Шрифт:
Annotation
– Сны это, красавица, - он кивнул на свой мерцающий товар.
– Сны. Выпьешь зелье нужное - и приснится тебе, что захочешь. Вот, смотри, это, - он поднял пузырек со светом: - добрые и светлые сны - о любви и нежности, о доброте и ласке. А это, - темный пузырек - нехорошие сны - если обидел кто-то и отомстить ему хочешь, то примешь - и приснишься обидчику. И так отомстишь, - он резко подался ко мне, вытаращив глаза, а я отшатнулась, - что он не проснется на утро!
– Но я не хочу...
– пробормотала в ответ.
– Сейчас не хочешь, - продавец
Рассказ. Выложен полностью.
Лаки
Лаки
Продавец снов
Продавец снов
...Мужик был похож на заполошенного профессора из фильма "Назад, в будущее": всклоченные волосы, беспокойно-безумный и вытаращенный взгляд, длинные аистовые ноги из-под заляпанного халата, тощая шея. На вид ему можно дать лет шестьдесят (слишком уставшим становился взор, когда он прикрывал глаза, слишком седые - белые, как снег - волосы), но - гладкая загорелая кожа и мелкая сеть морщин только в уголках глаз, современные сленговые словечки, энергичные движения... Едва ли сорок, решила я про себя, плюс лет пять на погрешность.
Первая осенняя ярмарка бурлила и кипела: у разноцветных палаток, развернувшихся на дорожках центрального сквера, топились очереди за свежей "молочкой", речной рыбой, мясом с подворий, овощами, медом, вареньем и - готовь сани летом и осенью!
– овечьими варежками, вязаными носками и теплыми шалями. И лишь палатку мужика-"профессора" будто никто не видел - она неприкаянно зеленела в конце ряда, у кованой калитки. А на прилавке - простом деревянном столе - светились пузырьки. Да-да, светились - в одном играла радуга, в другом искрился свет, в третьем полыхал багрянец, в четвертом загадочно клубилась тьма. Даже странно, что на столь таинственный ассортимент никто не обращает внимание... А вот интересно...
– Интересно?
Я невольно вздрогнула. Мужик смотрел на меня в упор и широко улыбался.
– Интересно?
– повторил он басовито. Неожиданно густой и сочный голос для столь тщедушного тела...
– Если интересно - подходи, красавица. Расскажу, объясню... помогу.
Я, отчего-то оробев - не то от того, что он заметил мое любопытство, не то от внимательного и веселого взгляда, - подошла. Но спросить ничего не успела - из-за моей спины вынырнула бабулька и, оттеснив меня локтем, ринулась к прилавку.
– Ах, Фёдор Платоныч, ну наконец-то вы соизволили явиться!
– упрекнула она мужика.
– Я уж и-и-извелася вся без ваших-то чудо-зелий! Де ж пропадали-то, милок?
Бабка была очень... хрестоматийной. Эдакая тургеневская девушка с пятидесятилетним стажем: сухонькая,
светлый костюм в серую клетку, туфли на невысоком каблучке, тщательно завитые сиреневые кудри из-под светлой шляпки, веснушчатые руки - в жемчужных браслетах и крупных кольцах, светло-коричневый ридикюль, слишком яркий для ее возраста макияж...– Так ими-то и занят был чрезвычайно, Антонина Петровна, - зельями, - "профессор" широко улыбнулся и поцеловал требовательно протянутую руку.
– Зелья - они спешки да суеты не любят. Их сварить правильно - время нужно. Много времени... Чего отведать желаете?
Ответ бабульки выбил меня из колеи:
– Деток своих, - она жестом фокусника выудила откуда-то надушенный кружевной платочек и, прикрыв крючковатый нос, интеллигентно шмыгнула.
– Деток, милок. Да внучат. Да правнучков... Почитай лет десять родню не видала... Будь лаской, Феденька, угости старуху...
– и снова тихонько шмыгнула в платок.
– Не вопрос, - продавец на секунду скрылся под прилавком, покопался шумно в сумках, и на столе перед покупательницей в ряд выстроилось три сияющих рубином бутылька.
– От всей души, дражайшая Антонина Петровна. Это вам. Передавайте своим привет и наилучшие.
Бабулька зачирикала радостно, закудахтала, благодаря, и живо смела в ридикюль зелья. И, попрощавшись, улетела. Вот ей-богу, улетела, как молодая, подобрав длинный светлый подол и зажав под мышкой тросточку (только что не оседлала ее, хотя напрашивалось...).
Я растерянно посмотрела на мужика, а тот подмигнул и громким шепотом сообщил:
– Сны это, красавица, - и кивнул на свой мерцающий товар.
– Сны. Выпьешь нужное - и приснится тебе, что захочешь. Вот, смотри, это, - он поднял пузырек со светом: - добрые и светлые сны - о любви и нежности, о доброте и ласке. А это, - темный пузырек - нехорошие сны - если обидел кто-то и отомстить ему хочешь, то примешь - и приснишься обидчику. И так отомстишь, - он резко подался ко мне, вытаращив глаза, а я отшатнулась, - что он не проснется на утро!
– Но я не хочу...
– пробормотала в ответ.
– Сейчас не хочешь, - "профессор" улыбнулся вкрадчиво, - а жизнь-то непредсказуемая, и мало ли... А это, - в рыжих лучах осеннего солнца сверкнула бутылочка с "кровью": - это чтобы родню во сне увидеть. Прийти к тем, кто далеко, или к тем, кого в этом мире нет давно, - и поговорить по душам. И понять. И простить. И поплакать вместе.
– А это?
– я тронула оранжевый бутылек.
– Для друзей. Повидать тех, кто дорог был, но с кем судьба развела.
А еще был зеленый - путешествия: проснуться в любой точке земного шара и всю ночь бродить по новым местам, узнавая, удивляясь. И голубой - для любви: присниться конкретному человеку, да так присниться, чтобы он влюбился, искать начал и нашел обязательно в ближайшее же время. И розовый - вот уж совпадение!
– для "сбычи мечт": чтобы проснуться в самой-самой заветной мечте и вдруг понять, что она сбывается. И синий - для познания прошлого: вернуться в тот момент, когда совершил ошибку, пережить его заново и заметить, где дров наломал, и понять, как исправить, даже спустя годы. А еще был фиолетовый - будущее подглядеть и запомнить. А еще был...