Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
Незапланированные учебным планом каникулы подошли к концу. Утром одиннадцатого мая мальчишки улетели доучиваться и готовиться к летней сессии.
Проводив ребят в аэропорт, Ира вместе с Алиночкой возвращалась из Адлера на маршрутке. Небесное создание без умолка щебетало о предстоящей ей и Владу в середине августа свадьбе, а Ира, кивая ей с приклеенной улыбкой, думала о своем и смотрела в окно.
В расписании на завтра значился поход в горы для Радного. Ира уже не раз раскаялась в своем опрометчивом предложении, но до сего дня неотвратимость неизбежности скрашивал Влад, а теперь она предстала перед Ирой во всей красе. За окном проплыл цирк, и Ире
В квартире напротив Натали яростно препиралась с Дашунькой.
– Эй! Народ! Чё опять поделить не можете?
– Иришка! Привет! Да вот, воюем – в комнате своей убрать никак не может.
– Дашунька, в цирк хочешь?
– Да-а-а-а!!! – радостно завопило дитя.
– У тебя десять минут. Если успеешь – едем.
Дашунька улетела в свою комнату с бедламом собственного производства на ликвидацию последнего. Там зашуршало, загремело и задзинькало с невероятной интенсивностью. Испуганная Наташка было рванулась, но Иришка ее не пустила.
– Справится.
– - -
Мороженое, разноцветные шары, попкорн и поролоновые клоунские носы, и, конечно же, сахарная вата! Иришка с замиранием сердца смотрела на выступление гимнастов и эквилибристов, канатоходцев и дрессировщиков. Она от души хохотала над незамысловатыми проделками клоунов. В общем, вела себя так, что даже маленькая Дашунька громким шепотом сообщила матери, что тетя Ира, наверное, впала в детство. Наташа шикнула на дочь, – уж больно громким оказался шепот – а Иришка рассмеялась, чмокнула Дашуньку и изрекла: «Устами младенцев глаголет истина!». Она даже выскочила по зову клоунов на сцену вместе с ребятней поскакать на скакалке. Правда, тут ей ненадолго пришлось повзрослеть. Длинный тощий клоун в разноцветных громадных башмаках, зеленых в крапинку штанах, лиловой в полосочку фуфайке и ярко-желтом парике оказался Генкой, тайно влюбленным в нее другом ее бывшего мужа.
В те далекие времена он тщетно пытался поступить в театральный, учился в «кульке», снимался во всевозможных массовках и работал со своими программами и номерами по Домам Культуры и кабакам. Генка всегда был мастером импровизации и вот теперь лихо разыграл целую сценку с висящим у Иры на шее мобильником. На глазах у целого зала ничего не подозревающих и отчаянно хохочущих зрителей он технично вписал в ее записную свой номер, а заодно и набрал его, чтобы Иришкин, в свою очередь, навсегда отпечатался у него в телефоне. Он позвонил минут через десять-пятнадцать после представления:
– Ирчик, когда время повидаться будет?
– Генка, ты чудо! Знаешь, завтра я очень занята, а вот послезавтра – с удовольствием.
– Где? Когда?
– А вот этого не знаю. Я позвоню тебе.
– О’кей! Буду ждать. Надеюсь, не забудешь, а то я напомню!
– Геночка, конечно не забуду! Сколько лет, сколько зим!
– Ладно, жду.
– До встречи!
Ира выключила мобильник.
– Это кто? – глаза Наташки готовились выпрыгнуть из орбит.
– Это – Генка. Мы с ним знакомы были, когда я еще училась. Он сам тогда учился в институте культуры и все в театральный поступал. Я ему костюмы всякие шила, реквизит делала. Сто лет не виделись!
– А откуда у него твой номер?
– Наташ, ты
что, не видела? Он же мне в мобильный свой вписал и набрал.– Когда?
– Как когда? Сегодня, в цирке.
– Да ты ведь от нас не отходила?
– Ну как не отходила?! А на арену?
– Так я тебя все время видела, никто, кроме клоуна, к тебе не подходил.
– Наташа, вот этот клоун и есть Генка.
– Ничего себе! А я-то думала: вот Ирка, попёрлась, на свою голову, и влипла.
– Да-а… Генка, он мастер на импровизации. Вон, даже ты ничего не заподозрила.
– - -
Майский лес! Ковры незабудок, устилающие крутые склоны, цветущий рододендрон, горланящие на все голоса в предлетнем очумении птицы…
«Главные» задохлись после первого же подъема. К счастью, такой крутой и затяжной хоть и сразу, но единственный на всем пути, которым собиралась провести их Ирина. Хорошо, что понедельник – на обычно людном экскурсионном маршруте ни души. Ира заставила всех умыться и испить водицы в роднике, предупредив, что по пути их встретится много, и каждому следует таким образом отдать дань уважения. Радный не сопротивлялся, а вот «главные»…
– Ирочка, это ведь вода не прошедшая никакой специальной обработки! Мало ли какие микробы и вредные микроэлементы могут здесь присутствовать. Я водопроводную воду никогда не пью. А это! Вы ж гляньте, она ж прям из-под земли течет!
– Простите, а какую воду Вы пьете?
– Покупаю родниковую.
– Вот это вот и есть, самая что ни на есть родниковая вода.
– Так ведь она не прошла никакой обработки!
– А вот это самое ценное – она настоящая, натуральная, без консервантов, стабилизаторов, эмульгаторов и прочей нечисти.
Радный сначала молча наблюдал за разворачивающейся сценой, но потом пришел Ире на помощь:
– Умойся и пей, – тихим каменным голосом скомандовал он главному дизайнеру и тем же тихим каменным голосом добавил, обернувшись к главному инженеру. – И ты пей, только умойся сначала.
«Главные» повиновались, правда, вид у них был как у Сенеки, пьющего из чаши поданной Нероном. Согласились, что вода действительно удивительно вкусная, но потом, улучив момент, между собой сожалели, что ни у того, ни у другого не оказалось с собой левометицина на всякий случай (а вдруг!).
Родники встречались на пути часто, и постепенно «главные» привыкли к требуемому Ирой ритуалу. К тому же темп она задала приличный, и пить им все время хотелось.
Миновали поселок. Благополучно перешли мостик через Агву. А дальше… В общем-то обычный подъёмчик, но «главные» завопили, что они не альпинисты, что страховки нет. Радный вновь уладил возникшую проблему, и, преодолев препятствие, надо сказать, достаточно легко, в чем Ира и не сомневалась, «главные» почувствовали себя покорителями Эвереста. Они галдели и препирались всю дорогу и порядком Ирине поднадоели.
На Поляне Дружбы, показав им развалины старинного храма и наплетя длинную занимательную легенду, придуманную тут же, она дала им богатую почву для размышлений и междусобойных дискуссий, чем на время избавила себя от необходимости постоянно отвечать на ставший вечным у них вопрос: «А долго ли еще идти?». Но, к сожалению, ненадолго.
Тропинка до Ажека, вообще-то, очень даже хорошая. Подъемы и спуски на ней, конечно, есть, но не крутые и не затяжные. Так думала Ира, пока не потащила сюда эту компанию. «Главные» ныли и стонали на каждом подъемчике. Ира, совершенно не подумав о последствиях, о чем потом ужасно сожалела, решив малость подбодрить их, сказала: