Прогулка под луной

Борис молча курил, хмуро глядя в окно, а Маша торопливо выкладывала все имеющиеся у нее сведения. Когда она закончила, он развернулся и посмотрел ей в глаза.

— Ну подумай: при чем здесь ты? На это есть милиция. Предоставь это им. Поверь, там не одни дураки работают. Пусть ищут!

— Но следователь сам признался, что у них полно дел. Одних убийств нераскрытых…

— Это их проблемы. Тебе не приходило в голову, что все это — не случайно?

— В каком смысле?

— Ну, что это, как говорят — не судьба?

— Ты что, Борис! Я ей уже почти опекун!

— Почти! Ты была почти моя жена, но не побоялась расторгнуть помолвку! А тут жизнь сама твое опекунство разрушила. Значит, так надо! Скажи, если бы не было этой девчонки, ты бы бросила меня? Честно!

— Думаю, что нет.

— Ну! Я так и знал! Она мне как кость в горле! Извини, я задеваю твои соседские чувства. Это все понятно.

— А я думала, что ты мне поможешь. Теперь вижу — напрасно.

Маша поднялась, намереваясь уйти, но Борис потянул ее за рукав и усадил на место. Он прищурился. В его взгляде мелькнула какая-то мысль. Идея. Маша подчинилась.

— Ты правильно подумала. Я могу помочь. Я знаю, что надо делать.

— Ой, Борис, правда?

— Да. Я знаю каналы, у меня есть связи, все такое. Это не проблема. Но! Есть маленькое «но»!

— ?

— Я выдвину тебе ряд условий.

— Интересно.

Маша недоверчиво смотрела на своего бывшего жениха. Забавно. Где его пылкость, все эти нежности? Раньше казалось — он был готов на все ради нее. Теперь его глаза были как две колючки. Маше показалось, что от него повеяло холодом. Она кивнула и наклонила голову. Ей почему-то было неприятно смотреть на него сейчас.

— Итак, я могу нанять частного детектива. Хорошего, — подчеркнул Борис. — Опытного. А следовательно, дорогого… Ребенок не иголка в стоге сена. Ее найдут.

— Ее найдут, и ты увидишь ее… Один раз.

— А потом?

— Девочку сразу заберет к себе порядочная бездетная пара из другого города, и они благополучно уедут. Но тогда уже, дорогая моя, нужно будет проститься с ней навсегда. У нее своя жизнь — у тебя своя. Вернее, не у тебя — у нас.

— Как это? Ты хочешь сказать, что я не смогу даже навещать ее? Совсем?

— Ты правильно поняла. Думай.

Борис поднялся и пошел к барной стойке. Он заказал себе виски со льдом. Маша неосознанно наблюдала за его движениями. У нее возникло впечатление, что ей включили секундомер. Стрелка побежала, и она, Маша, должна уложиться в отведенные ей секунды. Во что бы то ни стало. Итак, Борис уверен, что Альку найдут. Да, он все может. У него есть знакомые в Генштабе, в МВД, в ФСБ и… какие там еще аббревиатуры? Все схвачено. Возможно, он знает и бандитов?

Сейчас у барной стойки, лениво попивающий виски, он действительно выглядел уверенным в себе. Всемогущим.

Она выйдет за него замуж? Ах да… Она собиралась замуж…

Мысли путались, торопясь к финишу, сталкивались, набегали одна на другую. Секундная стрелка бежала…

Алька. Главное сейчас — Алька. Она должна быть в безопасности, а все остальное — потом.

Маньяки, торговцы детьми, воротилы порнобизнеса — все они вставали в Машином воображении безобразными чудовищными монстрами. Она должна успеть спасти ее, а потом — посмотрим.

Когда Борис допил виски и, вернувшись, сел на свой стул, Маша, не спуская с него глаз, четко произнесла:

— Я согласна, Борис.

— Вот и умница.

Они вместе поднялись и вышли из кафе.

Глава 7

Простились у подъезда.

— У тебя усталый вид, дорогая. Выспись как следует. А завтра я тебе позвоню.

Борис легко поцеловал ее в волосы, хлопнул дверцей и уехал.

Маша поднялась к себе на третий этаж. Сняла сапоги в прихожей и покачала головой: ноги совершенно промокли, когда она бродила днем. До сих пор она внимания не обратила.

Включила бра над зеркалом. В уголке зеркала торчала бумажка. Кажется, записка от Софьи Наумовны. Это ее привычка — послание в зеркале оставлять.

Маша развернула бумажку и, стягивая джинсы, прочитала: «Машенька! Я уехала к Лине — снова заболел Игорек. Пробуду пару дней. С. Н.».

Так, понятно. У Игорька снова обострение ларингита. Бедный ребенок — не вылезает из болячек.

Маша стянула мокрые колготки и прошла в свою комнату. Включила настольную лампу, подставила стул к батарее. Если прислонить ступни к ее горячим ребрам, ноги быстро согреются, потом надо сразу натянуть шерстяные носки.

Ноги быстро согрелись, Маша открыла шкаф — достать носки и застыла на месте, будто к виску приставили пистолет.

Не желая верить мелькнувшему подозрению, оглянулась и пристально осмотрела комнату. Что-то не так. Но что? Сунула руку в стопку белья — деньги на месте.

Маша, как пес, обнюхивающий свои владения после прихода чужака, начала исследовать комнату.

Что? Что?

Опасность витала в воздухе как запах чужих духов. Кто-то незримый играл с девушкой в кошки-мышки.

Свою небольшую комнату Маша знала назубок. Три книжные полки на стене и телевизор с видаком, шкаф для одежды, письменный стол, диван, два стула, магнитофон на окне.

Все на месте, как и утром, когда она вышла из дома. Но что-то все же было не так. Что?

Маша выбежала в коридор, включила свет на кухне, в ванной, в туалете. Кругом. Придирчиво осмотрела каждый угол. Все на месте.

Тревога билась в животе пугливым живым существом. Пробегая мимо зеркала в прихожей, Маша заметила, что так и носится по квартире в свитере и босиком. Быстро нацепила носки и огляделась еще раз. Так. Нужно детально вспомнить вчерашний вечер и сегодняшнее утро. Итак, она вчера вечером пробовала работать над техническим переводом, который ей заказали еще до гриппа.

Согласно привычке, бумаги она складывала слева, а словари и другую необходимую литературу — справа. Так удобнее.

Она немного поработала и быстро устала. Сказывалась болезнь. К тому же мысли, касающиеся Альки, постоянно отвлекали ее, и она бросила это дело. Карандаш сунула в справочник, и… Вот!

Карандаш или ручку Маша всегда оставляла между страниц той книги, с которой работала. Вместо закладки. Конечно, это не самая культурная привычка, но… именно так она сделала и вчера. Это машинальное движение прочно врезалось в память. Сунула карандаш и пошла ставить чайник.