Прогулка под деревьями

НЕРАВНАЯ БИТВА В криках ноябрьских птиц, в пламени ив, вижу везде — Знаменья, ведущие нас от беды к беде. Даже в облачных скалах блещут проломы, зиянья, Между лозой и лавандой тоже читаю посланья. А после свет стекает под землю, и день утих другие губы просят пространств иных. Стоны женщины, пламя любви, зажженное в темной спальной — здесь начинается ночи пункт перевальный. Будем вдвоем блуждать в ущельях ручьистых со смехом, вздохами, в смешении веток и листьев навек неразлучны вьющихся два растенья если рассвет озарил наших волос сплетенья. * (Это словно среди тонких тростинок скрываться когда звезды небесные наземь начнут осыпаться…) РАССТОЯНИЯ Армену Любену Чертят стрижи круги в небесных высотах: а выше над ними кружатся звезды незримо. А скроется день за крайним пределом земли — вспыхнут эти огни на просторах темных песков… Вот так и мы живем в областях подвижных среди расстояний; и так же сердце перелетает от дерева к птице, от той — к звезде отдаленной, а от звезды — к любимой. И так любовь в доме живет за засовом, работает и возрастает труждающихся служанка, несущая лампу в руке.

________________

Перевод А. Кузнецовой

Из книги «МОТИВЫ» (1967)

Из ветра нашу жизнь соткали.

Жубер

Из цикла «Конец зимы»

Ах, ничто не умаляет страх — вдруг место потеряет в мире странница-душа Но, ища пути иные, не стремясь к дороге дальней легкостью дыша не она ль поет хрустально расстояния земные

* * *

Слез самосев сменившийся лик сверканья пора бурление рек и горе земли — овраг старческий век — на вершинах тающий снег

* * *

Тени прозрачней трав в траве, оставшейся с лета смиренных, робких лесов — это тихая, верная это и пока незримая смерть И всегда в круговерть маня овевает нас легкий ветр И вечен в лугах дневных аспидный сланец могил

* * *

Правда, ложь — миг един — и исчезли, словно дым Мира чудеса прейдут как и красота желанной жить в нем — значит воспевать серый пепел осиянный Правда, ложь — на миг блеснут, взвейся, прах благоуханный ЛУНА НА ЛЕТНЕЙ ЗАРЕ Воздух светлей, светлей и в нем блистает слеза тихое пламя в стекле а над дремотой гор пар золотой встает останься же и замри здесь у весов рассвета между слезой жемчужной и углем грядущей зари. ЗИМНЯЯ ЛУНА Чтобы проникнуть во тьму возьми это зеркало, где догорает ледяного огня отраженье придя в средоточие ночи узнаешь как тихо светит овечий источник крещенья ПОСЛЕДНЯЯ ЧЕТВЕРТЬ НОЧИ Дивной покидая дом — роз жаровня и лобзаний — показал беглец: смотри, Рысь, Цикута, Орион! — тени, спутнице скитаний А с утра опять в сверканье вместе с жизни утасаньем сквозь зенит и до земли ранний горлинок разгон.

* * *

Так высоко вознесен вершина, миру конец (там бродит в сиянье сон и его не видит Творец) меж грезой и горной грядой снег: горностай молодой

* * *

О печальника подруга, слушай, слушай шепот пепла чтобы легче стать огнем: как нахлынет половодье подступая к травам, к скалам как восславят птицы день день, что с каждым мигом дольше свет, что с каждым мигом ближе

* * *

В древесной ограде зимой ты, не входя, обретешь свет, отраду очей: это не жаркий костер, и не фонарь средь ветвей сверкающая кора любви рассеянный след или божественный свет который сильней топора?

________________

Перевод А. Кузнецовой

Из цикла «Птицы, цветы и плоды»

Соломинка где-то высоко в заре это легкое дуновенье у самой земли: что так перебегает от тела к телу? Родник, беглец из колыбели гор, головня? Не слышно птиц среди этих камней только, совсем далеко, молотки

* * *

Каждый цветок только ночи внушенье будто она придвинулась ближе Но туда откуда запах его восходит я не могу, не надеюсь войти потому он так меня мучит и держит как на часах перед этой закрытой дверью Всякий цвет, всякая жизнь рождается там, где взгляд цепенеет Этот мир не более чем гребень невидимого пожара

* * *

Я иду В саду из свежих углей под лиственным их укрытьем горячая зола на губах

* * *

То что пылает раздирая воздух розовое то ли от внезапной разлуки то ли от постоянного удаленья В нарастании ночи гора на двух своих склонах питает два Источника плача

* * *

В самом конце этой ночи когда поднимался ветер но прежде еще свеча изнемогла Раньше чем первые птицы кто бы это мог проснуться? Ветер знает, ветер пересекающий реки Это пламя, эта вверх оброненная слеза обол Харону

* * *

Розовый хохол на горизонте перемещенье огня И в собранье дубов удод заглушающий свое имя Жадные огни, скрытые голоса бег и вздох

* * *

Глаз: изобильный источник Но откуда он бьет? Из дали дальше всякой дали из глуби глубже всякой глуби Я думаю что я выпил иного мира