Проект «Геката»
Шрифт:
— Что там? Почему развернулись? — крикнул он в коммутатор.
— Полоса занята, — отозвался сердитый Фьонн. — Предупреждать надо, мать их пробирка, и не в последний момент!
Когда Гедимин, замурованный в недрах «Бета», добрался до главного шлюза, снаружи собрался почти весь экипаж, и Корсен на ходу отдавал команды, загоняя зевак обратно в крейсер. Гедимина он заметил не сразу — тот остановился в «слепой зоне», слившись с чёрной обшивкой «Бета». К кораблю размашистым шагом в сопровождении двух «Фенриров» шёл третий, светло-серебристый, почти белый, ярко блестящий на солнце.
— Что происходит? — отрывисто спросил «Фенрир», остановившись в пяти шагах от Корсена. — Почему «Бет» не на базе? Где вы пропадаете?
Гедимин едва заметно вздрогнул. «Этот голос я слышал,» — он вглядывался в тёмные экраны «Фенрира», надеясь увидеть лицо. «Кто-то с «Гекаты»…»
— Адмирал Никэс, «Бет» вернулся с боевых учений, — отрапортовал Корсен. «Никэс,» — Гедимин двинулся было вперёд, но вспомнил, что он беглый каторжник, и прижался спиной к защитному полю. Обшивка крейсера ещё не остыла, и поле шло пятнами.
— Да? — сильно удивился Никэс. — Похвально. Отчего-то комендант лагеря не знал, где вы находитесь.
— Он был предупреждён, — сухо ответил Корсен.
Гедимин посмотрел на лагерь и не увидел его — между ветрорезами и куском степи, куда приземлился «Бет», стояли четыре барка, «Феникс» и два «Циклопа», — грузовики с конвоем.
— Я здесь не для того, чтобы поднимать их боевой дух, — услышал он слова Никэса, ещё не закончившего разговор с Корсеном. — Верфи Элары переезжают на Кагет. Буду руководить монтажом, пока не позовут обратно.
— Верфи? Заводы? — Корсен заметно оживился. — Мой экипаж провёл здесь геологическую разведку и нашёл важное сырьё — обсидиан. Если не ошибаюсь, он нужен для «лучевого крыла»…
— Обсидиан? Он много для чего нужен, — отозвался Никэс. — Удачное открытие, майор Корсен. Буду ждать карты и описания.
Корсен протянул руку к плечу Гедимина — видимо, его маскировка оказалась менее удачной, чем он считал.
— Гедимин Кет очень хорошо проявил себя в этой разведке, — сказал капитан «Бета». — По правде говоря, это он нашёл обсидиан. Он был несправедливо осуждён, приговорён к кагетским рудникам… у меня готов доклад по нему. Я могу надеяться, что вы рассмотрите дело и…
Никэс вздрогнул всем телом — даже экзоскелет дёрнулся, едва не потеряв равновесие — и развернулся к Гедимину. Тот, уже не прячась, отошёл от крейсера.
— Гедимин Кет? Изобретатель «Седжена»? — голос Никэса дрогнул от волнения. — Я думал, он, как и вся база Ассархаддона, был ликвиди… Hasu! Ясно же было, что Ассархаддон нарушит приказ. Надо же… Хорошо, что ты жив, атомщик.
— И ты тоже, — отозвался Гедимин с едва заметной улыбкой. — Два года прошло…
Никэс махнул рукой.
— Значит, тебя ещё и приговорили, — он оглянулся на лагерь, скрывшийся за барками. — Дважды мертвец, да?
Он замолчал на несколько секунд. Гедимин не видел его лица и не мог понять, о чём сармат думает. Корсен, повернувшись к реакторщику, тоже молчал; его глаза странно расширились.
— С одной стороны, я должен бы ракетой лететь к Маркусу и вытаскивать тебя отсюда, — задумчиво сказал Никэс. — С другой… он помнит,
что ты должен был умереть на «Гекате». Как бы за тобой не прислали расстрельный взвод…Гедимин вздрогнул.
— Могут? — спросил он. Никэс махнул рукой.
— Лучше бы Маркусу не знать, что ты жив. А Хольгер тоже… ну да, глупый вопрос. Ассархаддон видал в ядре Сатурна все приказы Марка. Всегда было так, и с чего бы ему меняться…
Над степью разнёсся неприятный дребезжащий звук. Никэс молча вскинул руку в прощальном жесте и, резко развернувшись, пошёл к баркам. Корсен, крепко взяв Гедимина за плечо, втолкнул его в приоткрытый шлюз. Там уже стоял непривычно молчаливый Фьонн.
— Про «Седжен» — это правда? — спросил капитан, прижав сармата к стене.
— Да, — отозвался Гедимин; перед его глазами ещё стоял силуэт Никэса — ослепительно-белый на чёрной броне «Феникса». — Забавно вышло. Авария, случайное наблюдение, — и вот так я нашёл эффект «крыла». Чистейшая случайность. Странная всё-таки вещь — наука.
Сарматы переглянулись.
— И молчал, — Фьонн ткнул Гедимина кулаком в бок. — И он молчал! Сегодня же всем расскажу…
— Не трещи! — Корсен, взяв пилота за плечо, отодвинул его в сторону. — И то, что ты уже дважды мертвец, тоже правда? Вот же ты влип… И что теперь делать?
Гедимин пожал плечами.
— Мне всё равно. Пусти меня, я пойду в реакторный. Разрешение на данные сигма-сканеров всё ещё в силе?
…Фьонн пришёл к нему, когда сармат уже свёл все цифры в таблицу и задумчиво её рассматривал. «Повысить интенсивность на сорок процентов,» — думал он, мысленно выстраивая твэлы в нужном порядке. «Проще сказать, чем сделать. Придётся задействовать центральные сборки. Весь реактор станет нестабильным. Неприятно…»
— Корсен велел никому ничего не рассказывать, — сказал Фьонн, пристроившись за его плечом. — Но, в самом деле — а что теперь? Ты так навсегда и останешься на Кагете? Вот война закончится…
Гедимин пожал плечами.
03 июня 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник
— А… без Прожига совсем никак? — робко спросил Фьонн, через плечо Гедимина заглядывая в чертёж. Реакторщик, спохватившись, засунул ежедневник под пластину брони и сердито сощурился — «Рано тебе смотреть чертежи… и где ты, интересно, научился их читать?»
— Никак, — коротко ответил он, в последний раз посмотрел на мониторы — реактор «отдыхал» после учений, и ничего интересного с ним не происходило — и пошёл к выходу. — Я за обсидианом.
— У нас вроде ещё оставалось, — Фьонн, поспешно встав со свёрнутого матраса, пинком отправил его в ближайшую нишу и пошёл за Гедимином. — В контейнере на нижней палубе, рядом с печью. Мы тогда всё туда отнесли…
— Там мало, — отозвался Гедимин, прикидывая про себя, взять на раскопки старое решето или сделать новое из большой ёмкости. — Можно переплавить твои старые «крылья».
Фьонн мигнул и на всякий случай отодвинулся от сармата.
— Это запасные, — буркнул он. — Хорошо, пойдём за обсидианом. Я с тобой. Тут всё равно делать нечего.