Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
– Поющий? Значит, ты тоже это слышишь? А я думал это только у меня глюки.
– Так ты тоже слышишь? С какого времени?
– Да с того, как первый раз туда приехали. Тогда он целым хором пел… если не ошибаюсь… ты знаешь, я не силен в музыке, по-моему, это… – Влад задумался.
– Напой…
Влад хоть и не был силен в истории музыки, но, обладая очень даже неплохим слухом и музыкальной памятью, воспроизвел оду «К радости».
– Верно. Это Бетховен. Финал девятой симфонии, так называемая ода «К радости».
– Ты тоже это слышала?
– Да.
– А почему не сказала?
–
Влад понимающе усмехнулся. Тут с подносом в руках из кухни вышла Татьяна Николаевна, и тему поющего дома пришлось временно закрыть.
Когда Татьяна Николаевна отправилась заварить еще чаю, у Влада запел мобильник:
– Здравствуй, солнышко! ….. Нет. Я ж тебе сказал, что еду в Краснодар. ….. ЦРУ, ты мое ненаглядное! В кафешку перекусить зашел, вот машин и не слышно. ….. Дня два-три. Как домой буду ехать – позвоню. Все, не скучай, солнышко, целую, – Влад чмокнул в трубку и отключил мобильник.
– Так, я не поняла: у меня здесь кафешка или Краснодар? – шутливо спросила Ира.
– Сейчас – кафешка, которая вот-вот станет Краснодаром.
– Если Краснодар, то ты здесь дня на два, на три?
– Угу! А ты против?
– Нисколечко!
Влад приобнял Иру и нежно поцеловал в шею. Когда зашла Татьяна Николаевна с дымящимся большим заварным чайником, они уже вновь вели себя вполне пристойно.
– - -
– Так как там поющий дом? – спросила Ира, как только они, проводив Татьяну Николаевну после посиделок, вышли за ее калитку.
– Завтра съездим – сама увидишь! – ответил Влад не без гордости.
– Я не про то. В ваших с Валентинычем доблестях я не сомневаюсь. Как он себя чувствует? Что поет?
– Если я правильно понимаю – вполне доволен, только по тебе скучает.
– Влад, ты серьезно?
– Серьезно… а может и нет… я не знаю…
– Пойдем, искупаемся в водопаде.
– Пойдем.
Тьма казалась кромешной, когда они вышли из дома чтобы проводить Татьяну Николаевну, но теперь глаза привыкли, и света половины растущей Луны, поддерживаемой блистанием звезд, вполне хватало. Даже среди обступивших деревьев они без труда видели тропинку, не прибегая к помощи фонарика, выданного им заботливой Татьяной Николаевной. Впрочем, в лесу свет лунной половинки и звезд, заслоненных густыми ветвями, был уже ни при чем. Тропинка каким-то непонятным образом сама собой выделялась в темноте и делала видимым кусочек окружающего ее пейзажа. Нет, она не излучала света, просто, почему-то здесь темнота ночи не являлась препятствием для зрения.
Водопад приветливо грохотал. Ира разделась и в безмятежности отрешенного наслаждения отдалась его струям. Под летящим с вышины потоком плескался Влад. Рядом развлекались дайвингом Зив и Лоренц. Кроны деревьев плотным пологом скрывали ясное ночное небо.
– Влад, ты видишь меня? – поинтересовалась Ира.
– Вижу.
– А тебе не кажется это странным? Ведь на самом деле темень хоть глаз выколи!
– Слушай, и вправду!
Они вылезли на берег и направились домой, все также, вопреки всем известным им со школьной скамьи законам природы, прекрасно видя в практически полной темноте.
– Знаешь, Ир, у меня такое ощущение, будто вижу я не глазами.
– Представляешь – у меня тоже…
Вдруг
Ира резко остановилась и схватила Влада за руку:– Слушай! Точно не глазами! Попробуй! Закрой глаза! Ничего не меняется!
Влад, судя по всему, попробовал, потому что через несколько секунд Ира почувствовала, как он с силой сжал ее руку, и услышала, как громко забилось его сердце.
– С ума сойти… – только и смог проговорить Влад.
– Идем, – прошептала Ира.
– С закрытыми глазами?
– Да…
Выход из леса предстал стеной темноты. Ира открыла глаза и увидела впереди звездное небо с половинкой Луны и освещенный ими дачный поселок.
– Батюшки! – воскликнула она.
– Да уж… От кого б услышал – посчитал бы за бред сивой кобылы.
– Ну-ка, рассказывай!
– Закрыл глаза – тропинка и лес вокруг нее даже лучше видны стали, и вдруг впереди черная стена. Открываю глаза – впереди выход из леса и залитые звездным светом дачные домики.
– Ладно, идем. Я что-то замерзать начинаю, – сказала Ира, прибавляя шагу. – Такое ощущение, Влад, что у нас с тобой в одну сторону крыша съехала.
– По-моему, уже давно… – заметил он, отпирая входную дверь.
«Выбросить все из головы, выбросить все из головы», – как заклинание твердила Ира сама себе.
– Что-то ты какая-то совсем замученная, – окидывая Иру взглядом в электрическом освещении гостиной, констатировал факт Влад.
– Не могу больше…
– Может, тебя пора спать укладывать?
– Нет. Расскажи мне о строительстве – нужно как-то заземлиться.
– Неужто ты на этой выставке основательно не заземлилась?
Ира молча посмотрела ему в глаза.
– Понял.
И Влад принялся в подробностях рассказывать Ире о шпатлевке, штукатурке и прочих заземляющих ингредиентах. Она оживилась, но лишь на время и очень натужено, а потому, едва отчетная информация оказалась исчерпанной, Влад бережно взял Иру на руки и отнес в спальню. Ему казалось, что она уснула еще на подступах к кровати, но, очутившись в постели, Ира вдруг резко поднялась и села.
– Я хочу кое-что показать тебе. Принеси мой ноутбук.
– Может, уже завтра? Ты ведь устала?!
– Устала, но до завтра я не дотерплю.
Влад послушно вышел и через минуту вернулся с ноутбуком. Ира открыла файл с пространственными крестами и кругами:
– Смотри…
– По-моему, я когда-то где-то что-то подобное уже видел. Что это?
– Предэскизы мебели.
Влад долго смотрел на монитор отрешенным взглядом, потом вздрогнул всем телом.
– Знаешь, Ир, если начинаешь усиленно прислушиваться, как бы перестаешь видеть, а если приглядываться – слышать.
– Ты о чем?
– Понимаешь, у нас обострены пять чувств и за ними мы не замечаем еще какого-то, а может и каких-то.
– Это тебе Женечка наболтал?
– Нет!? А что – мог?
– Еще как! Ни за что не поверю, что вы с ним о чем-либо подобном не говорили!
– Может и говорили…
– Что значит «может и говорили»?
– Ир, я не знаю… Когда я к нему захожу, мы болтаем о чем-то минут пятнадцать, от силы двадцать, а потом оказывается, что я пробыл у него часа два-три. Я с детства привык не задавать вопросов, на которые нет ответов.