Продавец льда грядёт

Марджи. Да, и я тоже?

Рокки. Не начинайте вы!

Пёрл. Тебя бы, наверное, повеселило, если бы я и Марджи поступили, как намекала эта вошь, Хикки, и признали бы, что мы проститутки.

Рокки. Да ладно! Ну и что с того? Так ведь оно и есть?

Кора (заступается за Перл и Марджи, возмущённо). Ничего себе, Рокки, такое сказать двум девушкам, которые столько для тебя сделали! (К Перл.) Я не хотела тебя так называть, Перл. Я просто разозлилась.

Пёрл (принимает извинение с благодарностью). Конечно, Кора; я тоже была злая. Не обижайся.

Рокки (с облегчением). Ну, что, всё в порядке?

Пёрл (нападает на него; жёстко и резко). Аадно, Рокки. Мы проститутки. Но ты ведь знаешь, кем это делает тебя, в таком случае?

Рокки (в гневе). Смотри!

Марджи. Вшивый маленький сутенёр, вот кто!

Рокки. Вот тебе урок! (Даёт ей пощёчину.)

Пёрл. Грязный сутенёр-итальяшка, вот кто!

Рокки (даёт и ей пощёчину). И тебе тоже!

Но они в ответ только пристально смотрят на него враждебно и насмешливо.

Марджи. Он сам нам это подтверждает, Перл.

Пёрл. Да, видать, Хикки обратил его в свою веру. Он расстался со своими гнилыми иллюзиями!

Рокки (в бешенстве и, одновременно, в растерянности перед их открытым неповиновением). Отстаньте от меня, а то я вас поколочу…

Чак (ворчливо). Да оставь ты их. Сейчас не время наводить порядок в своей конюшне.

Рокки (поворачивается к нему). В чьей конюшне? За кого ты меня принимаешь? Я никогда их не бил! Я просто влепил им по оплеухе, как любой влепил бы своей жене, если бы она слишком разболталась. Почему ты им не скажешь, чтобы они от меня отстали. Я не хочу никаких проблем на дне рождения Харри.

Марджи (в её взгляде победное торжество; насмешливо). Ладно, бедный маленький итальяшка. Я от тебя отстану до конца вечеринки, если Перл тоже отстанет.

Пёрл (язвительно). Конечно, я от тебя отстану. Ради Харри, не ради тебя, низкий ты тип!

Рокки (уязвлён). Эй, вы! Не думайте, что…

Его перебивает Ларри, который разражается сардоническим хохотом. Они все поражённо вскакивают и смотрят на него с единодушной враждебностью. Рокки обращает на него свою злобу.

Над кем ты смеёшься, ты, полудохлый доходяга?

Кора (с издёвкой). Наверное, над собой! Хикки точно его раскусил!

Ларри (игнорируя их, поворачивается к Хьюго и трясёт его за плечо; своим комически интенсивным, гротескным шёпотом). Товарищ, просыпайся! Тут со всех сторон начинается революция, а ты её проспишь! Тебе не призраку Бакунина надо молиться в твоих снах, а великому нигилисту Хикки! Он начал движение, которое подорвёт мир!

Хьюго (моргает сквозь свои толстые очки, с гортанным изобличением). Ларри! Изменник! Предатель! Я прикажу тебя расстрелять! (Он хихикает.) Не будь дураком! Купи мне выпить! (Он видит налитое перед собой и выпивает залпом. Запевает «Карманьолу» гортанным бассом, стуча по столу стаканом.). «Dansons la Carmagnole! Vive le son! Vive le son! Dansons la Carmagnole! Vive le son des cannons!» [25]

25

Карманьола — французская народная песня итальянского происхождения, возникшая в 1792 г. после того как Национальная Ассамблея издала указ об аресте Людовика XVI. Пришедшая во Францию из итальянского округа Пьедмонт, прежде чем дойти до Парижа, Карманьола приобрела популярность в Марселе. После падения королевского престола, Карманьола распространилась по всей Франции и стала гимном санкюлотов. Карманьола периодически «воскресала» во время революционных эпизодов XIX в., причём по мере того как развивались события, к ней добавлялись новые куплеты.

Рокки. Заткнись!

Хьюго (игнорируя его; обращаясь к Ларри, с ненавистью). Эта буржуазная свинья Хикки! Смеётся как будто он приличный человек, шутит и смеет мне намекать, так что я вижу, что он на самом деле думает. Он думает, я конченый человек, слишком поздно, и поэтому я не хочу, чтобы день настал, потому что это не будет мой день. Я прекрасно вижу, что он думает! Он думает ещё худшую ложь, что я… (Он внезапно замирает с виноватым видом, как если бы испугался, что о чём-то проговорился; потом мстительно.) Он будет первым повешен на первом же фонаре!

Его настроение резко меняется, и он осматривается вокруг на Рокки и остальных; снова хихикая.

Почему вы такие серьёзные, маленькие обезьяньи личики? Это же всё шутка! Напьёмся и будем смеяться, а потом умрём, и гнилая мечта исчезнет! (Ожесточённое издевательское презрение закрадывается в его тон.) Веселитесь, маленькие ничтожные людишки! «День будет жаркий». Скоро, маленькие пролетарии, у нас будет бесплатный пикник в прохладной тени, мы будем есть сосиски в тесте и пить бесплатное пиво под ивами! Как свиньи, да! Как красивые маленькие свинки!

Он поражённо останавливается, как будто сам смущён и поражён тем, что вырвалось у него изо рта. Он бормочет с ненавистью.

Проклятый лгун Хикки. Это из-за него я начинаю глумиться. Я хочу спать.

Его голова снова падает вперёд на сложенные руки, глаза закрываются. Ларри бросает на него взгляд, полный жалости, потом быстро допивает, то что у него оставалось.

Кора (беспокойно). Хикки никого не упускает. Он даже Хьюго довёл.

Ларри. Я вас сегодня утром предупредил, что он не шутит.

Марджи (насмешливо). Старый умник!

Пёрл. Да, как Хикки ему и сказал, он всё ещё делает вид, что он — исключение. У него-то не осталось никаких иллюзий!

Ларри (возмущённо). Я!.. (Вдруг он становится по-пьяному добродушен, но чувствуется, что он таким образом пытается увильнуть.) Ладно, отыгрывайтесь на мне, если вам от этого легче. Мне дорог каждый волосок на ваших головах, мои большие красивые куклы, и нет ничего, что я бы для вас не сделал!