Прогнозист

На вбежавшего в комнату отдыха, где в глубоком кожаном кресле слезливо бредил шеф, мельком взглянул Аркадий Семенович. Ему, опытному психиатру, не составило труда определить, с какой вестью товарищ полковник.
– Что с Рубаном?
– спросил коротко.
– Арестован.

И тут неожиданно для обоих встрепенулся Ананий Денисович: - Арестован! Не может быть!
– Сведения точны, - подтвердил товарищ полковник.
– За что?
– За купюры, которыми аналитик собирался расплачиваться...
– Но там же Антонина! Она что - бездельничает?
– Шеф, она работает, - заступился за свою безотказную помощницу товарищ полковник.

А шефа - словно прорвало: - Купюры Тюлева немедленно во Львов!

– Уже сделано.
– А наши, банковские, опоздали?
– Успели.
– Тогда почему его схватили?

Все трое понимали, о ком речь. Но если шеф возмущался коварством друга, что вполне естественно, когда человек в здравом рассудке, то его подчиненные - разведчик и психиатр - незаметно для шефа переглянулись: чудеса да и только! У человека приступ шизофрении, а он схватывает новую информацию и реагирует не нее, как и подобает трезвомыслящему руководителю.

Это была загадка для товарища полковника, но никак не для профессора-психиатра. Не однажды Аркадий Семенович замечал, как только предполагается визит кредитора, а встречаться с кредитором нежелательно, у Анания Денисовича шизофренический криз: шеф со слезами на глазах взволнованно признается, как он искренне любит президента. В этот момент личный врач никого к шефу не подпускает.

Шеф занялся своими повседневными делами, в данном случае инцидентом на торгах. Перво-наперво он позвонил брату. Януарий Денисович был у премьера. И как только тот вернулся в свой кабинет, секретарь поставил его в известность: брат настойчиво просит встречи.
– Напомнил ему, что все личное - вечером?
– Да. Но дело у него вроде не личное, - ответил секретарь, полный, цыганского вида коротыш с густой неопрятной прической. Обликом и манерой держаться он напоминал главу президентской администрации.

Секретарь обладал редким даром: он угадывал тайные мысли окружения Януария Денисовича, не говоря уже о самом олигархе. Он чувствовал, что олигарх вот уже который год охотится за креслом премьера. А станет премьером, следующий прыжок - в президенты. Камнем преткновения, конечно, будет его нерусская кровь. Но когда Россией по-настоящему правили русские? А тот, кто правил, умным и мудрым часто бывал с подсказки.

Януарию Денисовичу подсказывал секретарь. Он его слушался, как слушается гадалку засидевшаяся в невестах молодуха. И коль сказал секретарь: дело у брата вроде не личное, позвонил:

– Что там?

– Нашего задержали.

– Где?

– На торгах.

– Подъезжай.

В Белом доме, отреставрированном после расстрела танковыми пушками, уже кончался рабочий день. Но суеты не наблюдалось, чиновный люд ещё не покидал своих кабинетов. В просторных коридорах, где как стекло блестел паркет и ласкали глаз пестрые убегающие вдаль дорожки, ощущалась торжественная тишина. Как в соборе перед богослужением.

Служили, конечно, в кабинетах: там творилась государственная политика, согласованная с президентом.

Ананий Денисович шагал по коридору, как по мшистой солнечной поляне, он чувствовал приятную упругость ковровой дорожки. Он завидовал брату: за четыре года взлетел, считай, с ниоткуда к вершине власти и в полете обрастал миллионами и миллиардами сначала рублей, а затем и долларов. Спасибо ему: не чурается родственников. Хотя... прежде всего, спасибо родителю майору Пузыреву-Суркису, пропагандисту полка. Это его кровь сроднила их, связала в единый узел, в котором деньги делают власть, а власть - это деньги.

И сейчас Анания Денисовича вел к брату денежный интерес: упустить Поморский комбинат, значит, упустить миллионы долларов. Об этом он хотел напомнить брату, но брат об этом знал и без напоминаний. Он только уточнил, когда усадил брата на диван - подальше от "жучков":

– Этот русский, как его?

– Фидель Михайлович Рубан.

– Фидель, значит... Он не поступит с нами, как тот Фидель с Батистой?

– Он уже наш... Я за него ручаюсь.

– Твердо?

– Конечно. Ему выправляют мозги товарищ полковник и Антонина Леонидовна.

Услышав, кто "выправляет", Януарий Дениосвич заметил:

– Товарищ полковник служит за деньги. Тюлев больше заплатит переметнется к Тюлеву. А Тоня - это серьезно. Она работает за идею. Мечтает с нашей помощью ударить под дых Турцию, и пока турки очухаются, Курдистан добьется независимости. А помочь может только Россия. Разумеется, при нашем правлении. Но нам нужны русские, на которых мы можем положиться... Скажи прямо: на Рубана - можем?
– Прежде всего, за него поручился профессор Герчик...

Януарий Денисович взглянул на брата, как иная мать смотрит на дочь, которая клянется, что она до свадьбы никому не отдастся.
– Аркадий Семенович психиатр толковый , - сказал старший брат И я сожалею, что профессор отказался врачевать президента. Он ко мне напрашивался в личные лекари, но что-то меня удержало. Ведь мне пока ещё такой лекарь не нужен. Я его рекомендовал тебе. Чего греха таить, у тебя случаются заскоки... Излечит ли он тебя?
– Я ему хорошо плачу.

Януарий Денисович тихо засмеялся, как умеет смеяться над простаками, до которых не сразу доходят очевидные истины.
– Не ты платишь, а я - из президентского фонда. Ты только доплачиваешь.
– Об этом он ни звука. Врачу не обязательно ставить пациента в известность, как о нем заботится родня.
– Но пациент не такой уж бедный...
– Ладно... Дело житейское. Прими это к сведению и не вздумай уточнять у психиатра, откуда у него жирные гонорары.
– Я спрашивал. Говорит: за лекции.
– Ах, Аня, Аня. Простота гарнизонная! Прислушайся к политикам.

У них любой навар - плата за лекции. А чернь уважает лекторов: говорят складно, значит, умные. Почему же умным не платить по-умному? Много ты платишь своему Фиделю?
– Мало.
– Смотри, осерчает.
– Сначала узнай, куда его запрятали?
– А чем мы с тобой занимаемся?
– Болтаем.
– Ничуть. Наша служба уже работает. Как только ты мне звоночек, я своих шерлоков холмсов сразу же по следу.
– И что они?
– Установили, что твоего Фиделя выкрали, но обставили так, будто это дело рук не архангельской, а московской милиции. Он жив?
– Крадут не для того , чтоб убивать.

Януарий Денисович был, конечно, прав. От Фиделя Михайловича потребуют показать купюры: те или не те? Если те, из поезда "Северная Двина", то, значит, Тюлева обокрал господин Лозинский. А Тюлев уж найдет умельцев - они достанут брата известного олигарха. На могиле брата сам олигарх произнесет речь, как произносил в Питере над убитым другом, пообещав найти киллеров и их заказчиков. Киллеров, конечно, нашли, но уже мертвых, а мертвые своих заказчиков не называют. Тут срабатывает простое правило: возможность получить хорошие бабки делает киллера глухим к опасности. Даже если убийство не состоится - все равно киллеру не жить.