Профессорская служка

— Здесь, — не меняя каменного выражения лица, ответил невозмутимый Ганс.

— А профессор? — спросила едва дыша.

— Сейчас явится.

— То есть они еще не говорили?

— Нет. И я позволил себе думать, что вы, Ирэна, пожелаете присутствовать при данном разговоре.

— Да! — Отпустила огневика, ринулась к гардеробной, но в ее дверях остановилась. — Или скорее нет. — Явственно представила себе барона, краснеющего лицом и шеей, его удушающий запах парфюма, злую брань и отборнейшие проклятья и тихо пояснила: — То есть я хотела сказать, что…

— Одевайтесь, — поторопил Его Величество Дворецкий. — Решите на месте.

И он исчез.

Собиралась стремительно: умылась кое-как, волосы не расчесала, надела простое платье без шнуровки и корсета, отбросила чулки, не пожелавшие нормально сесть на ножки. Выудив из шкатулки кулон для отвода глаз и домашние тапочки, я побежала вниз. Пролет, еще пролет, и, когда до холла оставалась лишь пара ступенек, откуда ни возьмись сбоку объявился Ганс, легко поймал меня в свои объятья и утянул к стене.

— Тш-ш-ш! — скомандовал огневик и отобрал мой артефакт, прошептав напоследок: — Его заметят.

В следующее мгновение мы оказались в кабинете, в узкой нише между книжными стеллажами. По правде сказать, ранее ее здесь не было, а теперь вот стоит на постаменте очередной амур, а за ним в тени прячемся мы и подслушиваем. Наверное, это еще одна особенность профессорской обители — создавать места для поцелуев во всех стенах дома. Где уединившихся влюбленных не видит никто, зато им слышно все, или почти все. К сожалению, мои стихийные сборы не позволили попасть к началу переговоров. И барон, сидящий к нам спиной, уже был красен и возмущен, его адвокат напуган, а профессор зол. Или мне только кажется, что его глаза отливают серебром?

— К чему отказываться, — хрипел Норвилл. — За вашу… — он сверился с бумагами и брезгливо их откинул в сторону, заявил: — За вашу служку сумма более чем достаточная.

— Несомненно, вы же ее с двух тысяч подняли до двадцати. — Дейр позволил себе скупую улыбку, произнося с веселой беззаботностью: — И это за пять минут переговоров. Но меня более удивляет упорство, с которым вы ее добиваетесь, — восхищенно заметил он. — Вы настолько очарованы ею?

Барон скрипнул зубами, чем еще больше напугал сидящего справа адвоката. Бедный мистер Хонаги, не повезло ему с клиентом.

— Мы повязаны обязательствами друг перед другом.

— Очень интересно… И каким пунктом брачного договора вас пленила девушка?

Не расскажет, мысленно улыбнулась я. Дабы не афишировать брачный договор с незаконным изъятием энергии у невесты, барон Кервас отказался от иска тогда и от разъяснений откажется сейчас. И это радует не меньше, чем язвительная проницательность профессора.

Томас Норвилл медленно сжал и разжал кулаки, улыбнулся. И даже сейчас, видя лишь часть его щеки и кончик носа, я была уверена, он улыбается нагло и открыто. Сверкает ровными рядами крупных зубов, которые мне, вопреки воспитанию, хотелось проредить еще при первой встрече с суженым.

— Молчите, — констатировал девятый. — Неужели все настолько секретно?

Барон хмыкнул и ответил, лениво растягивая слова:

— Секрета нет, но настолько интимные вещи я не склонен афишировать.

Адвокат Хонаги судорожно закашлялся, профессор удивленно вскинул брови, а я подобную ложь молча принять не смогла. Рванулась наружу, дабы исполнить давнюю мечту и подправить улыбку «жениху», несмотря на его и мое благородное происхождение. Но меня остановили.

— Тш-ш-ш… — Ганс удержал за локоть и потянул назад. — Дейр разберется с ним без вас.

— Конечно, разберется без меня. — Я дернулась, стараясь освободить руку. — Он меня сейчас попросту отдаст!

— С чего вы взяли?

— Ну, мы вчера чуть-чуть повздорили…

— Глупости, никого он не отдаст. У Дейра полный дом отступников, беглецов и криб-служащих, лишь матушка Агафья самостоятельно прибилась.

— Очень смешно, — фыркнула сердито. — Волчица, и прибилась, просто слов нет.

— Я не шучу, она сама явилась и потребовала себя принять. Ей отказали, она опять пришла… И так раз двадцать, пока прежняя кухарка не сжалилась над строптивой оборотницей, уступив ей свое место.

— И зачем Агафье это было нужно?

— Оказалось, что одним из своих бесшабашных экспериментов Радос Лесски спас жизнь ее дочери. И вот теперь она возвращает тот же долг его сыну.

— Кормит?

— Да, — с каменным выражением лица ответил дворецкий. — Дейр во время испытаний о еде напрочь забывает. И вскоре вы в этом убедитесь.

— Да-да, — кивнула я, вновь прислушиваясь к разговору профессора и барона. А там во временно наступившей тишине неожиданно раздался веселый смех. И опять я пропустила часть диалога.

— Даже так? — спросил развеселившийся девятый с брезгливостью у визитера. Тот кивнул с умным видом. — Что ж, в таком случае ваше первое ценовое предложение, я бы сказал, неоправданно высоко. И пятидесяти золотых за подобную… служку более чем достаточно.

Всевышний! Что же обо мне наговорил этот Бык Коровий, если меня только что оценили, как молодую телку? От такой несправедливости разгневанно дернулась к выходу, но опять была остановлена твердой рукой. Я фыркнула, топнула и, кажется, наступила огневику на ногу.

— Ой, простите…

— Ничего, — тихо выдохнул стойкий дворецкий и опять отодвинул меня к стене. — Ирэна, лучше не двигайтесь и слушайте.

А там, после деловитой реплики барона, девятый вновь взял слово:

— Да, в таком случае ваше желание вернуть девушку в отчий дом в высшей степени похвально.

За подобной формулировкой профессора, как я успела заметить, должен последовать удар «под дых», однако сэру Норвиллу это было невдомек.

А потому он вновь расслабился и, лениво шевельнув пальцами правой руки, заметил:

— Я рад, что мы достигли точки взаимопонимания.

— Я тоже, — поддакнул стихийник. — Одно смущает, отчего же вы не рискнули вернуть девушку отцу ранее?

Барон замешкался с ответом, а профессор поднялся со своего места и выудил из магпочты только что пришедшее письмо, вскрыл его и снисходительным тоном продолжил:

— Более того, первым делом вы направили девушку к сквайру Никбету Доросу, человеку, наделенному отвратительной репутацией.

— Ну, я… он…

И, не найдя слов в свое оправдание, сэр Норвилл бросил суровый взгляд на молчаливого адвоката, который явно не спешил исполнять свои обязанности и защищать клиента. Тот подпрыгнул, как на горящих углях, сильнее прижал к себе портфель, но сказать ничего не успел.