Продавец воздушных шариков

— Я слышал, мэм, вы тоже выступали на сцене. В Нью-Йорке, да?

— Нет-нет, — пробормотала она.

— Но ведь кто-то… мистер Сторм, так? Кажется, именно он упоминал шоу-бизнес.

— Да, я пыталась, — сказала Шерри. — Но я только попробовала.

— Полагаю, не следует отчаиваться при виде духовных ценностей сегодняшнего дня, но все-таки это трудно, правда?

— Ну, в моем случае, — весело сказала Шерри, — дело было просто в том, что я оказалась слишком бестолковой.

— Да нет, что вы. — Но в голосе Арчера прозвучало сомнение.

— Послушайте, я только хотела танцевать в варьете ночного клуба. Но… На первой же репетиции обнаружила, что делала «зиг» тогда, когда от меня ожидали «заг», — все время!

Шерри рассмеялась.

Подслушивавший на лестнице Клифф отметил про себя, что до сих нор не слышал ее смеха.

— Вот такие дела! Некоторые упражнения — хуже, чем в армии.

— Возможно, я неправильно понял, — скорбным голосом заметил Арчер. — У меня сложилось впечатление, что вы были драматической актрисой.

— О Господи, — снова рассмеялась Шерри, — только не я. Даже если бы я обладала способностями, не думаю, что вынесла бы подобную жизнь.

— Могу я спросить, — произнес Арчер со зловещей учтивостью, грозящей перейти в оскорбление, — что вы имели в виду под «подобной жизнью»?

— Ну, я хотела сказать, что она очень тяжелая, не так ли? Постоянные репетиции. Постановка голоса, движений, вживание в образ. Приходится работать как собака. Хотя, — продолжала она, — я никогда не понимала, почему люди так говорят. Никогда не видела собаку, которая выполняла бы хоть какую-нибудь работу.

Шерри снова засмеялась.

Тут Клифф услышал странный звук. Это трагик попробовал вторить ей. Клифф распознал опыты с тембром, различными тональностями. Сперва это поразило его, затем показалось смешным, и он перевесился через перила.

Откуда-то снизу понеслось мурлыканье, затем шум невидимой суматохи, после чего появился Арчер, стремглав несущийся к лестнице. Следом за ним неуклюже ковыляла Элси Пибоди, обычно двигавшаяся не спеша.

Актер прыжками взбежал наверх, наскочил на Клиффа, помчался дальше, даже не задержавшись для извинения, и скрылся на втором этаже.

Подавив потребность расхохотаться, Клифф спустился вниз.

Там у опоры лестницы переминалась Элси. Девочка была послушной. Подниматься наверх ей было запрещено. Но она продолжала напевать о своем возлюбленном.

Клифф обратился к ней:

— Пойдем, Элси. Пойдем в другую комнату.

Девочка хоть и не сразу, но все же восприняла смысл сказанного, заморгала и послушно направилась в гостиную. (Творение его рук.)

Шерри сидела на краешке розовой кушетки.

— Привет, — сказала она, уже не смеясь.

Совершенно успокоившийся Клифф за спиной слабоумной девочки покачал головой.

— Не беспокойся ни о чем, Элси, — произнес он. — Шерри хочет поговорить с тобой, правда, Шерри?

— Ну разумеется, — тут же ответила Шерри. Она протянула к девочке руки, словно встречая неуверенно ковыляющего малыша. — Иди сюда, садись, расскажи мне… Где твоя мама? Где папа?

Элси, покачивая чересчур большими бедрами, подошла к Шерри.

— Они ушли, — тихо произнес Клифф, оставаясь стоять перец зеркалом. — Черт возьми, я обещал присматривать за ней. Моя вина. Я думал, она смотрит телевизор.

Но Шерри смотрела на подергивающиеся ресницы Элси. Внезапно она ощутила раздвоенное сознание девочки. Та, видимо, слышала голос Арчера. Ее слух, судя по всему, был очень острым. Но в цепи между чувствительными рецепторами и воспринимающим раздражения мозгом существовал какой-то дефект. Хотя, возможно, лишь восприятие мозгом было замедленным? Может быть, бедняжка знала больше, чем это казалось со стороны, понимала больше, чем могла выразить? Не было ли в ее сознании обостренного животного восприятия мира, скрытого, расстроенного, спутанного, неработоспособного и все же существующего, придавленного тяжелым грузом? Какая утонченная пытка, подумала она. Подобная тому, что испытывает Вард? О, несчастный! О, бедолага!

— Ты хочешь еще посмотреть телевизор, Элси? — ласково спросила Шерри. — Или ты предпочитаешь немного поговорить со мной? Давай поговорим.

Шерри похлопала по кушетке, предлагая девочке сесть рядом.

— Что ты сегодня видела по телевизору?

У Элси, как и однажды до этого, слегка оживилось лицо. Девочка склонила голову; ее уши, казалось, зашевелились, прислушиваясь к какому-то неясному аккорду. Она присела рядом с Шерри.

— Ой, я пела, — сказала Элси. — Я пела.

Она задвигала руками, подражая жестам эстрадной певицы.

— Ух ты! — воскликнула Шерри, опуская голову и смеясь. — Эй! — Схватив девочку за руку, она задержала ее. Элси решила, что это игра. Ее крепкая рука напряглась.

Шерри подумала: «Чувство осязания тоже развито?»

— Как звали ту женщину, которая пела? — спросила она.

Но после того, как Шерри повторила вопрос, выяснилось, что Элси не запомнила имен. Девочка вновь опустилась на вышитое покрывало.

— Я пела, — протянула она и принялась раскачивать руку Шерри.

Молодая женщина внимательно прислушалась, стараясь определить, обладала ли девочка хорошим слухом.

— Тебе нравится петь?

— Я пела, — повторила Элси.

Клифф Сторм зачарованно смотрел на них и был настолько поглощен этим, что вздрогнул от неожиданности, когда за его спиной открылась входная дверь, и появились Норны: двигавшаяся крупной рысью миссис Кимберли, тяжело ступавшая миссис Линк и трусившая быстрой мелкой поступью миссис Моран. Их старческие глаза сразу же вспыхнули, словно дамы (ага!) застали Клиффа за чем-то непристойным.

— Милые дамы, что-то вы рановато, — вежливо заметил он.

— Мы ушли со второй серии. — Миссис Кимберли по-беличьи втянула щеки; ее ясные глаза блеснули надеждой.

— Извините меня, — сказал Клифф.

Он почему-то ощутил смутное беспокойство. Быстро подойдя к Элси, он взял ее за руку и потянул вверх.

— А теперь будь хорошей девочкой, — обратился к ней Клифф. — Будь хорошей девочкой, Элси. Хватит, тебе пора вернуться на свою половину. Вот так, хорошо. Скоро вернется твоя мама. Вернется твоя мама.