Прогулки с Бесом

– Скажи "спасибо" власти советов удравшей на восток и оставившей вас один на один с мадьярами.

Первые иностранные военные люди с двумя названиями, разделили обитателей монастыря на две части: одни называли пришлых "венграми", другие, в знаниях выше на ступеньку пользовались "мадьяр гонвед", похоже о венграх что-то знали. Основной массе насельников монастыря ни мадьяры, ни венгры интереса не представляли, пришлые принимались без русского радушия и фальшивого патриотизма плюс лозунг:

– Чужеземцы, вон из совецкого монастыря!
– в общении с аборигенами иностранные военные граждане не давали повода быть изгнанными, но славу:

– Злые, собаки!
– успели заработать.

– "От судьбы не уйдёшь", за венграми следовали германцы и дали повод сравнить себя с гуннами.

В чём проявлялось мадьяро-венгерское зло на себе не испытал, но не верить монастырцам нет оснований.

Основа всякой вражды пропитание, и к началу оккупации оно, пользуясь языком монастырцев, было "аховым", или почти совсем никаким. Какие рождались чувства у монастырской детворы от ароматов венгерской полевой кухни? Одно и не сложное: что-то получить из дымящего котла на колёсах. Получали. Раздача остатков солдатских обедов делалась не за русское непонятное повару-венгру "спасибо", но за труд: принести воды, наколоть дров и вымыть котёл. С чего бы венграм, или мадьярам, держать зло на обитателей монастыря? Разве мадьяры-венгры затевали войну против "страны советов"? Нет, всего-то "держали руку" основных заводил бойни, но мнение о себе:

– Злые, собаки!
– редкие венгры-мадьяры, не тревожась о полученной репутации тихо, без эксцессов, убрались в военное пространство неизвестного направления. Или "пропали в пространстве войны"? Оборот верный?

– Сойдёт, но избегай красивостей, война уродливая особа, некрасивая, подлая и жестокая, тратить красивые слова на войну не следует.

– Когда царит, а когда матушка покидает трон - можно и украсить немного.

– Только немного, без излишеств.

Котелок из сарая соседки не мог быть отечественным: объём и форма иные. В некоторых местах солдатского кормильца сквозь копоть, превратившуюся за шесть десятков лет в особый вид эмали, выглядывал белый, "пищевой" алюминий, создавая картину, кою мог видеть только человек сильной эйдетики. Взял в руки:

– Нужен?

– Куда, на какую нужду? Посуды хватает, в металлолом его...

– Беру?

– Бери...

– Благодарю - и открыл крышку: котелок не пустовал, но хранил в чреве из иноземного алюминия нужный солдату европейской армии предмет столового сервиза: старую, многие рты ублажавшую пропитанием, деревянную русскую ложку расписанную золотистой весёлой хохломой:

"Не фамильное столовое серебро, дерево липа... Как русская русскаяложка ложка оказалась в зарубежной посуде военного назначения, когда, при каких условиях вошла в немецкий котелок, каким образом и когда объединились предметы на службу подержания плоти и без учёта национальной принадлежности питавшихся? Чем кормились владельцы котелка и ложки?

– Забыл вкус супа из горохового концентрата иноземного изготовления?

– Пора забыть, семь десятков лет прошло, только не забывается, не хочет чужой горох из памяти уходить.

– Горох везде горох, нет чужого и своего гороха, только большой знаток агрономии скажет, где вырос горох. Горох науку о генетике создал, но не все генетику поняли. о генетике надоумил, но не все генетику поняли.

– Каким питанием поддерживал плоть хозяин ложки? У немцев были ложки из алюминия, а эта "хохлома", музейный экспонат, не менее.

Копоть котелка от времени приобрела блеск лака, местами отвалилась от металла, отчего бока посудины запестрели чистым алюминием образуя рисунок:

– Счастливое военное детство, где ты? Уйди за семь десятков лет назад - в белых бесформенных точках увидел бы лицо владельца посудины, а сейчас ничего не вижу, ушло время, когда в сочетании бесформенных белых и чёрных точках видел лица. Остаётся память об ужасном факте прошлого: вкус горохового концентрата из рациона врагов". Было в жизни и другое питание, но память о вражеском гороховом супе военного времени в пачках осталась.

Как, когда и на какой стезе встретились два кухонных предмета разной национальности? Когда - понятно, но как? Встреча мирно прошла, или переговоры о воссоединении котелка и ложки оружием подкрепляли? И если "да" - кто победил, кто и кого из жизни извёл? Хозяин ложки - владельца котелка, или иначе? Или вечные кухонные предметы встретились по окончании бойни? Как, взяли бы меня черти, случился "аншлюс" немецкого котелка и русской ложки!? на каком куске времени встретилась пара"?

– Как посудина в собственность перешла?

– Не знаю, ни разу не видела... Не загони нужда в сарай - так бы и не знала о нём...

О, частные домовладения и сараи при них! Наши Великие Хранилища ненужных вещей, а равно и волнующих тайн прошлого!

– Бери выше, ваши частные не уступают запасникам известных музеев мира с разницей: если из музеев в трудные дни картины не продают - найденные в сараях вещи выносятся на блошиные рынки.

– Проданный раритет из сарая отбивает желание что-то собирать потом, даже если фантастически повезёт и превратишься в миллионера средней категории, мысль "простофиля эдакий, зачем отдал за бесценок старую керосиновую лампу с зелёным абажуром!? Чудо, музейный экспонат, где ещё найдёшь такую?" - осуждение в собственный адрес заканчивается утишительным продолжением: "зачем коллекционировать, если в трудное время коллекция уйдёт на поддержание плоти?"

– Мать в оккупации была, знала, как котелок в доме оказался, а я не знаю... Увидела раньше - спросила, а теперь кто знает?

Понял мать соседки: какой ненормальный во времена "советов", держа в руках закопченный котелок, принялся излагать детям историю посудины с уточнением "вражеская"? Факт пребывания котелка в сарае многие годы ни о чём не говорит? Что вражеский котелок задержался на чужой земле понятно, но как русская деревянная ложка, расписанная золотистой жизнерадостной хохломой, оказалась внутри посудины военного образца (котелок) времён нашествия и сохранилась в целости неясно...

Другой, необходимый предмет солдату любой армии - фляга. И опять вражеская с датой изготовления на горловине посудины одна тысяча девятьсот тридцать восьмого года от рж. Христова. Найдена в другом сарае за пять лет до встречи с котелком, но какие иные встречи с предметами военного прошлого произойдут в будущем трудно сказать. Что встреча с германским автоматом-пистолетом PM тридцать восьмого года выпуска и парой рожков патронов с прокисшим от времени порохом не случится можно ручаться на сто процентов, а удивит редкой встречей сто первый процент - пройду мимо: что в пистолете-автомате иноземного изготовления, какая нужда, что в пугающей железке с негодными патронами? И риск от находки больше нужды в оружии.

Никогда и никакой орган отечества справок на владение древним иноземным оружием не выдаст, а вражеским тем паче. Куча вопросов "с какой целью хранили оружие" будет, органы проявят прыть, а что автомат давно утерял звание огнестрельного оружия органы в протоколе изъятия оружия не помянут:

– Хранение незарегистрированного огнестрельного оружия карается законами страны!
– хотя с другой позиции:

– Вещь-то нужная, полезная и необходимая в быту...
– всякая находка, начиная от кубышки с золотом и кончая предметом, коим добывается золото, великие искусители мужчин.