Прогулки с бесом. Том первый

– Были уверовавшие в учение, что почитали за счастье умереть за него. Учение ессмертно, когда в процессе приведения в веру убивают миллионы тел. Как быть латышам, если Кузя до сего дня верует: "мировое зло - это гитлеровская Германия, а сталинская Россия благо трудящимся всего мира, или хотя бы Европы.

Как быть, если проявление кузиной любви далее танков не уходит?

– Танки отпадают, ныне цены на дизельное топливо растут, дорогой ныне соляр. Времена вразумления несознательных в нужности и пользе идей танками канули в Лету, а нового сценария умиротворения бронетехникой не написано. Вкатить в столицу суверенного государства нужное число боевых единиц и переловить стариков, воевавших в молодости в дивизии "Ваффен SS" нельзя, старые способы извода неугодных ныне запрещены.

– Как быть? Прежним манером сослать в Сибирь? Нельзя, на Сибирь у китайцев мужской орган поднят... Остаётся ликвидация, так и она под запретом, старикам два понедельника жить осталось, смертью не запугать, видели "красавицу" в молодости, и если молодыми не боялись смерти - чего пугаться сегодня?

– Вопрос: кто будет ликвидировать старых "квашистов"? Бывшие "совецкие" солдаты? Так и они старые, а если за срок в семь десятков лет не выяснили правых и виноватых - о каких ликвидациях сегодня речь заводить? Призвать молодь, дать стволы и третью воину начинать? Третью старушка Европа не выдержит, не увидит победителя. Вечная, непрекращающаяся война? Отпадают танки... Хотя, нет, танки оставим заокеанской державе, коя без разговоров "о демократии" и в туалете не обходится. Это её право танками "мировой порядок" наводит, а вам нужно изобрести что-то иное, редкое и гениальное настолько, что ни одному латышу отвертеться не получится... А памятники материальные - пустяки, их и взорвать можно, что и случается, когда памятники в памяти разваливаются, тротил силён только над камнем... В этом и разница.

– Нет выхода - не сиди перед монитором и не долби по "клаве" одним пальцем, а что набрал - стереть.

Неожиданно, ни к месту, что произошло явно не без вмешательства беса, пришло понимание: мемуары больших отечественных "эксов" мало чем отличаются от признательных показаний следователю с разницей: если отечественные следователи шьют дело запрещёнными законом методом, то есть, выбивают "признательные показания кулаком", или каким иным твёрдым предметом если подследственные отказываются помогать следствию -с мемуаристами ничего из помянутого делать не нужно, те сами и без принуждений "колятся" Но не во всём, не все и не до конца.

В мемуарах, в отличие от "Протокола допроса" многое можно "забыть", утаить и "пройти мимо факта", чего не позволят в протоколах допросов

– У протоколов есть плюсы: можно переделать...

Если после признательных показаний мелкую сошку изолируют от общества, то с экс-президентами такое не делают, но издают записи воспоминаний большими тиражами. Короче: какой-нибудь "экс" говорит:

– Смотрите: вот что можно делать с вами без опасения получить в ответ поворот головы на сто восемьдесят градусов по оси шея тулово!

– "Эксов" и понять можно: потребности в материальном обеспечении при выходе на покой несравненно выше, чем у пенсионера села Малое Бодаево, что на Брянщине.

– Другая причина, принуждающая президентов на покое "пописывать" - возрастные нарушения в работе природной цистерны с диагнозом "старческое недержание мочи".

– Длинно.

– Набирай: "ишурия", но разве не было договора излагать ясно и без непонятных терминов? Что такое "ишурия"?

– Не знаком с дамой Ишурия, не страдаешь старческим недержанием мочи? Запишись в счастливчики.

Как выяснили выше, на писание мемуаров нужна хорошая, надёжная, не "дырявая" память, плюс собственная манера изложения событий прошлого, но таковые качества у пописывающих экс-президентов отсутствуют напрочь.

– Чему дивиться, откуда взяться манере, если прошлые речи готовили "литнегры"?

– Президенты на покое (пенсии) не рассказывают письменами о проделках с излишне доверчивым народом, каются устно и коротко "простите меня", но не все и не всегда.

Глава .

Путь к обогащению.

(и другое)

Читатель, начинка половины первой книги ненужная, ничего не дающая, и если пробежишь пару глав не вдумываясь в написанное - потеря невелика, ущерба основе повести не причинишь. Повесть тебе - тоже.

– Что сделано - то сделано...

Страницы сочинения рождались легко, свободно, без волокиты, процесс написания напоминал готовку пирожков с капустой в посудине с растительным маслом...

– ... что-то похожее на психографию...

– Не сбивай...
– одному за короткое время наварганить столько никак не получилось, слаб, нужно признаться, квартирант старался, а кто из нас больший дискредитатор великого совецкого прошлого остаётся невыясненным.

Технический исполнитель повести (стук по клавиатуре, не более) далеко не лучший человеческий экземпляр, владеющий родным языком, есть лучше, но почему бес выбрал малограмотного на роль переписчика Истории - получил объяснение:

– Твоя роль в переписке нулевая, ни на что не влияющая, и если не ты - кто-то другой с не меньшей скоростью и с меньшим числом ошибок тиранил "клаву".

– Историю невозможно переписать, а соврать нагло сколь угодно.

– Никому и ни разу не удавалось ухватить всю Историю, целиком, будь хоть трижды "большим учёным", каждый отгрызал кусок от матушки по силам и способностям, жевал и переписывал, помня о заказе сверху. Переписка Истории начинается с единственного вранья по закону "Шила и Мешка". Кто знает, где проходит граница между переписью Истории и "субъективным взглядом на события прошлого"?

Существует граница - должна быть и фамилия наглеца начертившего демаркационную линию.

– Бесяра, я хорош, но и ты не хуже: вбрасываешь ненужные, непонятные и тяжёлые вопросы. Ведь чтобы правильно ответить на заявление о переписи Истории - надо хотя бы

прослушать лекции историко-архивного факультета, а если нет ничего - какое имею право что-то стучать?

– Кто ты? Профессор Истории? Нет, машинист с посредственными знаниями русского языка. Не пойму, за что мудрейший учитель Пётр Анреевич не выпускал тебя из "пятёрок"?

– Может, оно и так, но могу неправильно зафиксировать сказанное, а кому отвечать, кому принимать презрительное "с суконным рылом в калачный ряд"? Тебе?

Позывы на "пописывание" испытываю со школы, и только сейчас понял: заражение многословием письменной формы произошло стараниями савецкой надёжной и прочной программы изучения родного языка.

Программа не предусматривала из тридцати стриженых учащихся голов хотя бы половину превращать в писателей, намерения учителя словесности выглядели скромнее: обучить без корявостей и ошибок, пользоваться родным языком, внятно излагать мысли кириллицей, не писать в бессмертном, могучем, основном, важном в демографии вопросе русском слове из трёх литер на месте "у" "ю".