Прогулка по висячему мостику

– - -

– Ир, я тут обратил внимание… – начал Влад, как только видавшая виды «Нива» выехала на трассу.

– Влад! Прошу тебя, только не надо больше про ВНИМАНИЕ!

– Ладно, как скажешь… Я, правда, не имел в виду ничего такого…

– Какого такого?

– Слушай, я не знаю, что с тобой делали на этой твоей выставке, но, по-моему, тебе требуется как следует отдохнуть.

– С чего ты так решил?

– Ты вся дерганная.

– Это говорит о том, что мне нужно не отдыхать, а с головой уйти в работу, иначе я действительно с ума сойду.

– Может, все-таки, поведаешь, что с тобой происходит?

– Может, и поведаю, только не сейчас – давай до дома вначале доедем.

– - -

Татьяна Николаевна уже навела порядки и заканчивала колдовать над обедом.

– Ну вот, очень даже вовремя! Давайте сразу поешьте, пока все горяченькое.

Она накрыла на стол и, вежливо отклонив предложение присоединиться, ушла к себе домой.

– Золотая женщина! Что бы я без нее делала?

– Да, Ир, тебе действительно повезло – она просто замечательная!

Они еще долго болтали обо всяком ни о чем. Потом Влад приволок кучу дисков из машины, и они долго-долго взирали на приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона.

К вечеру вновь пришла Татьяна Николаевна и принесла яблочный пирог к чаю.

– Татьяна Николаевна, – обратился к ней Влад, – я Вас не спрашиваю и не прошу, я просто ставлю Вас в известность, что Вы никуда не уйдете и будете с нами пить чай.

Что ж, выбора ей явно не оставили и она присоединилась к ним. Чай пили в сопровождении «Собаки на сене». Когда обе серии благополучно завершились, время вполне благоприятствовало тому, чтобы лечь спать, что Влад и предложил Ирине, как только они вернулись, проводив Татьяну Николаевну домой. Ира не смогла отказаться, потому что предложение лечь спать прозвучало примерно в той же форме, как и приглашение к чаю Татьяны Николаевны.

– - -

– Влад, помнишь, ты мне рассказывал, как оказался то ли во сне, то ли наяву с неким старичком по имени Аристарх Поликарпович на поляне, где меня сжигали на костре? – неожиданно прервала Ира утренний «ни о чем».

– Да. Помню.

– Так вот: во-первых, мне снился такой же сон и, скорее всего, в то же самое время, но об этом ты и без моей помощи догадался. Во-вторых, вот этот дом мне подарил Аристарх Поликарпович, правда, и это ты прекрасно знаешь. Но, в-третьих… – Ира выдержала торжественную паузу. – Я побывала наяву на той самой поляне из сна, когда ездила на выставку.

Влад загадочно улыбнулся.

– Я тоже там был.

– Это в Германии.

– Я знаю. Я там был.

– Когда?

– Когда ездили с Лешей на конференцию.

– Вы же вроде как в Чехию ездили?

– Да, в Чехию. Но меня эта конференция привлекала не более чем ежа горячая ванна, так что пока Лешка там зависал, я автостопом заглянул в Германию. Сейчас даже не скажу, как называется та деревушка, и каким макаром меня туда занесло, но место это я узнал сразу и… ох… Извини… Там даже крест весь почерневший – на том самом месте стоит.

– Ты с кем-нибудь по поводу этого креста общался?

– Нет. Я ж немецкий не знаю.

– А я общалась…

Влад пожирал ее глазами:

– И-и-и-и?..

Ира рассказала ему всю печальную и удивительную историю Эрианы, а заодно и то, как узнала ее.

– Ир, тебя из-за этого всего так дергает?

– Нет. Точнее не только и не столько из-за этого. Помнишь, перед самым моим отъездом вы с Женечкой меня потеряли?

– Помню…

Ира рассказала ему о разговоре с Гиалой и о своих приключениях на пешеходке.

– Ир, а кто такая Гиала?

Ира рассказала ему и о ней, а заодно о Генкиных фотках, о пеньке в комнате Гиалы, о направлениях в пространстве и их соотношениях, о дельфинах, натолкнувших на догадки о Великой Тайне.

– …только все это лишь поводы, а причина в том, что я всегда так жила, просто обращать ВНИМАНИЕ стала лишь в этом году. Понимаешь, меня коробит и передергивает от всех этих экстрасенсов, ясновидящих, яснослышащих, телепатов и прочей подобной дребедени. Когда я поняла, что Женечка меня тянет во всю эту муть – начала сопротивляться и… основательно завязла. Рассказывая сама себе, что со мной происходит, я понимаю, что это чистейший бред. Такое ощущение, будто схожу с ума и ничего не могу с этим поделать.

– Ир, ты ведь знаешь, что это не так.

– Да. Знаю. Это не так. Понимаешь, я потеряла нить привычной жизни, а новую никак не могу ухватить.

– Но ведь ты и не пытаешься!

– Да, не пытаюсь.

– А почему?

– Боюсь.

– А тебе не кажется, что эта новая нить уже давно в твоих руках?

– Может быть… А с чего ты так решил?

– Ну хотя бы потому, что иначе ты бы не нашла проход внутрь горы и не взлетела вместе с потоком света.

– Влад, неужели ты веришь, будто это случилось на самом деле?

– Ты хочешь сказать, что тебе это все приснилась? Тогда нам с Евгением Вениаминовичем приснилось, как мы тебя искали. Тебе так проще, когда ты считаешь, что это сон, ведь так?

– Да, мне так проще.

– А ты Евгению Вениаминовичу рассказывала про тропу?

– Нет.

– А почему?

– Он и так все всегда знает.

– Нет, Ира, не знает. Если б он знал, то не переживал бы так.

– Ну, пока вы меня искали, может, и не знал, а потом узнал.

– Нет, Ира, он не знает.

– С чего ты так решил?

– Когда мы тебя искали, он очень волновался, а потом так вообще места себе не находил. Он дико боится потерять тебя. Он, конечно, мало что рассказывает мне о тебе – фактически ничего, но я же не слепой! Он знает кто ты, и что теоретически может с тобой произойти, а что происходит на самом деле он, может, что и чувствует, но далеко не все.

– Влад, кто я?

– Я не знаю…

– Но мне кажется, что догадываешься…

– Догадываюсь…

– Скажи, пожалуйста.

– Ира, я не думаю, что в человеческом языке есть адекватное определение. Не человеческого ума это дело, – Влад задумался. Ира не перебивала. – Возможно, кто-то назвал бы это божественностью, святостью, но это все не то. Боги, святые это все человеческие выдумки, хоть и основанные на некоторых реалиях. Хотя, может, определения и правильные, но уж так они замусолены и настолько искажен их смысл… по крайней мере, в твоем случае они подходят лишь с большим натягом и оговорками и притом уводят в дебри человеческого невежества и тупости.