Прогулки с Бесом

– Нужно?

– Нужно. Клацай:

"люблю цыганские песни до состояния скручивания тела в жгут от первых нот завывания "ромалов", скрюченным пребываю не менее половины часа после окончания воя ромалов и наступления тишины"

Когда родное телевиденье показывает дорогую недвижимость "представителей этнического племени Индии" с изложением подробностей на какие средства возведены хоромы - призывы "расистов-фашистов на проявление расовой ненависти лишние, отпадают, призывы "идите и разнесите логово паразитов до голой земли" не нужны, "лучше один раз увидеть камерой оператора, чем сто раз...".

Что думать о "вольных детях" и о жирных кацо на "вечной каторге в стране угнетения"? А

Или кадры уголовной хроники с "лицами, где "лица кавказской национальности" охотятся за сумками столичных ротозеев, или за женским товаром? Призывы к "вражде между народами" отходят в сторону, лишние, не нужны кадры уголовной хроники, хватает, чтобы вражда надёжно поселилась в сознании.

– Все народы хороши до поры, пока сидят в своих вотчинах, домах-саклях. Дома, то есть.

– Расизм это когда "я лучше всех!", а когда все равны, но кто-то один "равней" остальных - это "интернационализм". И как меня "любить и уважать", когда крепко перебрав лезу голым плескаться в известный миру фонтан "вечного" города?

– На планете Земля нет ни одного двуногого и прямо ходящего, не страдающего от излишков коктейля "расизм-шовинизм-фобия". От проявлений расизма маялись и маются без надежды исцелиться в будущем абсолютно все племена и народы, но степень и формы расовой нетерпимости - разные: у одних проявления протекают бурно, у других - скрытно и до поры. "Интернационалисты" понимают правоту "фобов", но признаться:

– "Мужики правы..." - а примкнуть к расистам не могут, запрещено. : страшно.

– Почему башня в славном городе Вавилоне, первая "стройка века", развалилась?

– Кто-то из экзеготов высказал мнение, будто бог страшно напугался когда владыку посетила мысль: "а что, если люди, достроив башню, доберутся до меня и счёт за херовое житие предъявят!?"

– Ну, да, бог "творец и создатель всего сущего" - и какие-то страхи перед человеком, коего изобрёл! Или бог не знал, что с каждой сотней метров подъёма содержание кислорода в воздухе уменьшается? Нет логики... Всё куда проще: у строителей на завершающем этапе стройки на почве расовой неприязни драка случилась, а бог, как всегда, в свару не стал вмешиваться. Вот стройка и остановилась, и никто вавилонскую башню не разрушал, строили без знания сопротивления: проект плохой, и качество материалов, она и развалилась. низкое. Цемент воровали, а выручку от продажи за пределы Вавилона отправляли...

– Что, и тогда "оффшоры" были?

– Тайные счета в банках всегда были и впредь будут.

– Ничего нового, обычное дело всяких строек, бог не ломал башню. Тогда-то и до бога дошло: "напрасно создавал разные племена и народы" и башенного времени не вмешивается в межэтнические драки до сего дня.

– Нравится рвать глотки? Рвите, мешать не буду, продолжайте, много вас расплодилось, скоро прокормить себя не сможете. Завещал "украшать Землю", а как "украсили"!?

"Кто виноват"? Телевиденье на всю страну показало языковую слабость первого и последнего "президента страны советов", это оно разрушило "великую и славную семью советских народов"!

– "...и память долго будет жить в сердцах нынешних "отцов народа", кои быстро сообразили:

– Немедля "менять кожу" и перестраиваться из секретарей обкомов в губернаторы!

– А местами бери выше!

Ах, майор времён служения в стройбате, вечен и бессмертен в памяти моей! Майора-человека буду помнить всегда, но ахинею на тему "экономического могущества страны развитого социализма", кою нёс на политзанятиях по утрам забывалась через минуты после окончания майоровых "воспитательных бесед" Байки о "процветании страны советов" пролетали мимо ушей, не фиксировалась сознанием, но "комуническая" партия в его исполнении останется в памяти до конца дней моих. "Великим" словом в исполнении майора не упивался тогда - упиваюсь ныне, стоек и крепок был майор! Пусти майора на проповедь чего-то иного - не с меньшим рвением "нёс знания в массы"

Любовь к носителям "комунических заветов" у части граждан не сгинула до настоящего времени, но, сколько граждан в отечестве тоскует по "сильной руке" - данных в нашей творческой группе нет. Какой окажется сильная рука, если сбудутся мечты тоскующих безразлично:

– Дайте руку, рука должна быть, а какой по морде бить будут, усохшей, здоровой - без разницы. Если рука опять, как прежде, поманит "на защиту социалистической родины", иной и быть не может - пардон, - "всем и всегда дадим сдачи"!

Отвратнее батальонной кормёжки ни раньше, ни позже не было: треска. капуста, перловая каша, прозванная "кирзой", жареная до черноты на неизвестном жире томатная паста жестоко бившая изжогой желудки военнослужащих цена за работу в тайге на лесоповале. Хлебом из пшеничной муки наслаждались те, кому батальонная медицина ставила диагноз:

– "Гастрит" - и указывала, какой именно.

Батальонные "временные военные трудности" скрашивались еже утренними проповедями о "громадных усилиях коммунистической партии по улучшению жизни трудящихся страны советов".

– Бедный майор!

– Беся, что скажешь о душевном состоянии людей, кои говорят другим чему сами не верят?

– Сам-то как думаешь?

– Речь идёт о службе в стройбате, мне думать не дозволено, на то командиры поставлены, чтобы за меня думать.

– Всё же?

– Нехорошие мысли рождаются... пора опротестовать древнее утверждение: "называй человека "свиньёй" - и он захрюкает" Три года майор врал "совецким" недосолдатам о прелестях "соцстроя" - те слушали бедного болтуна, не верили и не хрюкали. Напрасно бился майор!

– Ошибка: майор никогда и ни с кем не бился майор, катился шариком, а шарики не бьются!

Шёл третий год тому, как "вождь, отец, друг и учитель всего совецкого народа" отбросил копыта в мягких кавказских сапожках, но "осиротевшее учение продолжало жить и совершать поступательное движение вперёд до времени, пока бывшие "соратники в борьбе за светлое будущее страны советов" не вспомнили обиды и унижения от папаши в свой адрес, а вспомнив - собрали сходку и заклеймили многие выходки усопшего вождя...

– Формула о "мёртвых или ничего, или хорошо" на то время не была выведена?

– Была, но отключили на время...

Майор убеждал сапёров-лесорубов в необоримости "великого комунического учения совершающего победную поступь по всей стране". Так ли было - желающих напрямую спросить майора "верит ли он в сказанное" - не находилось. Абсолютно все военнослужащие не верили в "победную поступь социализма": "поступь", кою поминал майор, скорее походила на шарканье старика, чем на "поступь". Скорее воинский "политработник" и сам не верил в оглашаемую ахинею, но над ним висел лозунг: