Прогрессоры

Так и получилось. Метрах в пятистах от лагеря они увидели тропу, идущую вверх по склону. Людей в этих краях быть не могло, а, значит, тропу проложили животные. Можно было, конечно, пойти, и лично убедиться в отсутствии пути вдоль уреза воды. Но Сергей Петрович взял 'мосинку' наизготовку, кликнул Майгу, и первым начал карабкаться вверх по довольно крутому склону. Следом за ним двинулись и Сергей-младший с Катей. Поднявшись вверх по склону метров на двенадцать-пятнадцать, они увидели еще одну звериную тропу, идущую вдоль берега по небольшому карнизу шириной чуть более метра. Было видно, что у местного зверья в этих холмах есть свои, давно натоптанные магистрали, стоянки и транспортные развязки. Дальше шли легко. Иногда тропа, следуя рельефу, опускалась почти к самой воде, иногда она поднималась наверх.

Место истока, где воды Балтики переливалась в Реку, Сергей Петрович рассмотрел со всем тщанием, и не заметил ни бурунов, ни водоворотов. Возможно, дело было в том, что вода стояла еще довольно высоко, и все препятствия были скрыты в глубине. Подойди они к этому месту месяцем позже, возможно появились бы проблемы. Одновременно Сергей Петрович порадовался, что им нет необходимости возвращаться обратно - течение со скоростью, превышающей десять узлов, 'Отважный' наверняка бы не смог преодолеть. Пройдя вперед еще километра полтора, и убедившись, что дальше уклон течения резко уменьшается, а сама Река разливается вширь, и никаких препятствий для дальнейшего сплава нет, Сергей Петрович решил вернуться в лагерь. Завтра с утра они войдут в этот водоворот, ну, а сегодня надо как следует отдохнуть.

Андрей Викторович и Антон Игоревич, отправившиеся на поиск зверья в другую сторону, свернули от берега в узкую расселину между холмами, где наткнулись на неопровержимое доказательство существования в здешних краях человека разумного. Примерно год назад, кто-то, достаточно разумный, перегородил узкое ущелье баррикадой из плавника, и устроил тут самое настоящее побоище стаду бизонов. Классическая загонная охота, устроенная по тем же правилам, по каким в двадцатом веке 'духи' в горах Афгана охотились на транспортные колонны. Стадо, скорее всего с помощью факелов загнали в этот тупик, а потом с небольшого карниза забросали копьями. У самой баррикады горами валялись полностью обглоданные черепа, и груды раздробленных ударами камней костей. Тут же были остатки нескольких больших кострищ.

А чуть дальше Андрей Викторович нашел ту цену, которую они за этот триумф заплатили - две груды камней с воткнутыми в их вершину деревянными копьями. Охотиться расхотелось. Андрей Викторович и Антон Игоревич, немного постояв у безымянной могилы героев, отдавших жизни ради выживания человеческой расы, вернулись назад на стоянку с пустыми руками. И так бы у них и вышел рыбный день, если бы на обратном пути Сергей Петрович со товарищи, не застали бы у водопоя одинокого самца благородного оленя.

Поскольку Сергей Петрович не слышал выстрелов, то он решил, что охотники, которые ушли на промысел исключительно с огнестрельным оружием, ничего не нашли, и теперь у него есть возможность компенсировать их неудачу. Придержав Майгу, он сделал знак Сергею-младшему и Кате, показав им жестом, что настала их очередь испробовать свои арбалеты на настоящей добыче.

Опустившись на колено, юные охотник и охотница синхронно нажали на спуск. Раздался двойной щелчок. Одна стрела попала оленю в грудь, другая - в пах. Сделав несколько неуверенных шагов на подгибающихся ногах, жертва упала и забилась в конвульсиях. Немного выждав, Сергей Петрович сделал знак своему тезке, чтобы он подошел и добил оленя. Он решил, что сегодня у пары будет еще один праздник - вчера их поженили, а сегодня они убили свою первую добычу, и значит, должны быть посвящены в охотники.

Причем, добытое ими животное смело можно было назвать настоящей королевской дичью. Свежевать оленя решили на месте. Добычей охотников стало не только парное мясо, но и панты. Как определил Сергей Петрович, самцу было от десяти до двенадцати лет, и он был в самом расцвете сил. Одним словом, охота удалась.

Катя сбегала в лагерь, до которого было совсем рядом, и привела подмогу: тех же мужчин - охотников-неудачников и Лялю. Пока кипела работа по потрошению и разделке туши, Сергей Петрович и Андрей Викторович наскоро обменялись новостями. В принципе следы охоты годовалой давности говорили о том, что эти края населены еще меньше, чем Чукотка в их время, и посещаются охотничьими партиями от случая к случаю. Но, чем дальше они двигаются в сторону Атлантики, тем больше будет вероятность новых встреч с местным населением. А посему ухо надо держать востро. Надо стараться и самим никого не обижать, и никому не давать себя в обиду. Другого пути у них нет.

30 мая 1-го года Миссии. День шестнадцатый. Ранее утро. Швеция, окрестности Эребру, исток Реки.

Оттолкнув шестами 'Отважного' от берега, и развернув его носом к стрежню, Сергей Петрович сразу же выжал сцепление уже запущенного на полные обороты мотора. Сейчас было главным как можно скорее выйти на стрежень течения. Паруса пока Сергей Петрович ставить не велел, несмотря на то, что ветер благоприятствовал. На баке, вглядываясь в воду перед собой, напряженно замерли впередсмотрящие: Сергей-младший и Катя.

То, что было дальше, можно сравнить, пожалуй, только с американскими горками. Описав крутую циркуляцию, коч вышел на стрежень течения. Чем ближе было горло перелива, тем сильнее ускорялся поток. Сергей-младший крикнул, что под ними, на глубине пяти метров видны огромные валуны, даже, скорее, настоящие скалы, обточенные водными потоками. Именно в этом месте язык ледника каждую зиму перегораживал поток, и тут на дно оседали его 'подарки'. И очень хорошо, что 'Отважный' проходит горло почти на пике половодья. Еще минус пара метров глубины, и горло стало бы непроходимым...

Ворота пролетели с бабьим визгом, воем мотора, и свистом ветра в ушах. Еще бы - если сложить скорость корабля и потока, то суммарно выйдет больше сорока километров в час. Вот поэтому-то Сергей Петрович и не стал ставить паруса. Эффект небольшой, зато гуляющие по горлу вихри вполне могли испортить все в самый неподходящее время момент.

В самый критический момент прямо над ухом у рулевого раздался пронзительный женский визг. Обернувшись на мгновение, Сергей Петрович увидел Лялю, которая с закрытыми глазами судорожно вцепилась в мачту прямо за его спиной. Отвлекаться на глупую девку было некогда - в любой момент мог последовать окрик впередсмотрящего, требующий изменить курс. Пусть это был не совсем водный слалом, но все же ощущения были весьма далекими от спокойного плавания по морю. Смотреть надо было в оба, в любой момент поток мог бросить корабль на скалистый берег или на каменистую отмель. Никто так и не узнает, сколько седых волос добавилось у намертво вцепившегося в штурвал Сергея Петровича, пока он сплавлял свой корабль по водной стремнине. Одно неверное движение, и запросто можно было не собрать костей.

Почти сразу за горлом, километрах в пяти, скорость течения стихло, русло раздвоилось, огибая большой каменистый остров, и дальше уже текла обычная река, которых Сергей Петрович в своей жизни навидался немало. Скорость течения разлившегося потока упала с двенадцати до трех-четырех узлов. Можно было выдохнуть, поставить паруса, благо ветер благоприятствовал, и перевести мотор на пониженные обороты.

Только передав штурвал Андрею Викторовичу, Сергей Петрович почувствовал, как он взмок и устал. А еще ему захотелось... да, да, взять эту дуру Лялю за руку затащить в темный трюм, и там в закутке у мотора послушать, как она будет кричать по совсем другому поводу. Так мужской организм порой реагирует на пережитый смертельный риск, стимулируя 'основной инстинкт'. Но Сергей Петрович сдержал свои порывы, ибо Лялино время еще не пришло.

Река стремилась на юго-запад, а вместе с ней, поторапливаемый дующим с ледника северо-восточным ветром, спешил 'Отважный'. Пейзаж по берегам особым разнообразием не отличался. Слева проплывали покрытые ковром цветущих трав холмы, а справа, над пронизанной тысячами ручьев каменистой осыпью морены горделиво возвышалась стена ледника. Наметанный глаз Сергея Петровича замечал, что половодье уже пошло на убыль, и надо бы поторопиться. Вполне вероятно, что не все так просто, как хотелось бы, и впереди их ждет еще пара-тройка крайне неприятных для плавания мест.