Прогулки по крышам

Теперь села Агата. Уставилась на учителя недоверчиво.

– Значит, я это... не выдумала?

Келдыш оскалился, глядя в потолок.

– Я разочарован. Уж своей-то внучке мадам Мортимер должна была объяснить... Любое повторяющееся видение или сон что-то говорят нам. Если бы это был сон, я бы потащил вас к специалисту по сновидениям. Если нет – попытался бы все досконально проанализировать. Вплоть до того, чтоб начать обучаться языку ваших... теней. Если поймете, что они хотят сказать, вас оставят в покое. Но в одном ваша бабушка права. Они не причинят вам вреда. Не стоит их бояться. А...

Он посмотрел на Агату и осекся.

Сказал медленно:

– Мортимер, вы что, решили соблазнить меня своим роскошным бюстом?

– Ай!

Агата поспешно рухнула на постель, натягивая одеяло до подбородка. Она выстирала перед сном свою майку, а келдышевскую сегодня попросить постеснялась. «Роскошный бюст», издевается!

Она услышала, как Келдыш хмыкает. Сказала сердито:

– Спокойной ночи!

– Спокойной, – согласился он. – Секунду.

Агата открыла глаза вовремя – как раз над ее лицом скользнула длинная ладонь Келдыша. Сразу навалилась мягкая темнота. Ночь. Тихая сонная ночь...

– Спи, девочка, – сказали откуда-то издалека. – Они не придут сегодня.

Я не маленькая девочка, хотела сказать Агата. И нянчиться со мной вовсе не надо.

Не сказала, потому что уснула.

* * *

Почему-то она поняла, что Келдыш ушел, едва только-только глаза открыла. Без него квартира казалась пустой и какой-то гулкой. Была бы ночь, Агата снова бы начала бояться. А так ничего – встала, умылась, попила кофе (есть без Келдыша почему-то совсем не хотелось), заправила кровать и собрала диван – и все это с неубедительно бодрой песенкой: «Если вы в своей квартире, лягте на пол, три-четыре...» Медленно расчесывая волосы перед зеркалом в ванной, скорчила себе рожицу. Если подумать, после трех ночей, проведенных вместе, Келдыш просто обязан на ней жениться. (Ха-ха, сказать кому в классе, не поверят! У той же Дьячихи глаза на лоб полезут!) Правда, обнимал он ее только первую ночь – да и то потому что в этих дурацких катакомбах они страшно мерзли. А на вторую ночь сталкивал с дивана и пытался утянуть на себя покрывало. И еще ругался с утра. А на третью сказал про ее «роскошный бюст» и вообще усыпил так, что она проспала его уход...

Агата включила телевизор. Местный канал показывал какие-то рекламные ролики. Агата, подумав, снова заглянула под диван – журналов не было. Наверно, Келдыш вспомнил о своем учительском авторитете и убрал порнуху подальше от невинных глаз подрастающего поколения. И чем, скажите, пожалуйста, ей заняться? Книжек нет, по ТВ смотреть нечего, телефона тоже нет... хотя куда бы она звонила?

Агата пошла и подергала входную дверь. Та запиралась и отпиралась только ключами, которых у Агаты не было. Ну хоть бы записку написал или дал какой-нибудь телефон! Ладно, он ее всегда может найти по своему кольцу, а она-то как его найдет? А вдруг с ним что-нибудь случится, а она не узнает? И так до конца жизни будет сидеть в этой квартире? Да нет, глупости какие! Что бы придумать? Он ночью говорил про тени... уловить систему, вот!

Агата нашла в кухонном столе огрызок карандаша, какую-то старую тетрадку. Села с ногами на диван.

Система не выстраивалась. Агата ведь не отмечала в календаре, когда они появлялись – в детстве вообще, кажется, каждую ночь. А если говорили что-то, она этого не слышала. Или не понимала. Интересно, а могут ли призраки общаться языком жестов? Научить их изображать «да», «нет», «не имеет значения»? Тут с людьми-то договориться никак не можешь, а уж с тенями...

Агата сердито кинула на пол тетрадку. Упала животом на диван. Включила телик погромче. За окном было серо, мокро и уныло. Есть у Келдыша зонтик? Ладно, он маг, захочет – что-нибудь «колданет». Между прочим, его колдовства она вообще не видела. Разве что на 1-й Волшебной... Попросить что-нибудь показать? Ага, вот он на тебе и покажет...

Сны уже толпились вокруг, отталкивая друг друга – кто пойдет первым, как в замке входной двери повернулся ключ. Агата слетела с дивана.

– Ой, как хорошо, это вы!

Келдыш посмотрел странно.

– А вы кого-то другого ожидали?

Он все-таки не «колданул» от дождя – куртка и волосы были мокрыми. Волосы опять начали виться.

– Нет, просто я проснулась, вас нет...

Келдыш разулся, скинул куртку.

– Я ходил за продуктами. И за новостями.

И пошел на кухню. Агата плелась следом хвостиком. Не глядя на нее, Келдыш выгружал из пакета продукты, хлопал дверцей холодильника, гремел посудой и включал печку.

– Будем есть пельмени.

– Что-то случилось?

– Где?

– Снаружи.

– Почему вы так решили?

– Не знаю... показалось.

Келдыш уперся кулаками в стол и уставился на Агату исподлобья.

– Нет уж, давайте формулируйте. Что вам показалось?

– Вы нервничаете.

– И все?

Агата сама занервничала.

– А что еще?

– Больше ничего не чувствуете?

– А что я должна чувствовать?

– Котел зашевелился, – сказал Келдыш.

Агата открыла рот. И закрыла. Теперь Келдыш смотрел в стол.

– Когда вы говорили Лизе, чтобы она немедленно уехала, вы имели в виду это?

– Что? – спросила Агата почти шепотом.

– Котел. Вы знали, что так будет?

– Я не... ничего не знала. Я просто не хотела, чтобы с ней что-то случилось. Как с вами. Я... – Агата глубоко вздохнула. – Я незнала!

Келдыш знакомо оскалился.

– Хотел бы я вам верить...

То есть сейчас не верит. Агата села за стол.

– А вы это чувствуете? Как?

– Напор магии. Обычные люди... – Келдыш мельком глянул на нее и повернулся к закипевшей кастрюльке, – обычные люди тоже чувствуют – перепады давления, головные боли, сердечные приступы. Особенно в районе музея. Просто списывают все на капризы погоды.

Агата прислушалась к себе. У нее ничего не болело. Кроме души. Но, наверное, душа не в счет. Может, ее и вообще нет.

– Сколько кидать пельменей?

– А?

– Сколько вы съедите пельменей?

– Не знаю. Все равно.

– Значит, как себе, – подытожил Келдыш и высыпал всю пачку.

– Такое раньше было?

– Первые год-два. Потом ни разу. Мортимер. Скажите, вас не тянет к Музею?

Агата опять прислушалась.

– Нет. Пока вы не сказали, я вообще его не вспоминала. А что, должно тянуть?

Келдыш гипнотизировал пельмени. Может, поэтому они всплывали очень дружно, показывая залепленные серые брюшки.

– Не з-знаю... – сказал сквозь зубы. – Одна из моих теорий.

– И много у вас еще теорий насчет меня? – невинным голосом поинтересовалась Агата.

– Предостаточно. А у Шрюдера – и того больше.

Ловко выловил пельмени, кинул кусок масла и поставил перед Агатой.

– Ешьте.

Пельмени пахли одуряюще. Агата уставилась на них и мрачно сказала:

– Не хочу.

– Ешьте, черт вас дери! – рявкнул Келдыш. – Я не собираюсь морить вас голодом!

Лучше бы уморил. Агата подумала и начала есть. Сам Келдыш ел быстро, обжигался, шипел, невнятно ругался, но остановился, только когда тарелка опустела. Агата еле одолела половину.