Проект "410"

– Чего тебе? – Грубовато спросила она.

– Одолжишь водку? – Я украдкой взглянул на её рюкзак.

– Ай-яй-яй, Семён, – Двачевская наигранно покачала головой. – Пить в одиночестве? Со мной выпьешь?

– Мне не внутриутробно, мне рану промыть.

– Чего-то не вижу я у тебя ранений, – Алиса недоверчиво посмотрела на меня. – Хорошо, я дам тебе бутылку, но не просто так.

– Опять?! – Я чуть не взвыл. – Что ещё? Закуски тебе принести?

– Нет, всё гораздо проще, – она ухмыльнулась и, достав бутылку из рюкзака, протянула мне. – Пей.

– Из горла? – Я почему-то даже не удивился.

– А что? – Двачевская продолжала ухмыляться. – Боишься?

– Давай, – пить сейчас не лучший момент, но делать-то нечего.

Я резко выдохнул и сделал один большой глоток – водка оказалась крепкой и обжигающей, чего я никак не ожидал и с ошалелыми глазами отстал от горлышка. Не найдя возможности закусить, я, почти под аффектом, схватил Алису за рубашку и занюхал ею, но тут же получил отрезвляющий удар по щеке.

– Руки убери! – Крикнула она.

– Извини, – я зашёлся в кашле.

– Прекращай меня лапать!

– Я тебя не лапаю! – Прошипел я. – Просто ты первое, что попало в моё поле зрения!

– Да, конечно, заливай больше, – она отвернулась и крайне деловито направилась к остальному отряду.

Я вернулся к Лене, в руке была бутылка из-под лимонада, она посмотрела на меня с явным удивлением.

– Что это? – Спросила Лена. – Лимонад?

– Нет, это… Рану промыть…

– А чем это от тебя пахнет? – Лена принюхалась. – Ты пил?!

– Не по собственной воле, – мне стало неуютно, от взгляда Лены.

– А по чьей тогда?

– Неважно, главное – я достал то, что нужно, – я осмотрел палец – он немного распух, а из раны медленно сочилась кровь, но пока ничего опасного не было. – У тебя есть вата?

– Поищи в рюкзаке, – она держалась за раненое место и просто смотрела в землю.

Её рюкзак был забит под завязку: две книги, ночнушка, лёгкий свитер, две бутылки воды, две банки тушёнки, две пачки каких-то таблеток, лейкопластырь и крупный кусок ваты. Оторвав немного от общего куска, я смочил вату водкой и приложил к пальцу Лены, она лишь звонко пискнула, но не более того. Обработав рану, заклеил её пластырем и с облегчением вздохнул:

– Не болит? – Я затуманенным взглядом посмотрел на неё, водка давала о себе знать.

– Немного. Спасибо, – она, как всегда, мило заулыбалась.

– Не за что, – голос у меня, видать, стал заторможённым. – Нужно бутылку вернуть.

– Только не пей больше, – заволновалась Лена.

– Не бойся, не буду, – ответив ей, я еле слышно прошептал. – Я к этой водке даже прикасаться не стану.

Вновь вернулся к Двачевской и всучил ей бутылку, она радостно забрала её и закинула в рюкзак.

«На сегодня мне хватит встреч с Алисой, – я снова ушёл во внутренний монолог. Уж больно много её стало в моей жизни».

***

Когда стало совсем темно, мы вышли на берег реки: вода тихо журчала, со стороны леса доносилось стрекотание цикад и уханье совы. Шурик и Электроник натаскали хвороста для костра, а Славя с Женей разложили две палатки. Я же лежал на земле, опустив голову на рюкзак, сон пришёл как-то сам. Лена сидела у меня в ногах и читала книгу.

И когда я вошёл в фазу, при которой грех будить человека, подошла вожатая и своим противным приказным тоном заявила:

– Семён, – начала она. – Все ложатся спать, а ты остаёшься сегодня следить за костром.

– Почему я? – Мой сонный голос явно её разозлил.

– Ты единственный, кто ничего не делал, – она грозно посмотрела на меня. – Так что нечего тунеядствовать!

Я нехотя поднялся и посмотрел на рассерженное лицо вожатой, затем на читающую Лену. Делать было нечего, и я устало двинулся к трескающему костру.

– Не засиживайся долго, Лена, завтра тяжёлая дорога, – голос вожатой донёсся из-за спины.

«А к Семёну тяжёлая дорога не относится? – Возмутился я. – Семёну будет не сложно».

Огонь медленно сжигал древесину, оставляя лишь чёрные раскалённые угли, дым уходил куда-то вверх, в ночное небо, на котором сияли звёзды – множество миллионов звёзд и созвездий, таких далёких и таких манящих.

«Интересно, если вселенная многослойна, может ли там быть ещё один Семён? Ещё одна Лена? У которых всё точно так же или даже лучше?».

– О чём думаешь? – Аккуратно присела рядом со мной Лена.

– Ты чего не спишь? – Я взглянул на неё, и на душе потеплело.

– Грустно, – коротко ответила она. – Так о чём думаешь?

– О звёздах, – мой взгляд снова устремился к небу.

– И что надумал?

– Как считаешь, там могут быть такие же Семён и Лена?

– Нет, – отрицательно покачала она головой. – Мы же с тобой здесь, а значит, других таких нигде нет.

– Верно, навряд ли где-то там есть такая же Лена, она может быть только одна, – я положил голову ей на плечо, а она не стала сопротивляться.

Так мы просидели много времени, и Лена тоже начала клевать носом, как вдруг из-за палатки показалась еле перебирающая ногами Алиса.

«Неужели она выпила всю бутылку? – Я призадумался. – Пьяная Двачевская – даже интересно».

Она подошла к костру и села напротив нас, её опьянённый взгляд упал сначала на Лену, затем на меня, после снова вернулся к Лене.

– Как долго вы тут сидите? – Медленно, заплетающимся языком, проговорила Алиса.

– Достаточно, – на лице Лены скользнуло отвращение.

«Вот это страсти! – Мне стало жутко интересно развитие дальнейших событий. – Главное, чтоб не подрались».

– Вы так и просидели тут, держась за ручки? – Алиса явно не понимала, что говорит.

«Только бы ничего лишнего не взболтнула!»

– А что мы должны были делать? – Лена злилась – несвойственная для неё эмоция.

– Серьёзно? – Двачевскя чуть ли не рассмеялась. – Вы, что, ни разу? Совсем ни-ни?

– О чём ты говоришь? Ты пьяна.

– Вы хотя бы раз целовались? – Алиса подалась вперёд и сделала удивлённые глаза.