Продавец басен

— Отлично, — сказала Ева, когда мамаша с грохотом распласталась рядом с люком. — Никто удивительным образом не сдох. Если бы тебя в ее руке не было, она могла бы арбалет достать, а тот выстрелом даже мне четверть жизней сразу снимает. У тебя чего-нибудь прокачалось, Ним?

— Да нет. Опыт только подрос, больше тысячи дали.

— Ну да, ты же урона никакого не получал. Ничего, будет тебе сейчас много-много урона.

Сундук, обнаруженный в комнатке под люком, содержал сотню золота, несколько бутылок старого рома и молот с бонусом к лечению, который был торжественно вручен Лукасю, благо Ева решила «делать ему раскачку под паладина, хотя паладин из него — как из куры петух». В комнатке на стене висел и большой ржавый ключ, открывавший проход к «тайной тропе контрабандистов».

По зажатой между скалами тропе мы кое-как пробивались наверх, так как за каждым углом нас поджидала тройка головорезов, вооруженных кто луком, кто саблями, а кто и замершим на кончиках пальцев огненным шаром. Я, как и положено танку, шел впереди и встречал все эти подарки судьбы грудью, а когда полоска жизней у меня скатывалась в оранжевую, а то и в красную зону. Ева отталкивала меня и сама в пару приемов изничтожала нападавших. Потом я сидел и жевал бутерброды со спрутятиной, а Лукась старался меня исцелять и иногда у него даже получалось случайно восстановить пару очков жизни. Акимыч увлеченно обирал трупы. Сиви крутилась, пытаясь догнать свой хвост, ловила бабочек и вообще была явно довольна жизнью. Ева придирчиво рассматривала мои параметры, особенно в части роста сопротивлений, стойкости, выносливости и терпеливости, по ее подсчетам, все это у меня росло слишком медленно и категорически недостаточно, но, ничего, на последнем боссе должно хорошо накинуть.

Один из фаерболов неожиданно прилетел по Сиви и лисичка ойкнула, растянувшись на тропинке. После чего я устроил забастовку. Я объяснил, что мы, трое игроков, фактически бессмертны, на Лукасе все время висит сфера неуязвимости, и только одна Сиви действительно рискует тут своей чудесной шкуркой.

— Нимис, — устало сказала Ева. — ты когда-нибудь своей Сиводушке хотя бы пинка пытался дать?

— Чего?!

— Ничего! Я всем устраивала спарринг, у неписей уровни скрыты, но, по моим ощущениям, у твоей Сиводушки уровень — выше моего! Ее поленом не перешибешь, и в этом инсте она практически бессмертна. Другое дело, что с ее слабеньким интеллектом и выхолощенной программой она воевать толком не может или не хочет или я уж не знаю что. Не волнуйся, мы все поляжем и сгнием, а твоя лиса накинет режим невидимости и весело поскачет домой! Не веришь? Сив, ну-ка скажи ему!

Сиви обернулась девушкой, поправила растрепавшийся локон и улыбнулась мне.

— Ева правду говорит. Меня трудно убить. Мы живучие.

Второй босс оказался рубакой с кинжалами, которыми он махал со скоростью взбесившейся мясорубки. Я думал, что болью в этой игре меня уже не напугать, но тут у меня аж слезы из глаз брызнули и я забыл, как дышать — и ровно через пять секунд Ева откинула меня от него,и влупила по боссу такую электроканонаду, что контрабандист изумленно икнул и сдох, не успев перейти ни в какие фазы.

— Круто, — сказал Акимыч. — А чего мы тут возимся, если ты одна весь инстанс за пять минут таким макаром пройти можешь?

— А посмотри, сколько ты опыта за него получил?

— Десять очков, — вздохнул Акимыч.

— Вот именно, при такой разнице в уровнях штрафы огромные. Так что я только на подстраховке и пуляюсь иногда всякой мелочью.

Из трупа нам выпала только пустая бутыль и десять серебряных монет.

— Пока этого только так и будем проходить, увы, Нимис его танковать не сможет. А вот когда сможет — значит, мы готовы идти на верфь! И, Нимис, я понимаю, как тебе больно, но чем выше параметры, тем будет проще. Ты не один такой, самые лучшие танки часто качаются без брони — это мучительно, но так быстрее.

Третий босс обретался на разрушенном корабле, каким-то образом занесенном на вершину горы. Сперва долго пришлось мучиться с командой его матросов — все они были магами воды, но урон своими «всплесками» и «волнами» наносили несильный, их задачей было сбить нас с палубы, чтобы хоть кто-то из наших выпал с корабля, обратно на тропу — после чего бой нужно было запускать заново. Пока все научились цепляться за мачты и не торчать напротив пробоин в корабле, прошло не меньше часа, и за этот час я прокачал сопротивление воде на пять единиц, что Ева, наконец, сочла хорошим результатом. Сам босс бил в меня молниями, относящимися к магии воздуха, и изредка давал мне оплеухи голыми руками, от чего я терял контроль над персонажем и начинал бродить по каюте, пока босс бегал за моими сопартийцами, раздавая тем пинки. Придя в себя, я пил зелье лечения и снова сводил босса с ума приворотом.

Сопротивление воздуху достигло трешки, когда Акимыч последним движением шпаги выбил из босса дух.

— Хорошо, — сказала Ева, забрав из трупа девяносто золотых и пару кожаных сапог. — Пять минут отдыхаем, вниз — и по новой!

К ночи мы успели пройти «Логово контрабандистов» шесть раз. Ева — чудовище.

Глава 9

Лишь через три дня Ева неохотно согласилась дать нам день отдыха — сама при этом удалилась в реальность, пообещав «всерьез засесть за религиозные вопросы». По-хорошему, стоило бы посвятить этот день рыбалке, так как даже выбитый из Мамаши синий арбалет, проданный Евой на аукционе за триста золотых, не сильно приблизил день основания нашего клана, все-таки лут от контрабандистов шел скромный. Но мы решили просто погулять: поесть в нормальном трактире и, возможно, посетить театр: афишами о гастролях в Мантисе столичных трупп даже наша окраинная улочка была в последнее время увешана. Сиводушка в новом чепчике и платье с оборками была очаровательна, остальные тоже надели все чистое, а кое-кто и баню посетил. Вообще в нашем домике была крошечная комнатка, именуемая в договоре аренды «мыльней» — и чисто теоретически, очень теоретически, она подходила для банных процедур. В мыльне был таз с кувшином — точно такой же, как в каждой из спален, но там же имелся еще и каменный пол со стоком, кроме того здесь обретались еще два арт-объекта, заставлявшие предположить, что до нас домик арендовал не непись, а игрок. Во-первых, потрясающего вида резной трон со встроенным в сиденье ночным горшком — это ладно, возможно, это и в русле местных традиций. Но вот подвешенные над стоком на веревочках две жестяные лейки явно несли отпечаток земной культуры. Как ими пользовался создатель этого удивительного душевого приспособления — загадка. Во-первых, воду туда требовалось сперва натаскать из фонтана на улице. Во-вторых, нужно было подогреть эту воду в котле на плите — ну, или уговорить Еву пошвыряться в бадьи фаерболлами, второй способ был куда утомительнее. Затем, стоя на стремянке, можно было наполнить из тяжелых бадеек вертлявые лейки. Ну, а потом все просто — ты раздеваешься и начинаешь дергать лейки за веревочки: с грохотом они сшибаются, раскачиваются, иногда плещут куда ни попадя водой, а если ты высокого роста, то есть шанс еще и схлопотать по башке носиком удачно перевернувшейся лейки.

Так что неудивительно, что все, желающие помыться, предпочитали посещать маленькую баньку при прачечной в конце Мышастой улицы, печи там топились и котлы грелись с раннего утра и до поздней ночи.

Сперва мы навестили Гуса и принесли ему мешок с салатами и галетами, выпили с ним чаю, сидя на причале. Потом чинно прогулялись по красивой улице от порта к центру.

— Странно видеть вас — и чтобы ни на ком не болталось крысиных потрохов или еще какой-нибудь гадости, и чтобы все были без дырок и не орали от боли, — выразил Лукась общее мнение.

— Ничего, — ответил Акимыч. — Тяжело в учении — легко в бою. Вы можете пыхтеть на Евку сколько хотите, но вообще за такую жесткую прокачку люди деньги платят большие. И зарабатываем мы для наших уровней просто очень хорошо — не всем же, как Ниму, везет с профессией. Шахтеры какие-нибудь сутками во тьме молотками стучат, а полторы сотни золотых для них за день — удача огромная, если ремесло плохо развито.

— Я вот не понимаю, — Лукась оторвался от разглядывания сахарных кренделей в витрине булочной. — Если бы я, допустим, как вы говорите, оказался в другом мире — да еще и за собственные деньги — зачем бы я работал там шахтером? Благодарю покорно, я шахтером могу и в этом мире поработать — ну, если совсем с ума сойду. Ты что, рыбу у себя ловить не можешь? У вас там воды нет?

— Я как раз не могу, я же объяснял тебе. Я болен. Но даже если бы и мог — то русалку, скажем, у нас точно не поймаешь. Наш мир вообще во многом гораздо скучнее — ни тебе особых приключений, ни серьезных опасностей — ну, от ситуации, конечно, зависит и от страны… и от характера.

— Хороший мир, наверное, — сказал Лукась. — Я туда могу попасть?

— А почему бы и нет, — сказал Акимыч. — Теоретически, как делать нечего — взять твой ИИ, обкорнать и поставить, например, на коптер доставки пиццы — вот и попадешь как миленький.

— Почему именно доставки пиццы? — возмутился я. — Можно и в андроида — они, правда, дорогие и их почти не делают — разве что в парках технических аттракционов всяких. Так-то роботам человекообразная форма не нужна, она для работы по большей части не функциональна.

— Вот так я родакам и скажу, когда они опять про безработных оболтусов ныть начнут, пардон, мол, сами родили меня с человекообразной формой, а она для работы не функциональна!

Мы выбрали для обеда скромный семейный ресторанчик, не «Морские чудища», конечно, совсем другой класс, но зато там были чистые клетчатые скатерти, приветливая официантка-непись и еда, приготовленная не мною и не Акимычем. Цены в 2–3 золотых за какую-нибудь «миногу, пареную до удивления», правда, попахивали кутежом и расточительством, но на сегодняшнюю вылазку мы решили потратить целый полтинник — и отважно назаказывали булочек со свежайшим травяным маслом, кружевных блинов и рыбных закусок.