Прогулки по крышам

– Я имею в виду – думала, он уже давно умер!

– Мортимер-Мортимер! Мы все кажемся вам доисторическими развалинами? Ему нет еще и шестидесяти.

Да это же просто дряхлость...

Келдыш почесал тыльную сторону ладони. Без кольца его рука выглядела какой-то... голой. Келдышу, наверное, тоже так казалось: он сжал-разжал пальцы, разглядывая ее. А вот Агата к кольцу быстро привыкла – теперь оно казалось легким, удобным. И даже теплым.

Она осторожно провела мизинцем по серебристой змейке, подпирающей буквы.

– А что здесь написано?

Келдыш покосился и ничего не сказал. Агата скорчила рожицу:

– Да ладно! Не хотите – не говорите! А кольцо волшебное?

– Даже если и так, вы, не-магичка, ничего с ним сделать не сможете.

– Волшебное? – Агата выставила вперед руку, с уважением разглядывая кольцо. – Ну ничего себе!

Келдыш хмыкнул.

– У вас дома не было никаких волшебных вещей?

– Ни единой. Бабушка даже таких игрушек не покупала – говорила, на них нет гигиенического сертификата. А я верила... дурочка! И по хозяйству мы все делали своими руками... ну, не считая бытовой техники. Хотя, знаете, я всегда думала, что бабушка немного волшебница. Она шьет вещи на заказ, и всегда так здорово выходит – заказчицы становятся такими молодыми, красивыми, стройными. Немного волшебница!.. А кольцо правда волшебное?

Келдыш помолчал.

– Не совсем. Скорее это кристаллизатор магии.

– А?

– Видели когда-нибудь перенасыщенный соляной раствор? Кристаллы... Так и оно концентрирует, вбирает магию владельца. Но применить эту силу может только его настоящий хозяин.

Агата глазела на него восторженно.

– Это как у Кащея Бессмертного – смерть на конце иглы, да?

Келдыш рассмеялся.

– И не надейтесь, Мортимер! Если вы его разломаете на кусочки или, не дай бог, потеряете – я не умру... и даже не очень пострадаю. Мне просто придется изготовить новый... кристаллизатор.

Агата вновь задумчиво потерла кольцо.

– А брошу-ка я его в огонь Роковой Горы! – зловеще предупредила она. – Вот тогда вы у меня попляшете!

Келдыш вновь рассмеялся. Кажется, даже непритворно. Хотя зачем ему перед ней притворяться? Потянулся с хрустом. Они сидели на скамейке городской смотровой площадки. Учитель добросовестно показал ей все достопримечательности столицы, которые можно было отсюда, сверху, увидеть. Словно они пришли на обычную экскурсию. Было тепло и слегка ветрено. Агата откусила от большого яблока, забыто лежащего на коленях.

– Я все хочу у вас спросить...

– Так спрашивайте, Мортимер, – разрешил Келдыш, – чего маяться?

Она покосилась. Келдыш лениво улыбался, разглядывая горизонты. В школе он никогда не улыбался ей. Не шутил. Чтоб он повеселел, надо было его слегка... убить? Странная реакция.

– Почему вы... ну, увели меня оттуда? Отдали бы Шрюдеру. Они бы быстро выяснили, что никакой магии у меня нет, и отпустили.

– Да вы оптимистка, Мортимер! Так быстро ничего в этой службе... нашей службе не делается. Вас бы проверяли, перепроверяли и переперепроверяли. А когда они узнают про Ключ... Мы бдим, мы бдим, Мортимер, и этим все сказано!

– Но тогда... у вас же будут из-за меня неприятности?

– И еще какие! – легкомысленно подтвердил Келдыш.

– И что... и почему?..

– В СКМ меня к вам и на пушечный выстрел не подпустят. А я, как и Генрих, предпочитаю держать вас на глазах, пока вы еще куда-нибудь не вляпались!

Агата стиснула кулаки:

– Да если б не вы, я бы никуда... я бы ни в какие... Вы сами сказали об этом своему Генриху! Если бы не вы, я бы по-прежнему была с бабушкой и ничего этого не знала!

– Вы бы предпочли не знать, Мортимер?

– А вы как думаете? Думаете, я просто счастлива?! Узнать, кто были моя мать и мой отец, и еще он меня даже видеть не хочет...

Агата заставила себя замолчать... вранье! Заставила замолчать вся та же «удавка» на горле – и еще страх опять разреветься. Перед ним. Перед Келдышем. Если Келдыш начал по-человечески улыбаться, то она стала закатывать непрерывные истерики...

Стыдно, Мортимер!

Келдыш щурился, как будто рассматривал что-то вдали.

– Знаете, – сказал равнодушно, – я бы тоже предпочел многого в жизни не знать. Можете обвинять меня, или судьбу, или своих прокля... хм... особенныхродственников – дело уже сделано. Но я не ожидал, что вы воспримете все это так... стойко.

Агата едва не раскрыла рот. Хотя он произнес это все тем же безразличным тоном, услышать комплимент от Келдыша! Агата вызывающе шмыгнула носом:

– Это называется – «стойко»?

Втайне она надеялась, что он опять похвалит ее. Зря.

Келдыш сказал:

– И вот что. Насчет вашей магии.

– Какой такой «моей» магии?

И Агата разинула-таки рот: Келдыш неожиданно взял ее за руку. Через секунду рот пришлось закрыть – он просто хотел прикоснуться к своему «кристаллизатору». Провел пальцем по кольцу, как совсем недавно – Агата. Погладил, будто приласкал крохотного котенка. Кольцо потеплело. Агата смотрела на сомкнутые руки. У нее длинные пальцы, и в длину их ладони были почти равны. Но все равно ее рука на фоне его смотрелась какой-то маленькой. Слабой.

Детской.

– Я бы назвал это антимагией, – говорил Келдыш. Он касался только кольца, но согревалась вся ее рука. Агата прищурилась. Показалось, или змейка и буквы и вправду стали наливаться золотом?

Не показалось. Когда Келдыш отнял палец, буквы светились, а переливающаяся змейка заструилась по кольцу! Агата зачарованно вертела рукой с растопыренными пальцами, следя за ее передвижением, – даже голова закружилась.

– Вот это да!

В голосе Келдыша мелькнула усмешка:

– Одна наша общая знакомая назвала бы это дешевым ярмарочным фокусом!

– Дьячко? – рассеянно спросила Агата. Все ее внимание поглощала змейка.

– Так вот, что касается вашей магии... Мортимер!

Он быстро коснулся кольца, и змейка замерла. Агата вздохнула разочарованно.

– Нет у меня никакой магии, сами знаете!

Келдыш улыбнулся ей сомкнутыми губами.

– Умение противостоять магии – тоже своего рода магия.

– Ничего я не умею противостоять, – буркнула Агата. – Есть же люди, не поддающиеся, например, гипнозу! Что тут такого?