Программист Сталина
Шрифт:
В результате чего, Иоффе и Хлопин поменялись местами.
В тайну «Особой Папки» двух новых, вышеупомянутых, в высшей степени достойных личностей, пока посвящать не стали - но они покинули дачу Сталина с твёрдым пониманием того, что руководство страны считает данное направление исследований предельно важным. И, самое главное - знает какую-то БОЛЬШУЮ цель, в которую их, в отличие от Иоффе и Курчатова, ПОКА не посвятили.
Интересы обретавшего реальные черты атомного проекта СССР требовали большей власти и организационных возможностей для Курчатова и Иоффе. И их реализация началась с данной маленькой перестановки в «урановой комиссии».
А
«Урановое» НИИ в целях первоначальной дезинформации числилось как дочернее и как «Казанский филиал» ЛФТИ и, разумеется, его руководителем стал Курчатов.
Вот только этот НИИ, усиленно пополняемый научными кадрами и оборудованием, становился, используя термин потомка «мозговым центром» советской атомной программы, в котором была сосредоточена разработка советского атомного оружия, а также велись предварительные, пока в целом подготовительные, проработки по будущей советской атомной энергетике.
Потомок в первом разговоре с Иоффе уверенно заявил, что «видел как-то в интернете» что уран для первой советской атомной бомбы добывался на территории Германии. Данное утверждение прекрасно накладывалось на упоминание Рудных Гор и послевоенного советско-германского акционерного общества «Висмут» в «Укрощении ядра…». Разумеется, в нынешних обстоятельствах «использования сведений из будущего» и «опережения иной истории», СССР мог рассчитывать только на запасы урановых и прочих радиоактивных руд исключительно на своей территории. Кое-какие сведения о местоположении данных месторождений, неизвестных к 1940 году, удалось идентифицировать по сведениям из книги, дополняя те, о которых было известно к текущему моменту.
То, что было известно по книге потомка как «производственное объединение Маяк», он же химкомбинат №817, было намечено к строительству в тех же местах, около Кыштыма в Челябинской области. Внимательное изучение страниц «Укрощения ядра» дало понимание тех причин и того выбора, которыми руководствовались при определении места для центра производства и переработки радиоактивных материалов в стране специалисты «в ином будущем».
В целом, эта книга была азбукой или, пожалуй, даже энциклопедией «атомного проекта СССР этого времени», ибо признавшиеся ему в личных беседах Курчатов и Иоффе, воспринимали её как набор величайших советов, подсказок на годы и даже десятилетия вперёд по развитию атомной промышленности СССР.
За эти полтысячи страниц он был готов простить потомку все его любые благоглупые несуразности, антисоветские выпады и буржуйскую этику и мораль.
Да, осталось «только» выдержать первый, самый страшный натиск полчищ Гитлера, вытянуть хотя бы дипломатическую ничью с англосаксонским плутократами и надеяться, что все, ведомые Курчатовым, Королёвым и Иоффе дадут стране и ему атомную бомбу - хотя бы наравне с США, ракеты - раньше чем за океаном на пару-другую лет и советские ЭВМ - опережающие на годы своих капиталистических конкурентов.
И потомок и те двое, кого учит он самолично и те тысячи и тысячи, что последуют позже, напишут для них то, что называется «Пэ-О». Не хуже чем там, «в Америке». А будущие поколения не проиграют «цифровую гонку».
Но то дело далёкое, до которого, при всех своих знаниях он не доживёт. Хотя взглянуть бы и не отказался… уж слишком не тот вышел результат к 2018 году во «Вселенной» Рожкова, на который он (или его тамошняя «копия»?) рассчитывал «там»…Ракетное будущее и/или зов межпланетных бездн?
Аналогичное «урановому», вышло постановление СНК. Оно, правда, носило более нейтральное от «иной истории» название - «О ракетных исследованиях» вместо «Вопросов реактивного вооружения» (как был назван документ 1946 года от Совета Министров СССР «Вселенной Рожкова»).
Кураторами обеих проектов, подумав, он поставил Ванникова и Берию. От промышленности и от «органов госбезопасности». Конечно же, у Лаврентия дел будет заметно больше, а тут ещё и война на носу. Но всё равно, было ясно, что запас времени по ракетам на пару-тройку лет больше, чем для атомной бомбы.
Даже ракетное НИИ назвали также, как в «той истории».
НИИ-88.
Главным Конструктором (как уже официально именовалась занимаемая должность того) стал, разумеется, «отец советской космической программы» в пусть и «ином будущем». Сейчас ему предстояло то же свершить и здесь.
Директором НИИ-88 Королёв стал по совместительству к руководству одному из КБ в нём, хотя изначально он планировал поставить ему кого-то из доверенных товарищей, разгрузив Королёва от административных забот. Но… передумал.
– Пока вы сможете работать в достаточно спокойном ритме. Страна, несмотря на надвигающуюся войну, обеспечит ваше НИИ, товарищ Королёв. От вас и вашего коллектива требуется выполнить сами знаете что. Режим наибольшего благоприятствования у вас имеется, ресурсы, время и даже невозможные подсказки из будущего вы получаете. вы справитесь с нагрузкой.
К такому выводу он пришёл, сам прочтя трёхтомник по истории корпорации «Энергия», а спусковым крючком стали упомянутые потомком, интересовавшимся космонавтикой, хотя в «верхоглядском» виде, конфликты и споры о путях развития космической отрасли СССР в целом и по «лунной эпопее».
Такое неизбежно, такое будет всегда, борьба научных и конструкторских идей нужна и полезна. Но сейчас, в их ситуации лучше, если в руках Королёва будет сосредоточена вся власть по ракетному проекту.
В разговорах с военными, осведомлёнными об 2018-ом, ещё в сентябре, Сталин несколько раз поднимал предельно прямой вопрос:
– В ЭТОТ раз немцев не придётся останавливать под Москвой?
Высшие генералы РККА отчего-то в этот момент тушевались. Несмотря на всё, что поднёс им человек из будущего. Сильно их всех… чтение книжек из 2018 пришибло - вынес из их отводимых в сторону взглядов он не самый приятный для них вердикт.
Первым, рискнувшим ответить на вопрос, оказался Тимошенко, да и тот, выразил, похоже, их общее суждение, выработанное в разговорах между собой.
– Мы надеемся, что удастся, задержать на линии УР-ов на старой границе. Возможно, будут отдельные… вклинения к Смоленску, Гомелю, Киеву.
Подменил, слово «прорывы» - с негодованием подумал он тогда. И сдержался.
Позже, эти расчёты и легли в утверждённые новые планы обороны СССР.
Тем не менее, НИИ-88 в Подмосковье размещать не решились. Одним из обстоятельств повлёкших такое решение, была недоступность для налётов авиации Германии.