Проданная невеста

* * *

— Просыпайся, нам завтрак принесли, — услышала Вика сквозь сон. Губы нежно касались ее уха. —

Признаться, я голоден как волк.

— Как волк — это опасно, — она с улыбкой открыла глаза.

На кровати уже стоял маленький столик с яствами. Каким образом Блайвор умудрился незаметно распорядиться насчет завтрака в постель? Проснулась она в его объятиях — точно так же как и засыпала.

— Давай после еды съездим прогуляемся, — предложил Блайвор.

Вика была только «за». Она бы даже не отказалась уехать куда-нибудь на две-три недели. Меньше всего ей сейчас хотелось наблюдать перекошенное злобой лицо Латоны или страдальческий лик Риндаля.

Не то чтобы сразу после завтрака, но из постели на прогулку все-таки выбрались. Вообще Вика намеревалась освоить искусство верховой езды как следует — ведь в новом мире без этого никуда.

Только сегодня покидать объятия возлюбленного ей категорически не хотелось, и они отправились вдвоем на его жеребце.

Чтобы не сталкиваться с Наташкой, Вика не стала заходить на конюшенный двор, а дождалась Блайвора возле надвратной башни на выходе из внутреннего двора. К счастью, ни Риндаля, ни Латоны там в этот момент не появилось.

Выехав за ворота, Блайвор пустил коня неспешной рысью. Вика млела, положив голову ему на плечо.

— Скажи, где ты брал одежду, которую передавал для меня? — вспомнила она вопрос давно интересовавший ее. — У кого-то из придворных дам? Но я что-то не помню среди них никого, с кем бы у нас полностью совпадали фигуры.

Он улыбнулся:

— Вообще-то одежда немного подогнана магией под тебя. Но нет, я брал не у них. Это вещи моей матери. Тридцать лет хранились здесь. А я тогда посмотрел — вроде более-менее подходят.

— И для Наташки тоже?

Блайвор резко мотнул головой и помрачнел. Вика тут же пожалела, что ляпнула такую глупость.

Конечно же, «истеричной гадине» он бы не отдал вещи дорогого ему человека. Просто у них с Наташкой один размер, вот она и подумала.

— Ты ее помнишь? Маму, — спросила Вика, желая загладить неловкость. Хотя, возможно, травить ему душу этим разговором тоже не стоило.

— Честно говоря, не очень хорошо. Больше по портретам. Мне всего три года было. Вот отца прекрасно помню. Он так и не оправился после ее гибели. Хотя на государственных делах это никак не отражалось.

Только самые близкие понимали, что часть него умерла вместе с ней. Некоторые даже считают, что отец сам свел счеты с жизнью. Но я не верю. Он никогда бы не бросил на произвол судьбы ни меня, ни Иннарию!

Вика сжала его руку:

— Прости, мне не следовало…

— Ничего, — Блайвор коснулся губами ее виска.

— А я, с момента появления здесь Наташки, все время думаю, как там мама с папой, — поделилась Вика.

— Даже не представляю, что с ними творится. Ведь мы обе пропали бесследно. То есть, в их мыслях, либо похищены, либо убиты. Они же там наверняка с ума сходят!

Она посмотрела на Блайвора и заметила, что он как-то странно изменился в лице.

— Что с тобой? — обеспокоилась девушка.

— Ничего, — выражение лица вновь поменялось, все напряжение стерло, будто мел тряпкой. — Научи меня своему языку.

— Зачем? — изумилась Вика.

— Вдруг тебе захочется пообщаться на родном языке — будет с кем, — подмигнул он.

— А я уж было решила, что тебе любопытно, куда конкретно тебя со злости посылает Наташка, — засмеялась Вика. Конечно, его желание было ей приятно. — Но ведь учить язык обычным способом долго и…

— Переведи книгу на свой язык, — предложил Блайвор более простое решение.

— И этого будет достаточно? — удивилась она. — Я полагала, там есть какая-то магическая составляющая.

— Вся необходимая магия перейдет в твой текст. А писать перевод, кстати, можно поручить твоей сестре.

Уверен, она будет рада на день-другой покинуть конюшню. Или она не слишком грамотна?

Вика невольно прыснула. Хорошенькое же мнение произвела здесь Наташка.

— Да нет, русским письменным владеет.

Спустившись с горы, они приехали в город, который Вика столько раз видела из замка. При ближайшем рассмотрении он оказался таким же чистым и аккуратным, каким представлялся с вершины горы.

Никаких средневековых ужасов, о которых девушка столько читала: никто не выплескивал из окон помои, вдоль мостовой не текли реки нечистот. А больше всего землянку поразило, что на въезде их жеребцу привязали к крупу специальный мешок, в который, если что, должен был собираться навоз.

Правда, коня они в итоге оставили на привязи возле какой-то таверны и пошли гулять по улицам пешком.

— Полагаю, нам следует позаботиться о твоем гардеробе, — сказал Блайвор, когда они подошли к лавке, торгующей тканями.

— Думаешь? Вообще платье у меня есть, костюм для верховой езды тоже.

Как-то неудобно было заставлять его тратиться. Она вполне могла бы подождать с обновками до первого жалования. Но с другой стороны, возможно, ему было не по статусу, что его девушка ходит в вещах его матери.

— Вика, зима на носу. Да и разнообразить твой гардероб явно не помешает.

Спорить она не стала. Тем более что холода действительно наступали. С деревьев облетели почти все листья, а по утрам их иногда покрывала изморозь.

В лавке командовал парадом, в основном, Блайвор. Он и в местных тканях разбирался куда лучше, и знал, как называется тот или иной фасон одежды. В итоге они накупили столько отрезов, что Вика не очень представляла, как увезут все это с собой. Но Блайвор поступил проще — распорядился доставить покупки в замок.

Потом они еще заглянули к торговцу кожей.

А портной и сапожник в Торнхолде, очевидно, имелись свои.

Дальше просто гуляли. Вика держала Блайвора под руку. Это было так здорово: идти рядом с лучшим в мире мужчиной, ощущать тепло его руки… и вспоминать лучшую ночь в своей жизни. Сейчас она уже не представляла, как могла верить Антону, этому насквозь фальшивому мерзавцу. Но, к сожалению, поняла, что Антон лгал ей каждым взглядом, каждым жестом, каждой интонацией, лишь познав искренность Блайвора. Противно вспоминать, какой она была дурой! Тонны комплементов, тонны заверений в восхищении и любви. Как можно было принимать весь этот стандартный набор за чистую монету?! В глаза нужно было смотреть, и не через розовые очки. Блайв не поет ей дифирамбов, не засыпает клятвами. Но в одном его взгляде сосредоточено больше, чем во всех речах Антона!

И зря она удивляется, что влюбилась так быстро. Пару раз даже посещала дикая мысль: все дело в ее желании пережить разочарование, доказать себе, что в ней можно видеть не только способ наживы, что она интересна сама по себе. Вот и распахнула сердце тому, кто этот интерес проявил. Только, если подумать хорошенько, всё вспомнить и проанализировать, зацепил ее Блайвор еще до того, как раскрылось истинное лицо Антона. Видать, ее глупое наваждение тоже не было настоящим, хотя она и верила, что любит мерзавца. Но Блайвор появился в ее жизни и всё расставил по местам. Притяжение между ними возникло практически сразу. Но тогда она, конечно, и мысли допустить не могла, чтобы изменить Антону. Самовнушение убойная штука, и она продолжала свято верить, будто ее сердце принадлежит жениху.