Прогулки с бесом. Том четвёртый

Особенность занимать удобные и первые "места в местах" и до сего дня не позволяет полностью сгинуть с лика Земли. Самый грамотный, мудрый и много знающий человек из среды любого народа, под страхом лишения жизни не смог правильно, без ошибки, произвести захват места в выработках так, как это делали женщины монастыря.

Когда нужно уходить из кельи, чтобы захватить лучшее место у входа? В два часа дня? Рано! В три пополудни? "Да ты што!? До ночи ждать - одуреешь"!
– часа выхода из жилища никто не мог назвать, но не ошибались: "биоритм" работал лучше любых часов. Даже и швейцарских, или как у муравьёв: те без сговоров делают одно дело. Ни одна наука, будь она рядом, не смогла бы объяснить своевременное появление в выработках спасающихся граждан, но сами граждане брались объяснять ё поведение:

– Руководством Высшей Силы с названием "бог".

– Кстати о боге: одни погибали в войну, что естественно в войне, другие продолжали жить с упованием: "авось, пронесёт...". Сортировку "кому жить, кому умереть" доверяли "всевышнему" и Люфтваффе без оглашения голосом: "меня оставь целёхоньким, а соседа возьми к себе". Что думал каждый по означенной теме знал "всевышний", но знаниями ни с кем не делился.

– "Логика войны: убить худое и оставить лучшее из среды воюющих народов на дальнейшего улучшения человеческой природы, эдакая читстка Земли, заменитель библейского потопа... В самом-то деле, не повторяться богу с выбором способа расправы с неблагодарным человечеством!

– Продолжай: "стояли тёплые дни осени, но какого месяца - меня не касалось.

– Октябрь.

– Хорошо, пусть октябрь, тебе лучше знатьНа удивление и досаду спасавшихся налёта не было, и гражданекак в и предвоенное время: крепко. Редкий дар военного времени не потревоженный налётом сон!

Спавший ночь без испугов взрывами с рассветом вылез из низкого пещерного лаза на воздух на отправление малой нужды, и первое, то сделал, посмотел не на место куда приготовился сбросить накопившуюся жидкость, но в сторону моста: единственного впечатляющего технического сооружения. Утреннее солнце не доставало лучами входа в каменоломню: дыры каменоломни смотрели на запад, но мост был освещён. Картину, кою разглядел спросонья, сотворила редкое явление с мочевым пузырём, и вместо расслабления запорного кольца произошло затягивания и не выполнение команды "открыться полностью!"

Было отчего отступить физиологии: по любимому сооружению, в сторону станции, в серо-зеленой форме, в круглом головном, уборе и с винтовкой на плече в одиночку и медленно двигался человек! Продвигался настолько медленно и спокойно,его перемещение удивляло: он не смотрел по сторонам, он двигался по мосту, и всё это освещалось утренним солнцем. Было необыкновенно тихо, и тишину нарушил мой дикий крик:

– Немцы!!!
– мигом вполз в пещеру, преодолев "жилую" зону, где не было углекислоты. Тогда в целом мире не нашлось животное, кое быстрей моего вползло в узкий пещерный лаз! Кислороду не хватало: получить картину с проходящим по мосту немцем после хорошего сна на свежем воздухе большей подлости и быть не может! Но никто не цыкнул:

– Чего орёшь!? Какие "немцы"!? Один солдат с винтовкой ещё не немцы. Цыц, малец!

– Безвозмездно предлагаю тему кандидатской диссертации:

"Влияние стре-с-с-сов на отправление ес-с-с-тественных потребностей несовершеннолетними"

– Шесть лет, по уши наполнен страхами о злодеяниях врагов, как не заорать "немцы!"

Реакции других жителей города от встречи с оккупантами - не знаю, но отцова была такова:

– Ебическая сила, вот и немцы пожаловали!
– было сказано отцом, когда пришли в келью. Мата от отца не слышал, не ругался человек матом, воспитание не позволяло, но "ебическую силу" чтил и пользовался в исключительных случаях. Не было и поминаний тремя литерами русского алфавита мужского полового органа, но называл член "матерщиной".

– Ныне любые оттенки восторга выражают одним "клёво", а отец выражал чувства, будь те положительные или не совсем "ебической силой"

– Оно и понятно: каждому времени свои слова...

А чего я-то криком пугал женщин? "Испражнялся страхом" от проглоченных разговоров о зверствах врагов, в коих женщины сами не участвовали, но "слышали от других"? Что хорошее о немцах могло пребывать в сознании мальца от недавних разговоров, что думать о неизвестных немцах, если ничем иным, как только кастрацией мужчин, отрезанием грудей и убиванием младенцев не старше пяти лет не прославились?

Название "немец" ни о чём не говорило, была только непроверенная страшилка, кою каждый переваривал по-своему. Как было не заорать при виде, пусть и одного человека на мосту в невиданной форме и с винтовкой? Разве не "свои" заразили страхом, что человек-часовой вот-вот покинет вверенный пост по охране чужого моста, придёт в пещеру, возьмёт меня первым за тощие ноги, раскрутит над головой в каске и на пятом обороте не ударит черепом о родимый известняк!?

– Почему на пятом обороте? Хватило и двух.

– Отвратительный циник, умолкни, дай пережить повтор!

Часовой не собирался покидать мост и совершить то, ради чего шёл войной в страну советов: убивать аборигенов в каменоломнях.. Те, сообразив, что у человека с винтовкой до них нет дела живее обычного собрали подстилки-одеяла и не менее живо двинулись в родимые кельи, трепеща и ожидая развития событий.

Стрельбы с моста не было. Видел вражеский часовой, как из нижней части холма, из норы в плитках известняка выползали люди с узлами и поднимались по тропе наверх холма, что думал никто и никогда не узнает...

На какой день любопытство победило страх, и взрослые стали выходить за пределы монастыря подсчётами не занимался, а, рассказ о первом контакте с иностранными гражданами при проведении военных действий весьма интересен.

О первых контактах совецких людей с захватчиками во многих кадрах рассказал совецкий кинематограф, где, как правило, не обходилось без трагедий: аборигены гибли от пуль захватчиков. Почему чужой солдат с моста не открыл огонь по людям, выползавшим из каменоломен?
– спросить сегодня не у кого, а совецкое кино фильмов о спасавшихся в каменоломнях не делало.

Пещеры, укрывавшие монастырских насельников от налётов авиации воюющих сторонв целости до сего дня. Лет десять после войны лазы, выходившие к реке, были открыты и никого не интересовали историей рукотворных пещер. Но кто-то сверху и что-то углядел в свободном доступе к спасительному прошлому - и отверстия-входы в глубины холма закрыли подрывами, а по какой нужде обывателям не объяснили.

– Когда власть держит граждан в неведении гражданам ничего не остаётся, как до всего доходят своим умом:

– Чтобы дети не заблудились - объяснение годилось смелым детям.

– Чего врёшь, если не знаешь!? На случай новой войны запасы продовольствия хранят- с кем, за что готовились затевать новую бойню было ясно последней монастырской темноте::

– С мериканцами!
– "цели ясны, задачи поставлены, за работу, товарищи"!

Случись чудо явления на мосту немецкого часового в новое время - предложение построил так:

"...человек в серо-зелёной форме, с винтовкой на плече медленно, спокойно, без поворотов головой, шёл по мосту в сторону станции, и, глядя на чужого солдата дозволялось думать, что ничего, как только охранять захваченные мосты, человек не умел..."