Проект "410"

Из сна нас вывел протяжный скрип двери, тяжёлый топот сапог и неразборчивое бурчание, в дом вошла фигура: двухметровая громадина, но нас этот кто-то, почему-то не заметил, а лишь прошёл мимо.

Мне показалось не лучшей идеей спрашивать этого человека о чём-то, его действия и речь были крайне нелогичными, он что-то бурчал себе под нос и, подойдя к стене, принялся бить о неё кулаком, от каждого удара вся лачуга сотрясалась. Мы с Леной сидели в оцепенении.

– Родина… Союз… Еда… – Бессвязный бред продолжался. – Кончится Союз, кончится… еда нужна… головастики… головастики… Еда… Союз кончится… Головастики…

Каждая новая фраза звучала всё громче, а удары по стене наносились всё яростнее, вскоре хозяин дома перешёл на крик и начал метаться по дому.

– Они говорили… Головастики, они говорили много, когда еле молчали… Головастики!

В другой ситуации всё это выглядело бы забавно, но когда ты лежишь на чужом диване в темноте, рядом с тобой трясущаяся от страха Лена, а перед вами, размахивая кулаками, ходит двухметровый душевнобольной, становится не до смеха.

– Лена, идём, — тихо, ели шевеля губами, произнёс я и взял её за руку.

Мы доковыляли до двери незамеченными, но в тот момент, как мы уже были готовы выйти наружу, половицы предательски заскрипели. Повисла минутная тишина, а после разъярённый сумасшедший кинулся к выходу.

Не знаю – то ли от страха, то ли по какой другой причине, но мы стразу же забыли о всех наших ушибах и ранениях, и бросились, что есть мочи, в лес. Лена хромала, но скорости не сбавляла, в глазах снова застыл ужас.

Погоня продолжалась весьма долго, перед глазами мелькали стволы деревьев, ветки, внутренности обжигал страх, а сзади нас подгонял бешеный крик сумасшедшего лесника и его неразборчивая речь.

Наконец, через какой-то промежуток времени мы выбежали на поляну, посреди которой стояло ещё одно здание в два этажа, но выглядело оно давно заброшенным: пустые глазницы окон, немного покосившийся фасад и облупленная краска.

Крики сумасшедшего за спиной стихли, и у нас появилось время отдышаться. Я никогда так не бегал: сердце бешено колотилось, дыхание сбивалось, а ноги отказывались держать тело, так же о себе напомнили ушибы. Лена выглядела не лучше, она держалась за раненную ногу и жалостливо стонала.

Молча, лишь перекинувшись взглядами, мы двинулись к зданию, находиться ночью под открытым небом, в незнакомом лесу с сумасшедшим, агрессивным лесником не было никакого желания, потому я уверенно толкнул дверь.

В доме царил настоящий хаос: разбросанный по полу газеты и журналы, битая посуда, сломанная мебель, пыльные картины, ветхая лестница на второй этаж, снятая с петель деревянная дверь, ведущая на кухню, в которой расположился большой круглый стол, холодильник, красиво расписанный кухонный гарнитур и четыре мягких и удобных стула.

Я усадил Лену на перекосившийся диван и сел рядом, обнял её за плечи.

– Знаешь, а ведь это место, чем-то напоминает мне мою квартиру, – я невольно усмехнулся, но тут же вспомнил, что сейчас я в теле семнадцатилетнего пионера, и не может у меня быть никакой квартиры.

Лена промолчала, она перестала трястись и вскоре снова уснула, я же боролся со сном как мог, чтобы в случае чего разбудить её и не допустить того, чтобы нас снова застали врасплох.

«Бедная Лена, – я посмотрел на мирно сопящую девочку. – Сколько ей сегодня пришлось пережить, а сколько ещё придётся?..».

========== Глава III ==========

Утреннее солнце поднялось над верхушками деревьев, вожатая, выйдя из палатки, потянулась и своим извечным командирским тоном принялась будить пионеров:

– Подъём! Просыпайтесь! – Заходила она к каждому в палатку. – Быстрее, поторопитесь!

Пионеры лениво вылезали из своих спальных мешков и тёрли заспанные глаза. Все были крайне недовольны – ночь оказалась холодной, а костёр потухшим. Пионеры построились перед Ольгой Дмитриевной, а она бодро начала их считать.

– Славя – есть, Электроник – есть, Шурик – есть, Женя – есть, Мику – есть, – вожатая остановилась и нахмурилась. – Алисы – нет, Ульяны – нет, Лены – нет, Семёна – нет.

Пионеры начали перешёптываться между собой и волнительно оглядываться по сторонам, а вожатая начла понемногу паниковать.

– Мику, Лена разве не должна ночевать с тобой? – Обратилась Ольга Дмитриевна к японке.

– Должна, вообще-то, – Мику задумалась. – Но она вчера не приходила в палатку, я не придала этому значения, она говорила с Семёном, и мне не хотелось им мешать, а потом я уснула и совсем забыла.

– Всё ясно, – отрезала вожатая. – А Двачевскую и Ульяну кто-нибудь видел вчера?

Никто не ответил, как вдруг из близлежащих кустов вылетела грязная, вся в репейнике и сосновых колючках, Ульянка. Она размахивала руками, прыгала на месте и силилась что-то сказать.

– Ульяна, ты где была?! – Грозно нависла над девчушкой вожатая. – Где Алиса?

– Она… они… поссорились, – глаза у Ульянки округлились. – Потом лес, а там овраг, Алису туда как прыгнет, а я её как потеряю, ух там такое!

– Так, – Ольга Дмитриевна усадила её на бревно неподалёку. – Успокойся и расскажи всё внятно.

Ульянка отдышалась, посмотрела на собравшихся вокруг пионеров и, тяжело сглотнув, снова начала.

– Ночью Алиска поссорилась с Леной и Семёном, и они куда-то ушли, – она старалась не поддаваться эмоциям. – А потом потерялись, Алиса пошла их искать, а я за ней.

– Кто вам разрешил, уходить без разрешения?! – Вожатая дала Ульяне подзатыльник. – Говори дальше!

– Мы ходили по лесу и искали их везде-везде, но никак не могли найти, – девчонка обижено уставилась в землю. – Потом нашли галстук Семёна у здоровенного оврага, и Алиска решила, что они туда упали.

– Дальше что?! – Терпение вожатой висело на волоске.

– Она и решила слазать туда и поискать их, – развела руками Ульянка. – Когда она оказалась на самом дне, я её возьми и потеряй из виду, будто она испарилась.

– Так! – Крикнула Ольга Дмитриевна. – Собираемся и идём их искать, живо!

Пионеры засуетились и вскоре рассредоточились по территории леса подвое: Шурик шёл с Мику, Электроник с Женей, Славя с Ульяной.

– Да говорю же, мы вчера всё обыскали, – Ульянка только размахивала руками. – Нету их здесь.