Проходная пешка
Шрифт:
– Ну тогда пошли, что ли, пока вокруг нас какой-нибудь "чертов круг" не пророс.
– Спокойствие, юноша. Чингачгук два раза на грабли не наступает.
Я затушил окурок в траве, неторопливо поднялся, вскинул рюкзак на плечи и нырнул в туман.
Шагается пока что легко, никакой опасности не чувствуется, только сырость до костей пробирает, да мелькают в тумане стволы. Но расслабиться все равно не получается. Не то что бы очень страшно было, просто с покойниками этими как-то непонятно все вышло. По сути дела, ничего серьезного, но неспроста же они нам попались, верно? И ругательство это тоже неспроста всплыло. И каким-то образом накладывается
– просто закатил мне последнюю проверочку - каким образом я себя в данной ситуации поведу. А говоря харновскими словами - какому стереотипу соответствую. "Царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной - кто ты будешь такой?"… И кто ж я буду такой? В данном случае я использовал слова Ринге. И что из этого следует? Ну его к черту, нет у меня желания этот ребус разгадывать. И сейчас даже мысль о предстоящей смерти в тоску не вгоняет, скорее наоборот, чувствую себя почти что веселым.
Туман слегка рассеялся, но все равно дальше чем на десяток метров не видать ничего. Так что остановился я опять довольно резко, когда вдруг среди деревьев замаячило что-то вроде стены. Насколько можно судить, высотой метра три с копейками. Я переглянулся с Малышом и Ильмирой, и мы осторожненько, рядком, двинулись к странной преграде, держа оружие наготове. А подойдя, замерли.
Серьезная штучка, ничего не скажешь - наподобие бревна, покрытого зеленовато-коричневой чешуей. Что-то я с таким не сталкивался…
Малыш подтолкнул меня локтем:
– Что это за?..
– Дракон, похоже.
Ильмира на всякий случай ухватилась за мой рукав:
– А перебраться через него можно?
– А ему нравится, когда через него перебираются?
– Может, он сдох давно, - предположил ворчливо Малыш.
– А если нет?
– И что теперь - обходить его?
– Попроси как следует, может, сам уберется.
Малыш тяжело вздохнул:
– Насколько он хоть тянется-то? И в какую сторону пойдем?
– Вдоль дракона, - наставительно заметил я, - можно идти либо в сторону головы, либо в сторону хвоста.
– Это, по-моему, и есть хвост, - нерешительно высказалась Ильмира.
– Да-а… - Малыш поскреб бороду, с уважением поглядывая на чешуйчатое чудо.
– Надеюсь, хвостом он вилять не будет? И вообще, направо мы пойдем или налево?
– В какой-то стороне должна быть голова. Туда мы не пойдем.
– Но ведь перед головой должны лапы быть, - Ильмира говорила серьезно, но в глазах играло веселье.
– Сначала передние, потом задние, - дополнил Малыш.
– То есть наоборот.
Я усмехнулся - уж больно наш диалог напоминает "Алису в Зазеркалье"… А еще почему-то на память приходит Рерих - "Град обреченный", кажется - там ведь дракон кольцом вокруг города свернулся?
– Ладно, пошли налево. Только давайте от этой туши подальше отойдем, а то сметет и не заметит…
Уже полчаса идем, а дракон, по-моему, кончаться не собирается. Интересно, насколько он вообще тянется? Вот смеху-то будет, если он в самом деле хвост в зубах держит, как на старых картинках…
И опять все как во сне - идем и идем вдоль чешуйчатой стены, а она все не кончается. Так что когда впереди что-то зашевелилось, я даже облегчение почувствовал. Малыш тоже заметил - ствол моментом возник у него в руке:
– Что там?
Я только плечами пожал:
–
Зверь какой-то. Крупный.– Не оборотень, по-моему, - неуверенно произнесла Ильмира. Я выставил вперед Хельмберт, как миноискатель. Да, непохоже на оборотня… В это время зверь вынырнул из тумана и неторопливо потрусил в нашу сторону. Я чуть не рассмеялся:
– Медведь, всего-то навсего… Фу-ты…
– В Зачарованном?
– в голосе Ильмиры прозвучало недоверие.
– Он что - кушать хочет?
– Малыш поднял ствол. И в самом деле, медведик держит путь к нам, не сворачивая, причем на задних лапах. Может, ручной?.. Нет, бредятина. Не бывает таких здесь. А значит…
Я отвел руку Малыша:
– Оставь ты эту пукалку. Только разозлишь. Нехай зверик спит.
Обездвиживающим я саданул вполсилы, почти небрежно. Никакой реакции. Правильно, А ну-ка без халтуры… И я влупил ему со всей чародейской дури.
Медведь вздрогнул, опустился на четвереньки и рявкнул:
– Сдурел ты, что ли?! Чего кидаешься?
Малыш издал неопределенный звук, а я невольно поскреб в затылке. Не бывает так. Этого не может быть потому что этого не может быть никогда. Но никуда не денешься, вот он, этот медведь, и Силой его не прошибешь. Так что остается беседу поддержать…
– Извини, друг, Я-то думал, ты зверь.
– Зверь, не зверь… Чего кидаться-то?
– Он не виноват, - вступилась Ильмира.
– Тяжелое детство в коммунистической России, деревянные игрушки….
– К полу прибитые, - заржав, подхватил Малыш.
– И соска кирзовая… - я тоже не выдержал. Остановиться оказалось очень непросто. Медведь тем временем подошел почти вплотную, остановился, глядя на нас с Малышом, обратился к Ильмире:
– Это они чего?
Я вытер глаза:
– Извини, хозяин… Просто эти двое всю дорогу меня моим политическим прошлым попрекают. А сам-то кто будешь?
– Сам же знаешь - Хозяин я. Было другое имя когда-то, да я уж не помню. А вот вы-то откуда забрели? Давненько таких не видал… Был тут один, давай стрелы в меня стрелять. Раз сказал, другой - не понимает. Пришлось усовестить.
– И что?
– осторожно поинтересовался Малыш.
– Что-что… Помер.
Да, не стоит с этим Хозяином шутить. Для Силы непрошибаем, для оружия, вероятно, тоже. И, кстати, Хозяин - чего?.. Что-то тут неправильное есть. Но с расспросами приставать не стоит - еще костей не соберешь.
– А мы, Хозяин, мирные странники. Чародеи, правда, но это уж ничего страшного. Позавтракаешь с нами?
– Отчего ж…
Блин-душа, он, наверно, как медведям в сказках полагается, мед любит…
Но Хозяин, вместо того, чтоб мед требовать, заявил, словно подражая кому-то:
– Только переоденусь сначала, а то одичал, как зверь.
А дальше пошло уж вовсе что-то несуразное - такого я еще не видывал. Любую конечность на отсечение даю - не оборотень этот Хозяин. Что я, оборотней не знаю?! Но он отошел в сторонку, помедлил, потом внезапно уменьшился и облысел. Маленький, голый медведь - выглядит хуже голых собачек…
Больше всех смутился сам Хозяин, пробурчал что-то невнятное, и на сей раз превращение состоялось - оказался он приземистым широкоплечим мужичиной, заросшим до глаз бурой, действительно медвежьего цвета, бородой, в кожаной куртке, штанах мехом наружу, в громадных, воняющих дегтем сапожищах, с тесаком на поясе. С таким связываться - это еще десять раз подумать надо… И не нравится мне, как эта страхолюдина на Ильмиру поглядывает.