Прогулка по висячему мостику

– Ирчик… старые раны разбередил?

– Да нет… Шрам давно затянулся. Уже не больно.

– Чем сейчас занимаешься?

– Дизайном.

– А в какой сфере?

– Вообще, в основном занималась полиграфией, немного интерьерами и ландшафтом, а недавно сделала большой проект по мебели.

– Палладина, я тебя поздравляю! Из талантливого, даже гениального живописца, пусть в узких кругах, но достойно признанного, переквалифицироваться в рисовальщика визиток и чертежника табуреток! Потрясающая карьера!

– Генка! Не язви! Знаешь…

– Ирчик, не заводись! Я знаю – ты все способна превратить в шедевр. Только вот всегда нужно помнить, что талант, это не Дар Божий – это Крест. Громадный тяжелый Крест, который ты обязана нести всю жизнь, и нести правильно, иначе… Иначе все пойдет наперекосяк.

– Знаешь, Ген, по-моему, я правильно несу этот Крест. В моей жизни все здорово. Мне нравиться жить так, как я живу.

– А за последнее время с тобой ничего странного не происходило, а?

– Происходило, но…

– Ирка, спинным мозгом чувствую, за последние полгода-год не я первый тебе о твоем живописном прошлом напоминаю. Признайся – так?

– Признаюсь – так. Ты хоть о нем знаешь, а первый напомнивший понятия не имел вовсе.

– А вот это – как?

– Он, без задней мысли, ничего не подозревая, показал мне мою последнюю работу.

– И что?

– В смысле – что?

– Ирчик, так ведь это знак! Серьезный знак! Когда это случилось?

– Этой зимой.

– И ты до сих пор ничего не пишешь?

– Я боюсь… и работы много было… Поехали ко мне, я покажу тебе мебельные эскизы, ну и все остальное.

– Решила оправдаться наглядным материалом?

– Генка!!!

– Едем, едем. Ты даже не представляешь, как я хочу увидеть твои работы, что бы они собой ни представляли и в каком бы жанре ни были выполнены, и какими средствами.

Они поднялись по лестнице в районе стадиона. Уверенно светало. У «Золотого колоса», будто по заказу, ждало такси.

Не успели они войти в квартиру, как ворвалась всклоченная спросонья Наташка.

– Ир, ты уже проснулась?

– Я еще не ложилась и только что пришла. Познакомься – Геннадий Васильевич Логинов. Ты его уже видела. На арене цирка.

– Очень приятно – Наташа, – вовсю жеманилась Натали.

Генка тут же подхватил ее манеру и выдал сторицей в поцелуе руки и сообщении, что для такой очаровательной особы он просто «Генусик». Наташа густо покраснела и выскочила из Ириной квартиры, как пробка из бутылки, забыв, зачем пришла, точнее, какой повод для этого придумала.

– Что это было? – Генка состроил такую уморительную рожу, что с прослушиванием ответа пришлось повременить по причине приступа неукротимого смеха, приключившегося с «ответчицей».

– Это, Геночка, ФСБ и ЦРУ, а по совместительству СМИ местного значения.

– Понятно. А я, было, подумал, наивный, что это – всего лишь face control.

– И face control тоже. Кофе?

– Давай.

Они переместились на кухню, где Генка отогнал Иришку от плиты и сам принялся хозяйничать. В итоге на столе красовался целый шикарный завтрак.

– Генка, так не честно!

– Уж извини, Ирочка, но я хорошо знаю: хоть ты и на кухне – бог, но терпеть ее не можешь, или что-то изменилось?

– По поводу кухни ты прав, но я о другом.

– О чем?

– Я тебе про себя рассказываю, а вот о тебе ничего не знаю. Как ты? Где ты? Цирк – это ведь так, блажь?

– Ну почему? Ты ведь сама меня в клоуны отправляла!

– Так ведь несерьезно же!

– Ладно, колюсь. В цирке действительно несерьезно. Денег попросили в помощь, а я попросился поработать. Естественно, отказать не смогли, а теперь и как уйти – не знаю. «Геннадий Васильевич! Ну, пожалуйста! Ну, еще в одну Тмутаракань съездим!». Вот уж два года так маюсь. Сам не рад.

– Генка! Да ты у нас, никак, олигарх, раз цирк у тебя спонсорскую помощь клянчит!

– Ну, до олигарха мне еще далековато, но от нищеты не страдаю. У меня несколько небольших предприятий в разных странах. Так что с голоду умереть мне пока не удается. Ирчик, я бы с удовольствием вложил в тебя деньги, а потому давай посмотрим, что ты творишь и вытворяешь.

– Ген, подожди! Расскажи мне все-таки, как у тебя с театром-то?

– С театром? Ну, поступать в театральный мне окончательно надоело не так уж и давно. Историю-то эту знаешь? Почему не брали?

– Наслышаны…

– Сам придумал! Видишь ли, поступать начал по юной дурости, потом в привычку вошло, а потом прикалываться начал.

– Догадывалась… А с театром-то, все-таки, что?

– С театром? Ну что с театром, плюнул на всех и открыл свой в одном Запупыркино-Мамайске. Не понравилось. Не могу с кучей народа работать. В общем, я сам себе театр, как всегда и было.

– Генка, знаешь, чего понять не могу? Вот ты без пяти минут олигарх, цирк спонсируешь… Взял бы да себя раскрутил. Ты ведь гений! Генка, я ничего подобного никогда нигде не видела! Тебе действительно никакие театральные институты на фиг не нужны! Ты сам – шедевр! А при вложении некоторой суммы, которая для тебя, догадываюсь, не проблема, мог бы стать еще и сенсацией.

– А зачем? Деньги у меня и так есть, а слава… Знаешь, без нее спокойнее жить на белом свете. Ты ведь сама такая же. Широкая известность в узких кругах – вот самая достойная и приятная слава из всех слав.

– Да… ты прав…

– Давай, показывай, чем занимаешься.

Переместились в комнату. Ира достала папку с портфолио, а заодно включила компьютер.

– Что здесь?

– В папке? Визитки, буклеты и прочая дребедень.

– А в компе?

– Эскизы мебели.

– Начнем с них.

Генка быстро листал файлы, постоянно повторяя «угу».

– Значит так, госпожа Палладина, – изрек он, добравшись до конца папки, – я скину тебе на e-mail фотки, сделанные в разных племенах типа Чумба-Юмба, и пришлю образцы, используемых у них материалов. С тебя – линия в стиле полученных впечатлений. Ни в коем случае не стилизация. С кем ты делала эту коллекцию?

– ОАО…

– Хозяин кто?

– Радный Станислав Андреевич.

– Стас?! – Генка аж весь просиял. – Знаю. Хороший мужик.