Продром

Внимательнее посмотрев вдаль, я не заметил ничего, кроме песка, простиравшегося плавными изгибами дюн до самого горизонта. Мои наблюдения прервала Хамель, указав рукой на северо-восток:

— Нам туда.

Без лишних слов мы двинулись в указанном направлении, и вдруг я увидел силуэты гор, удивительным образом не попавшиеся мне на глаза до этого. Наверное, определённую роль в этом сыграло рассветное освещение, потому что позже, когда горы полностью осветились, стало заметно, что они совсем рядом, будто каменные исполины, тихо притаившиеся в сумраке у тебя за спиной.

Ступать по песку было непривычно, но не так уж и сложно: я ожидал, что ноги начнут вязнуть, проваливаться в мягкий песок, но этого не произошло. Хотя всё-таки ступня немного погружалась в неожиданно упругую поверхность, и к этому нужно было привыкнуть.

Я заметил, что Гильту было гораздо тяжелее шагать по песку, чем мне, однако он стоически выдёргивал ноги из сыпучей поверхности, поднимая облака пыли и при этом не издавая ни звука. Выглядело это довольно-таки мрачно.

А вот эльфы шагали всё с такой же лёгкостью, как и по лесу. И если поначалу я замечал, что Ванорз поднимает немного пыли при ходьбе, то Хамель казалась совершенно невесомой; видимо, у неё имелся опыт и в этом, и она не зря назвала себя лучшей проводницей. Впрочем, очень скоро походка эльфов стала практически неотличимой.

Через пару часов поверхность под нашими ногами стала каменистой, хотя по-прежнему не отличалась цветом от пустыни. Казалось, песок засыпал здесь тонким слоем твёрдую высохшую землю. Не успел я обрадоваться, — всё-таки я здорово устал, двигаясь по песку, — как перед глазами выскочило окошко: «Добро пожаловать на Анлеус! Вы переместились на второй континент, отличный от стартового: получено 280 опыта. Вам осталось посетить ещё две географические зоны, чтобы получить достижение „Путешественник“. Внимание! Персонажам, не достигшим 10-го уровня, не рекомендуется покидать пределы города и путешествовать в одиночку. Земли Анлеуса пустынны и смертельно опасны. Коэффициент получаемого опыта увеличен на 50%. Вы находитесь в северо-восточной части континента, поблизости нет обжитых территорий». Прочитав столь неутешительную информацию, я смахнул окошко и поймал задорный взгляд Ванорза, смотревшего на меня в этот момент.

Впереди уже стало видно что-то похожее на проход между двумя склонами гор, в тени которых мы и остановились через несколько часов, чтобы перекусить и отдохнуть. Сейчас солнце уже здорово припекало, даже под плащом моя кольчуга прилично раскалилась. Эльф по привычке раздал всем свёртки со свежими бутербродами, начав, естественно, с девушки и не забыв пофлиртовать с ней при этом; запили мы нашу скромную трапезу водой из фляжек и продолжили путь.

К вечеру мы добрались до прохода, который представлял собой нечто вроде широкого устья, ведущего в скалистое ущелье. Через несколько километров ущелье круто сворачивало, были заметны несколько боковых ответвлений, а по мере удаления горы вздымались всё выше и выше многоярусными уступами. Выглядело всё это крайне негостеприимно и походило на зев какого-то лабиринта, выстроенного для гигантов.

Ночёвку мы устроили по старой схеме: Хамель медитировала с Гильтом настороже всю ночь, а мы с Ванорзом сменяли друг друга. Было довольно холодно, а кроме того, со стороны пустыни дул промозглый ветер, приносивший с собой волны сухой колючей пыли, и, даже забравшись в спальник с головой, я постоянно скрипел песком на зубах, что совсем не способствовало сну. Наконец, отплевавшись в очередной раз, я стал нагнетать весьма скудно разлитую вокруг энергию, чтобы сконцентрировать её вокруг своей головы, дабы создать нечто вроде сферического барьера. Мои потуги не увенчались успехом: едва я начинал засыпать, так сразу терял контроль, и сфера рассасывалась. Машинально у меня получалось держать лишь что-то вроде силовой заслонки возле лица, размером едва ли больше ладони, но это позволило мне хоть как-то поспать.

Утром мы вошли в ущелье, и уже через пару часов Хамель повела нас восточнее, к плавному подъему на одну из террас. Вскоре мы шли по ровному карнизу шириною в несколько метров, справа от нас был обрыв, всё более удаляющийся от дна ущелья, а слева — всё более круто уходящие ввысь скалы.

Ближе к полудню мы наткнулись на проход и свернули по нему направо. Вскоре мы снова оказались на похожем карнизе, вот только ущелье здесь было не таким глубоким, а прямо над нашими головами висел уступ ещё одной террасы. Временами я замечал просветы других ответвлений, как над нами, так и на противоположной стороне ущелья, что лишь укрепило во мне ощущение, будто мы плутаем по гигантскому лабиринту.

На обед мы остановились у очередной развилки, где Хамель повела нас налево, проход забирал к западу, практически возвращая нас к северному направлению. Мы укрылись от ветра в самом начале этого прохода, наскоро перекусили и продолжили путь.

Ночевать нам пришлось прямо на карнизе, найдя небольшое углубление во вздымающейся ввысь скале. Разжигать огонь было нечем, края впадины, где мы устроились, слабо защищали от ветра, который, к тому же, с наступлением темноты лишь усилился. Стоит ли говорить, что у меня едва получалось заснуть, и к рассвету я здорово продрог, что, впрочем, не особо сказалось на моём настроении — холод воспринимался достаточно терпимо, раздражала лишь сонливость.

Ещё один день мы провели, блуждая в этом лабиринте, и хотя все скалы вокруг уже давно выглядели для меня одинаковыми, я с удивлением отметил, что прекрасно помню каждый сделанный нами поворот, и мог бы проделать весь путь обратно в одиночку, если бы возникла такая необходимость.

Ночевали мы в удачно подвернувшемся ответвлении, где ещё и рос небольшой кустарник, что позволило нам разжечь костерок. Огонь заметно поднял нам настроение, и Хамель рассказала, что завтра мы должны будем добраться наконец до спрятанного в этом естественном лабиринте поселения.

К полудню следующего дня я начал было думать, что она ошиблась и мы неверно свернули в каком-нибудь из многочисленных ответвлений, когда очередной проход внезапно стал забирать вниз, а над нами сомкнулись скалы, превращая проход в некое подобие широкого тоннеля.

Ванорз потянул носом и заметил:

— Пахнет морем.

— Да, — кивнула Хамель, — Персурайз находится на побережье.

Я машинально отметил для себя название поселения и попытался написать его рунами фатрода. Мне не понадобилось много времени, чтобы подобрать наиболее подходящие для этого руны, получилось что-то вроде «наследие памяти пути». Наверняка я что-нибудь да напутал, но набор рун показался мне как нельзя более удачным для названия скрытого в лабиринте посёлка.

Очень скоро туннель начал сужаться и в конце концов привёл нас в тупик: проход перегораживал достаточно ровный кусок скалы. Гильт вышел было вперёд и прикоснулся к камню, чтобы осмотреть возникшую перед нами преграду, но Хамель опередила его, подойдя к правому углу и нашаривая там что-то на стене.

Я успел сосредоточиться и обнаружил в том месте некий силовой узел, потоки от которого уходили за скалу. Но тут мою концентрацию нарушили скрежет и облака пыли, поднятые уходящей в сторону глыбой. Скала оказалась частью механизма, выполняющего роль двери. Оставалось неясным, активировала ли его наша проводница, нажав на какую-то деталь, скрытую в том углу, или лишь задействовала что-то вроде звонка.

Каменный створ остановился, не полностью отойдя в левую стену, и ещё не успела осесть пыль, как в проходе появились воины драэлин, целившиеся в нас из своих арбалетов. Я насчитал восемь вооружённых эльфов, а позади них сквозь пылевое облако угадывались ещё несколько фигур.

Гильт тут же поднял щит и встал предо мной в защитную стойку, а Хамель вышла вперёд, поднимая руки вверх, в одной из которых блеснула золотом пластинка, похожая на жетон. Я успел заметить на ней знакомое изображение трилистника. Видимо, стражники также её увидели и опустили своё оружие, хотя мне показалось, что они изначально вовсе не были настроены враждебно, а, скорее, лишь выполняли полагающиеся по службе действия.