. С души у него будто камень свалился.

«Скоро, скоро все кошмары кончатся!
– думал Костя. – Бандитов должны поймать. Но даже если они и смоются, ментам теперь ясно, кто именно за червонцами охотился. И кто убийствами промышлял. Не я! Послезавтра приезжают Колдобины. Ждать их не буду, уеду утром, первым же автобусом. Гори эта проклятая дача и весь Копытин Лог синим пламенем!»

Костя вообразил, что едет уже в автобусе, на коленках у него ноутбук, а за окнами прощально бегут навстречу окрестные леса. Картинка вышла такой живой и греющей душу, что он забылся и перестал замечать, что творится вокруг. А творилось неладное: прямо навстречу ему шли по тропинке люди. Они шарили по сторонам фонариками, отчего выскакивал из тьмы и тут же мерк то золотой придорожный куст, то ствол старого дерева.

Костя спохватился, только когда один из встречных заговорил вполголоса, а другой засмеялся.

Голоса были знакомые: это возвращались Прухин с Кармановым. Но зачем? Какая, впрочем, разница, когда они вот-вот появятся из-за кустов и ослепят своими фонарями!

На миг Костя замер, как спугнутый заяц. Неизвестно, в подобной ситуации проносятся ли идеи спасения в заячьем мозгу?

Костя мыслил пусть лихорадочно, но логично. Выбор был у него невелик. Ринуться в овраг и сломать там шею? Развернуть тачку и по возможности тихо следовать впереди сыщиков? Но куда они идут? И сколько придётся так топать, рискуя быть освещённым и обнаруженным? Удастся ли вообще сделать тачкой поворот и не затрещать ветками бузины, которая, как нарочно, в этом месте разрослась неимоверно?

Выход нашёлся сам собой. Сделав по инерции ещё несколько шагов, Костя заметил очередную дыру в мичуринском заборе. Дыра была обширна и напоминала корявую раннесредневековую арку. В высокой траве был к ней вытоптан путь, и даже, кажется, кусты специально подрезаны.

Недолго думая, Костя устремил тачку в дыру. Он оказался в чужом саду. Незнакомые деревья обступили его, недовольно шелестя.

Тут же Костина нога угодила во что-то скользкое. Он упал и слегка подвернул ногу. «Чёрт, это я в яблоко гнилое втоптался! Здесь всюду под ногами яблоки. В потёмках и покалечиться недолго, - ворчал он про себя.- Теперь всё, молчок. Шаг влево, шаг вправо – расстрел!»

Он затаился рядом с тачкой и стал слушать, как в разных местах сада то ближе, то дальше валятся яблоки. Достигая земли, они производили тупой звук, такой знакомый – тум!тум!тум!

Скоро голоса Прухина и Карманова настолько приблизились, что смутное бормотание сложилось в слова.

– Сволочь Бабай! Дрых в машине вместо наружного наблюдения, - возмущался Данила Карманов. – Как пить дать, Толька с подельниками сбежал ещё засветло. А как иначе, если Фесенко в семь часов уже побывал в ломбарде? До Нетска одной езды часа три! Да в ломбард ещё зайти надо. Плюс пока оттуда в милицию позвонили, да пока Фесенко взяли, да пока нам сюда сообщили, что его взяли…

Следователь Прухин не терял надежды:

– Попомни, Данила, моё слово: остальные двое ещё где-то здесь. Фесенко они послали на разведку. Он из них самый на вид приличный и неброский. До Нетска, думаю, он добрался на попутке – и сразу в ломбард, почву зондировать. Червонцев было на полтора миллиона, а он заложил только две монеты.

«Наверное, тогда в лесу Кривой успел эти два за пазуху сунуть», - подумал Костя.

– Да, Дмитрий Александрович, это удача, что Фесенко взяли, - сказал Данила.
– Подельники-то не знают, что он спалился! Сидят где-то здесь, в Логу, и ждут результатов. Где будем искать?

– Тебе как местному лучше знать.

– Думаю, они прячутся в бане у алкоголика Дудкина, - предположил Данила. – Этот старый хрыч давно водит с Толькой дружбу, поскольку тот наливает. А бане дудкинской лет двести. Говорят, под нею вырыт подпол размером с трёхкомнатную квартиру. А уж оттуда подземный ход, говорят, до самого Конопеева ведёт, если не дальше…

Прухин фыркнул:

– Куда уж дальше-то? В Китай, что ли? Хоть ты, Данила, не повторяй этот деревенский бабий бред. Но баньку мы проверим, и если наши подозреваемые там…

– Ой! – громко и отчётливо вдруг раздалось во тьме.

Глава 11

– Это они! Давай, обходи слева, - тихо командовал Прухин, шаря фонариком по непролазным кустам.

– Ага, тут и пролом в заборе! Сюда, Дмитрий Александрович. Гасим свет и вперёд! Возьмём тёпленькими!

Услышав этот воинственный шёпот, Костя по-пластунски пополз в сторону. Лишь прикосновение невидимого крапивного листа отрезвило его. Когда щека вспыхнула колючим огнём, он бесповоротно решил: «Всё! Конец! Я пропал!»

Ойкнул минуту назад именно он. И совершенно против желания! Просто огромное спелое яблоко, твёрдое, как камень, повинуясь законам природы, сорвалось тогда с ветки и пало на Костину голову. Если б он ждал удара, то стерпел бы, но яблоко свалилось внезапно.

И как это Ньютону, которого стукнуло точно так же, могли прийти в голову умные мысли? Костя ничего дельного не придумал. Зато перед его глазами мелькнули и тихо растаяли бледные искры. В носу стало горячо, разум на мгновение померк, но ойкнуть Костя успел. Правда, Костино яблоко было отборное, сортовое, а у Ньютона треснуло, скорее всего, дичкой.