Проект 'Румоко'

– Это вопрос или утверждение?

– Ты не уполномочен заниматься такой аппаратурой.

– Если тебе так хочется, я могу вернуться в пультовую и снова сделать так, как было.

– Значит, ты все же сумел исправить повреждение?

– Да.

Она вздохнула.

– Ну, ладно, меня это не касается, - сказала она.
– Наверное, ты сегодня спас две жизни, так что я не собираюсь обвинять тебя в превышении полномочий. Мне надо выяснить кое-что другое.

– Что?

– Это была диверсия?

Вот оно что. Я так и знал.

– Нет, - сказал я, - не диверсия. Несколько коротких замыканий.

– Дурак, - сказала она мне.

– Прости, не понял...

– Ладно, брось, ты все понял. Это была сознательно подстроенная авария. Ты помешал им, и там было кое-что похитрее, чем парочка коротких замыканий. Там была бомба. Мы видели, как она взорвалась, наблюдали вспышку слева по борту часа полтора назад.

– Ну, это ты говоришь, - заметил я, - но не я.

– Что ты затеял?
– спросила она.
– Мало того, что соврал о бомбе, так еще что-то темнишь. Чего ты хочешь?

– Ничего, - ответил я.

Я разглядывал ее. Волосы с красноватым оттенком, на лице куча веснушек. Зеленые глаза, а над ними ровная линия рыжей челки. Я как-то танцевал с ней однажды на корабельной вечеринке и поэтому знал, что она довольно высокая.

– Ну?

– У меня порядок, - сказал я.
– А у тебя?

– Я жду ответа.

– О чем?

– Это была диверсия?

– Нет, с чего ты взяла.

– Были и другие попытки. И ты знаешь об этом.

– Нет, не знаю.

Она неожиданно покраснела, от чего ее веснушки стали куда заметнее. Почему бы это?

– Ну, должны были быть. Мы, очевидно, им помешали. Но они были.

– Кто это сделал?

– Мы не знаем.

– Почему?

– Мы ни разу не заметили диверсантов.

– Как это?

– Они достаточно искусны.

Я закурил.

– Ну, плохи твои дела, - заметил я.
– Там было несколько коротких замыканий. Я - инженер-электрик, и потому смог их найти. И это все.

Она вытащила сигарету, и я прикурил ей ее.

– Ладно, - сказала она, - придется поверить тому, что ты захотел мне сказать.

Я встал.

– ...Между прочим, у меня есть результаты твоей проверки, - сказала она.

– И как?

– Ничего. Ты чист, как снег и лебяжий пух.

– Рад это слышать.

– Не радуйся, мистер Швейтцер. Я с тобой еще не кончила.

– Попробуй еще разок, - посоветовал я.
– Ты ничего больше не найдешь.

...И я был уверен в этом.

Я покинул ее, раздумывая, когда диверсанты примутся за меня.

Каждый год я посылал рождественскую открытку, и она не бывала подписана. Все, что на ней было - это отпечатанные названия четырех баров и городов, в которых те находились. На пасху, май, первый день зимы и в День всех святых я сидел в одном из тех баров и потягивал спиртное с девяти до полуночи по местному времени. Потом уходил. И так каждый год в разных барах.

Я всегда платил наличными, не пользуясь кредитной карточкой, которые сейчас больше всего в ходу. И бары эти были обычными забегаловками, расположенными где-нибудь на отшибе.

Иногда Дон Вэлш появлялся, подсаживался и заказывал пиво. Мы быстро заканчивали разговор, а затем прогуливались. Иногда он не появлялся, хотя никогда не пропускал по две встречи подряд. И во второй раз он всегда приносил мне немного наличными.

Пару месяцев назад, когда в мир, торопясь, нагрянула зима, я сидел в "Бездне" в Сан Мигуэле де Алленде в Мексике. Это был прохладный вечер (они все таковы в тех местах), и воздух был чист, а звезды блестели очень ярко, когда я поднялся по каменным плитам улиц этого национального памятника. Через некоторое время я увидел как вошел Дон, одетый в темный пиджак из искусственной шерсти и желтую спортивную рубашку, открывавшую шею. Он направился к стойке, заказал что-то, повернулся и стал отыскивать глазами столы. Я кивнул, когда он усмехнулся и помахал мне. Он двинулся ко мне со стаканом в руках.

– А я тебя узнал, - сказал он.

– Да, я думаю. Сядешь?

Он выдвинул стул и уселся напротив меня за маленьким столиком. Пепельница на столе была переполнена. В воздухе стоял запах текстиля, и на сквозняке перед нами колыхались двухмерные фигуры с плакатов о бое быков, прикрепленных к стенам.

– А звать вас...

– Фрэнк, - подсказал я.
– Не в Новом ли Орлеане было дело?

– Да, на Марди Грас, пару лет назад.

– Верно. А вы...

– Джордж.

– Правильно. Я вспомнил. Мы выпивали. И всю ночь играли в карты. Чертовски хорошее время.

– ...И вы выудили у меня двести зелененьких.

Я усмехнулся и спросил его:

– А у вас все в порядке?

– Было неплохое дельце. Большие и малые аукционы. Я намерен вести один из больших.

– Поздравляю. Рад это слышать. Надеюсь, все решено?

– Я тоже.

Так мы чуток побеседовали, пока он приканчивал свое пиво, а потом я спросил:

– Успели посмотреть город?

– Нет. Но я слышал, что это чудесное местечко.

– Думаю, он вам понравится. Я был когда-то здесь на карнавале. Публика бодрствовала трое суток подряд. Индейцы спустились с гор и танцевали в своих костюмах. Они все еще придерживаются старых обычаев, и у них свой собственный календарь, изобретенный неграмотным аборигеном.

– Неплохо было бы задержаться здесь, но у меня один-два дня. Думаю, успею только купить пару сувениров для домашних.

– Это верно. Они здесь дешевы, особенно ювелирные изделия.

– Жаль, что у меня мало времени на осмотр исторических достопримечательностей.

– На вершине горы, что к северо-востоку, есть толтекские развалины, которые мы могли заметить - там, на вершине их, три креста. Это интересно: правительство до сих пор отказывается признать их существование. И вид сверху великолепен.

– Неплохо было бы взглянуть. Сходим?

– Это нетрудно: пойти и взобраться. Доступ туда свободный.

– А пешком далеко?

– Меньше часа. Приканчивайте пиво, и идем.

Я допил пиво, и мы пошли.

Дон быстро запыхался. Сам он жил на уровне моря, а это место было на шесть с половиной футов выше.

Мы все-таки добрались до вершины и побродили среди кактусов. А потом присели на огромных камнях.

– Итак, это место вроде бы не существует, - заметил он, - так же, как и вы.