Продавец льда грядёт

Мошер (неожиданно проявляя своё обычное чувство юмора, с упрёком). Помни, лейтенант, что ты говоришь о моей сестре! Дорогая Бэсси была не просто сука. Она была полная сука! Но если ты думаешь, что у моих любящих родственников найдётся время, чтобы тебя обсуждать, ты их плохо знаешь. Они будут слишком заняты, сообщая Харри, что я за пьяный обманщик, и что меня надо посадить в Синг-Синг!

Макглойн (подавленно). Да, если они в него вцепятся, нам придётся так же туго, как если бы она была жива.

Мошер (уныло). Да, Харри всегда было легко манипулировать, а теперь, когда он стареет, он станет лёгкой добычей для этих мошенников. (Затем с притворной смелостью.) А, чёрт, Мак, мы дураки, что беспокоимся. Мы же слышали эту песню про то, как Харри совершит прогулку, в каждый его день рождения, последние двадцать лет.

Макглойн (с сомнением). Да, но тогда Хикки его не науськивал. Наоборот. Он всегда спрашивал, зачем Харри нужно идти на улицу, когда здесь и так полно виски.

Мошер (переходя к неестественной беззаботности). Ну, в конце концов, мне-то всё равно, выйдет он на улицу или нет. Я в любом случае завтра утром убираюсь. Мне просто тебя жаль, Мак.

Макглойн (неприязненно). В таком случае, нечего жалеть. Думаешь, я тут остаюсь? Я только за тебя переживал.

Мошер. Да, я решился. С тех пор, как Хикки стал трезвенником, он превратился в паршивого, назойливого паразита, но в том, что он несёт, есть много правды. Я не стану отрицать, что проводить здесь время и напиваться с тобой, Мак, приятно, но, в конце концов, выпивка губит, если пьёшь беспробудно. Пора ненадолго завязать. (С фальшивым энтузиазмом.) Кроме того, я снова чувствую в крови зов старой беззаботной цирковой жизни. Завтра повидаюсь с боссом. Сейчас конец сезона, но он будет рад взять меня на службу. Ну, не будут ли они все до смерти рады, когда я заявлюсь!

Макглойн . Может быть, если у них найдётся наготове верёвка, чтобы тебя вздёрнуть!

Мошер (сердито на него набрасывается). Слушай! Мне надоели эти шутки!

Макглойн . Тебе надоело! А мне еще больше надоело, как ты надо мной смеёшься насчёт моего восстановления в полиции. Кроме того, нравится тебе это или нет, я не могу проводить всю мою жизнь, сидя здесь с тобой и портя себе желудок сивухой. Я просохну и утром буду свежим как ромашка. Я конфиденциально побеседую с начальником полиции. (С притворным энтузиазмом.) Слушай, из того, что народ мне рассказывает, сейчас можно хорошо приработать, и скоро я буду разъезжать на большом красном автомобиле…

Мошер (насмешливо; подзывая воображаемого китайца). Эй, китаец! Подлей масла в лампу и приготовь лейтенанту ещё дюжину пилюль опиума! Он сегодня кайфует.

Макглойн (уязвлён; замахивается кулаком). Ещё одна такая шутка и…

Мошер (замахиваясь кулаком). Да? Только начни!

Чак и Рокки вскакивают между ними.

Рокки. Эй! Вы что, мужики, рехнулись? Это же день рождения Харри!

Они оба смотрят виновато.

Сядьте и ведите себя прилично.

Мошер (сварливо). Ладно. Только скажи ему, чтобы он от меня отстал.

Он позволяет Рокки протолкнуть себя на стул в правом конце стола сзади.

Макглойн (сварливо). Скажи ему, чтобы от меня отстал.

Позволяет Чаку усадить себя на стул слева от Мошера. В этот момент Хикки врывается из коридора. Торопливо и взволнованно.

Хикки. Всё готово? Отлично! (Он бросает взгляд на свои часы.) Осталось полминуты. Харри спускается с Джимми. Я их с трудом заставил сдвинуться с места! Они бы предпочли прятаться наверху, и морочить друг другу головы. (Он посмеивается.) Харри теперь даже не хочет вспоминать про свой день рождения! (Он слышит шум на лестнице.) Идут! (Настоятельно.) Зажгите свечи! Кора, приготовься играть! Все, встаньте! Чак и Рокки, разливайте вино!

Марджи и Перл зажигают свечи на торте. Кора кладёт руки в исходную позицию на клавишах, наблюдая через плечо за происходящим. Чак и Рокки идут за стойку бара. Все сидящие за столом машинально встают. Хьюго встаёт последним, неожиданно приходя в сознание и поднимается, спотыкаясь. Харри Хоуп и Джимми Завтра появляются в коридоре по ту сторону двери. Хикки отрывает взгляд от своих часов.

Тютелька в тютельку! Двенадцать! (Как массовик-затейник.) Так, сейчас все вместе, С днём рождения, Харри!

Все кричат вялым хором, в котором лидирует голос Хикки, «С днём рождения, Харри!». Хикки делает знак Коре, которая начинает играть и петь спитым сопрано «Она — солнечный свет райской аллеи». Хоуп и Джимми Завтра стоят в дверном проходе. Они оба сильно пьяные. По Хоупу это заметно только по его раздражительному и драчливому настроению. Оно абсолютно не похоже на то обычное раздражительное недовольство, которое он так любит изображать, и которое никто не воспринимает всерьёз. Сейчас он действительно настроен воинственно. С другой стороны, Джимми откровенно пьян, но спиртное не возымело желаемого эффекта, и за жалкой позой джентельменского самообладания он явно испуган и сжимается внутри. Хикки хватает Хоупа за руку и трясёт её. Какое-то мгновение кажется, что Хоуп не замечает этого рукопожатия. Затем он зло отдёргивает руку.

Хоуп. Не лезь с рукопожатиями, Хикки. Думаешь, я идиот? Боже, я тебя знаю, подлый, лживый торгаш! (С нарастающей злобой, к остальным.) И вы все, иждивенцы! Чего вы тут пытаетесь добиться, орёте и скандалите? Хотите, чтобы полицейские закрыли эту забегаловку и отобрали у меня лицензию?

Он орёт на Кору, которая перестала петь, но продолжает машинально играть, делая много ошибок.

Эй ты, глупая шлюха, перестань колотить по клавишам! Боже, могла бы хоть выучить песню!

Кора (останавливается; глубоко задета). Харри! Да разве я…

Её глаза наполняются слезами.

Хоуп (с ненавистью смотрит на остальных девушек). И вы, проститутки, чего орёте во всё горло? Вы что думаете, тут дешёвый бордель? Боже мой, там вам и место.

Пёрл (жалко). Харри… (Она начинает плакать.)