Происхождение видов

– Наверное, ты имеешь в виду то, что те, кого считали неполноценными придатками, рано или поздно начинали войну за свои права? – Похоже, до Торы стало доходить нечто такое, о чем раньше она не думала. – Да… рабы устраивали восстания, и рабовладельческий строй рухнул. «Неполноценные расы», типа индусов, восстали в своей стране, и «полноценная» раса англичан была вырезана там под корень в девятнадцатом веке. Много было жертв… Но в двадцатом веке новая «полноценная» раса немцев столкнулась с остальными «неполноценными», а чуть раньше «полноценные» пролетарии – с «неполноценными» буржуями. Итог – десятки миллионов трупов. «Полноценные» мусульмане решили таки окончательно утвердить свое господство среди западной «нечисти». Миллиард. Война «неполноценных» детей с «полноценными» взрослыми унесла уже восемь миллиардов – почти все население планеты. А если… если «неполноценные» животные объявят людям войну? – Тора задумалась. – Трудно переломить привычную точку зрения на животных, как на пушистых недоразвитых игрушек… даже сейчас, когда ясно, что животные гораздо более осознающие существа, чем мы думали ранее, все равно трудно начать думать о них, как о существах, которые могут заявить о своих правах на то, чтобы жить на этой планете в соответствии со своими представлениями…

На минуту повисло молчание. Тора уперлась взглядом в кайнайт, гладила его матово-голубые грани.

– Не могу представить, что животные могут стать врагами. Это кажется совершенно невозможным. Они настолько дружелюбны… хотя… они все разные… собаки, дельфины, осьминоги, лошади… невозможно представить их агрессивными. Некоторые животные довольно безразличны к человеку, но даже их я не могу представить агрессивными. Но если мы начнем их уничтожать, в то время как у них сейчас появилась возможность осознавать себя… Нет, ну кто их сейчас начнет уничтожать? Это абсурд. Но я думаю, что человечеству сильно повезло, что животные совершили такой эволюционный скачок уже после, а не до того, как люди осознали озаренные восприятия, как ценность номер один.

– Да, конечно, - согласился Томас, - маловероятно, что возникнет какой-то конфликт между людьми и животными, и уровень технологий позволяет людям чувствовать себя в относительной безопасности, да и отношение к животным в современном мире такое, что вряд ли мы сможем найти такого человека, который бы не испытывал к ним симпатии, зверячести, нежности. И все равно – я считаю, что такое положение, при котором животные считаются в принципе какими-то неполноценными добавками к окружающей среде, потенциально опасно. Поэтому как только (и если) мы сможем найти осмысленный контакт, нам необходимо будет приложить усилия к тому, чтобы детально информировать человечество об этом, начать формировать новую культуру отношений к животным.

– А что насчет ксенофобии?

– Ну…несмотря на то, что мы уже более ста лет живем в мире, в котором люди могут свободно стремиться и добиваться ОзВ, до сих пор многие так и не могут понять, что те существа не «живут в сновидениях» - просто осознанное сновидение необходимо людям – особенно на начальном этапе, пока мы сами столь несовершенные и омраченные существа – преодолеть свою тупость, свое омертвевшее различающее сознание, и достичь миров, в которых живут те существа. Требуется время, много времени и много труда, пока человечество не вырастет из своих коротких штанишек. История людей по сути только начинается, но это новая история – история без негативных эмоций, история без ксенофобии, поэтому темпы эволюции человека должны удесятериться, «усториться» по сравнению с предыдущими веками. Вот мы это и увидим. Я ОЧЕНЬ хочу, чтобы это происходило здесь, условно говоря «на Земле». Но сейчас – после всех тех лет, в течение которых я вожусь с практикующими из других миров, я испытываю к ним не меньшую преданность. Я буду бороться за них. Мы будем бороться. А чтобы устранить предрассудки – самый эффективный способ, на мой взгляд, это совместная жизнь, совместное творчество, совместные исследования. Необходимо добиться скорейшего проникновения в жизни друг друга – наладить конвейер путешествий людей в другие миры, наладить конвейер путешествий их к нам – не всех, конечно, а только тех, кто дорос до принятия идей практики…

– Нет, так не годится! – Перебила его Тора. Она тоже вскочила с места, отпихнула Мерка, который перекатился через голову и, упруго подпрыгнув, встал на ноги. – Сколько ты уже возишься с ними? Сколько еще будешь возиться, пока твои подопечные не станут хотя бы хвостами, не говоря уже о том, чтобы они стали мордами? Ведь давление концепций огромно, и ты представь себе – представь себя сравнительно прогрессивным «для своего времени) человеком пятнадцатого, скажем, века. Вокруг тебя – кошмарное засилье суеверий, тупости и прочей хуйни. Тут, значит, появляются, условно говоря, «боги» и говорят тебе много всяких несомненно умных вещей, которые откликаются в тебе вспышками озаренных восприятий. Ты, - Тора ткнула пальцем в Морана, - общаешься с ними и тебе кажется, что несомненно они правы, ты испытываешь восторг, преданность. Да, это можно представить. Несомненно, и в средние века были такие люди, которые могли бы начать стремиться к ОзВ. Но что дальше? Боги уходят, и ты возвращаешься в свою берлогу – к этим своим соплеменникам. Давление всех концепций усиливается многократно, возникают сомнения, скептики, страхи… так мы далеко не уйдем.

Тора присела у большой глыбы лабрадорита. Нравилось думать, смотря на эту переливающуюся в рассеянном свете морду.

– Вспомните, с чего начинал Бодхи. Он, конечно, искал морд и дракончиков, но появлялись они не скопом – а один за другим – поштучно. При этом он занимался чуть ли не круглосуточно поиском беженцев, общением с ними, созданием средств их поиска – создавал сайт, писал книги, переводил их на другие языки, строил мордопоселения. Носителями и создателями новой культуры были, конечно, морды и дракончики, но то, что существовала и развивалась социальная прослойка из беженцев, имело огромное значение! Беженцы искали других беженцев, а кроме того – даже сейчас наше общество – это отнюдь не общество морд и дракончиков! И во время войны, и сейчас – основа нашего общества, фундамент нашей силы – это именно беженцы и хвосты. Морды, дракончики, коммандос – это острие лезвия, но само лезвие – это именно они – беженцы. Пренебрегать ими – значит поступать крайне неэффективно. Если ты, Томас, и работающие с тобой коммандос – если вы хотите отдавать свои силы именно воспитанию морд в новых мирах - это охренительно, каждый раз, когда я об этом думаю, мне просто на стену хочется лезть от энтузиазма, но я… я испытываю не меньший энтузиазм и восторг, если представляю, что я начну бороться за создание общества беженцев в тех мирах. Ты… нет, вы все – вы согласны со мной? Согласны с тем, что я говорю?

– Согласны. – Моран развел руками. – Мы согласны полностью. Проблема не в том, что мы не понимаем значения общества беженцев. Проблема в том, что у нас пока очень мало сил. Мы пока только прокладываем дорогу. Освоение Америки европейцами началось в 1492-м году, но еще лет двести прошло, пока не был налажен более или менее проторенный путь через океан. Мы только открываем новые миры и новые цивилизации. Мы только учимся понимать их. И конечно, когда получается так, что мы открываем цивилизации, очень похожие на нас и очень близкие к нам, то нам больше всего хочется найти там именно морду, потому что… ты все правильно говоришь о беженцах, но ты упускаешь из виду, что общество беженцев само по себе почти нежизнеспособно. При Бодхи все получилось, именно потому что он там был – этот самый Бодхи. Потому что он смог найти первых морд и дракончиков, которые в итоге и стали системообразующим звеном, ядром, камертоном нового общества. Если нет лидера – общество беженцев не будет существовать. Так что оба этих направления должны развиваться параллельно, и у нас просто нет рук. Отлично – вот ты писаешь от восторга при мысли о беженцах. Отлично! Вперед! Занимайся этим. Найди себе партнеров. Собери группу – сейчас у нас восемь групп дайверов. Из них только две состоят из коммандос плюс несколько коммандос работают в других группах. Найди еще людей, увлеченных, как и ты, идеей воспитания общества беженцев в других мирах. Например – сейены, каанцы, аунты – самые обычные люди, почти как мы или даже совсем как мы. Помнишь, сколько было… а, ну ты не помнишь:). Помните, - он обратился к Мерку и Томасу, - сколько было шума, когда мы нашли сейенов и каанцев? Сотни лет люди фантазировали – как же, ну как же будут выглядеть инопланетяне. И наконец – мы нашли другие миры, и оказалось, что «инопланетяне» могут быть как непостижимо отличающимися от нас, как этеры, или похожи до полного или почти полного совпадения, как сейены и каанцы. Ну вот, - продолжил он, обернувшись снова к Торе, - вот тебе два мира. Никаких проблем с взаимопониманием, никаких тебе языковых барьеров…

– Кстати, как так получается, что не возникает языковых барьеров? – перебила его Тора.

– Ну, это не более удивительно, чем все остальное. Этот вопрос тесно перекликается с вопросом о том – где в физическом смысле находятся все эти миры.

– Да, и это тоже – как это все можно понять – ведь ГДЕ-ТО они должны быть, я имею в виду – должны быть какие-то физические координаты этих мест, это что, другие планеты?

– Нет, - рассмеялся Томас, - идея с другими планетами исчерпала себя еще двести-триста лет назад. Ты что, вообще ничего не знаешь об астрономии? Я понимаю, что к двадцати с чем-то годам ты вряд ли можешь быть специалистом в теории струн, но самые элементарные представления об окружающем мире…

– Я очень мало знаю, - Тора испытала неловкость, устранила ее и породила предвкушение. – Так получилось, что об этом говорить. Но в последнее время я очень много читаю, просто остановиться не могу:)

– Что читаешь?

– За последние два года прочла много книг на английском и немецком – люблю учить языки, хочу начать учить японский. В основном – научно-популярные книги по истории, астрономии, биологии, биохимии. Чем дальше читаю, чем больше узнаю, тем сильнее разгорается желание читать дальше. В последнее время начала читать простые книги по физике и математике. С самого нуля – мне нравится не торопясь, вдумчиво разбираться в самых элементарных понятиях квантовой физики, теории относительности, решать задачки. Желание читать и узнавать все больше и больше было таким сильным, что я даже заболела от этого - перестала контролировать наличие озаренного фона, забросила формальные практики, перестала бегать и прыгать, и где-то как раз два года назад обнаружила себя старой, помятой, больной, охреневшей от желания обладания информацией, которое каким-то образом подменило собой радостное желание и предвкушение узнавать новое. Ну ничего, - Тора рассмеялась, - встряхнулась, отлежалась, а тут и к коммандос неожиданно предложили поехать – как гром среди ясного неба – там-то я многому научилась, и таких ошибок уже не допущу. Так что с планетами?

– С планетами все просто – планет обнаружили бессчетное количество, в том числе множество подобных Земле, но жизни на них нет. Точнее – не найдено оснований полагать, что она там есть. Так что то, что мы понимали под «Космосом», годится исключительно для человеческой экспансии – если мы не заселим те планеты, то никто не заселит. Но начались войны, все полетело к чертовой матери, эксперименты с «запутанными состояниями» прекратились, и до сих пор так и не возобновились несмотря на то, что носители знаний и технологий остались – сейчас человечество слишком малочисленно, чтобы поднимать такие проекты. Отложим до будущего. А может оно и к лучшему – читала, наверное, как грохнул Большой Коллайдер в начале двадцатого первого века? Строили его всем миром и рассчитывали на прорыв – прорыв получили, да не тот – в каком-то из экспериментов стали появляться микроскопические черные дыры, и пол Франции на двести лет стало необитаемым… опасно это. Если и будем восстанавливать эти технологии – то уж никак не на Земле. Земля у нас одна, не стоят ее все эти прорывы вместе взятые.

Томас сглотнул слюну, махнул Морану – давай ты расскажи, только покороче. Подойдя к холодильнику, он набрал заказ на консоли. Через несколько секунд в его руках уже был стакан свежевыжатого арбузного сока.

Моран прошелся по комнате – туда, обратно, и продолжил.

– Чтобы понять все это более хорошо, тебе необходимо еще многому научиться. Но грубо говоря, Космос пуст. Но грустили по этому поводу люди недолго – сначала начались войны, а потом мы открыли другие миры, используя осознанные сновидения. Вопрос о том, где они находятся физически, гораздо более прост, чем это может показаться тому, кто не знаком с теорией суперструн. Первые наброски этой теории предложил еще, кажется, Фейнман в середине двадцатого века, потом за нее всерьез взялся Виттен, а уже в новое время ей стали заниматься все, поскольку пока Большой Коллайдер не взлетел на воздух, на нем успели получить столь бесспорные подтверждения этой теории, и столь невероятно интересные экспериментальные данные, что как только мы вообще смогли отвлечься от своих войн и приступить к работе, мы сразу же продвинулись очень далеко. Общая суть теории струн тебе известна, я рассказывать не буду, естественно.